Политические разговоры в кулуарах съезда становились известными власти благодаря осведомителям. Критика работы съезда велась делегатами и «справа», и «слева». Например, Семенко заметил: «И мы сидим и аплодируем, как заводные солдатики, а подлинные художники слова, борцы за национальную культуру гниют где-то в болотах Карелии и в застенках ГПУ» [79].

Критика с совершенно иных позиций звучала из уст П. Орешина: «Что можно ожидать от Бухарина, если он провозглашает первым поэтом бессмысленного и бессодержательного Пастернака… А то, что кругом кипит борьба, что революция продолжается, — об этом совершенно забыли».

В письме А. Жданова И. Сталину можно прочесть следующие строчки: «Съезд хвалят все вплоть до неисправимых скептиков и иронизеров, которых так немало в писательской среде» [80]. Но в первые дни работы съезда его организаторы испытывали серьезные опасения за его работу, так как он начинался с докладов, которые превращали съезд в скучнейшую процедуру. Поэтому многие делегаты бродили по кулуарам, а оживление происходило только во время прений.

Во время проведения съезда партийное руководство сообщило А. Щербакову, что его хотят «перебросить» в ССП. Радости у него это назначение не вызвало, в своем дневнике он записал: «„Мы вас [сказал Л. Каганович] хотим послать секретарем союза писателей“. Тут я действительно обалдел… Сейчас же мне было предложено пойти на съезд, начать знакомиться с писательской публикой» [81].

Одним из важнейших вопросов съезда было развитие национальных литератур и их взаимодействие с русской культурой. Первоначально в повестке дня этого вопроса не было. Но затем М. Горький собственноручно включил в план работы съезда доклады, посвященные украинской, белорусской, грузинской, татарской и другим национальным литературам [82]. В дело вмешался и сам И. Сталин. Вот свидетельство об этом Б. Жгенти: «…В период пребывания в Москве М. Торошелидзе был приглашен И. В. Сталиным, который пожелал ознакомиться с положениями доклада, предназначенного для прочтения на съезде. По возвращении в Тбилиси М. Торошелидзе срочно собрал тогдашнее руководство Союза и подробно рассказал нам о содержании этой беседы…

— Как? Вы скажете съезду, что грузинский народ только после Октябрьской революции обрел возможности творчества, а до той поры ничего не создал в области культуры?.. Передайте грузинским писателям от моего имени, что, если они не могут [создать] нечто подобное тому, что создали наши предшественники в области культуры и литературы, пусть хоть окажутся в состоянии показать это наследие» [83].

Прямо скажем, неглупое замечание. Пожелание Сталина было воплощено в жизнь: после съезда начался массовый перевод произведений национальных писателей на русский язык, а русских — на языки народов СССР.

В советское время было не принято соизмерять идейную значимость проводимых масштабных мероприятий с материальными затратами и организационными усилиями. Сохранившиеся архивные документы позволяют нам взглянуть на съезд и с этой стороны, тем более что отсюда открываются некоторые важные бытовые аспекты писательской жизни.

Съезд, как известно, проходил в течение двух недель. Стоимость эксплуатации зала, вмещающего 1600 человек, вместе с расходами на художественное оформление здания составила около 54 тысяч рублей [84]. Питание для делегатов съезда было централизованным и бесплатным. Осуществлялось оно в ресторане по Большому Филипповскому переулку. Стоимость дневного питания (завтрак, обед и ужин) составляла 40 рублей на человека, а общие расходы по этой статье достигли 300 тысяч рублей. Таким образом, идея власти «подкормить» своих писателей в дни работы съезда была осуществлена самым достойным образом. Ведь в то время средняя стоимость обеда рабочего составляла 84 копейки, служащего в учреждении —1 рубль 75 копеек, а хороший обед в коммерческом ресторане стоил 5 рублей 84 копейки [85].

В распоряжение участников и организаторов съезда было выделено 25 легковых машин, 6 автобусов, всем делегатам предоставили право бесплатно пользоваться общественным транспортом в Москве [86].

Делегаты были размещены в Большой Московской гостинице («Гранд Отель») — 100 человек, в гостинице «Россия» («Дом Востока») — 150, «Союзной» — 100 и в 3-м Доме ЦИК — 150.

Всех делегатов бесплатно фотографировали. Для них выписывали газеты, всем подарили специально выпущенные съездовские журналы. На это было потрачено 38 400 рублей.

Для большинства из участников съезда поездка в Москву давала возможность приобрести недоступные дефицитные товары. Массовые походы в магазины за покупками представляли серьезную «угрозу», поэтому снабжение делегатов также было централизованным — все они могли делать покупки в специализированном магазине № 118. Специально для них в магазин «завезли» фондовые товары (готовое платье, обувь, трикотаж), а также хлопчатобумажные и шелковые ткани, резиновые изделия, 400 патефонов, 8 тысяч грампластинок, 50 велосипедов, 200 карманных часов [87].

Хотя деньги на съезд отпускались щедрой рукой, но их все равно не хватало. Организаторы не скупились на дополнительные расходы. Существует любопытный документ, направленный на имя председателя Совнаркома В. М. Молотова:

«Оргкомитетом ССП для проведения 1-го Всесоюзного съезда Советских Писателей получено от Наркомфина СССР по бюджету 250 тыс. р., из резервного фонда СНК — получено 400 тыс. р. в июне и 200 т. р. в августе. Всего получено на проведение съезда 850 т. р.

Съезд должен был закончиться 25 августа, но в связи с перенесением открытия с 15 на 17-е и расширением работы съезда съезд закончился только 30 августа.

Фактические расходы на проведение съезда по заключенным договорам составляют приблизительно 1200 т. р.

Таким образом, для покрытия всех расходов по съезду Оргкомитету ССП сейчас недостает 295 000 р.» [88]. Об этом же докладывал 28 августа 1934 года Молотову заместитель наркома финансов Левин [89].

Общие расходы на съезд стоили народному хозяйству страны суммы, равной годовой заработной плате 754 тружеников [90].

Уже после начала работы съезда его организаторы решили устроить прощальный банкет и обратились с просьбой организовать это мероприятие к директору Треста ресторанов Толчинскому. На 800 участников банкета в Колонном зале Дома союзов Тресту ресторанов было переведено 120 тысяч рублей [91]. Меню составлялось из расчета 150 рублей на человека. Удалось найти одно воспоминание об этом банкете: «Съезд писателей закончился несколько дней назад — банкетом в Колонном зале. Рассказывают, что было очень пьяно. Что какой-то нарезавшийся поэт ударил Таирова, обругав его предварительно „эстетом“…» [92]