—   

Меня давно никто не ревновал, — сказала Делара на своем скверном английском, от которого Витя слегка поморщился. — Муж давно понял, что это бесполезно. А бедный Алекпер просто не имел повода. Мужчины, зная могущество его отца, про­сто боялись ко мне приблизиться.

—  

Почему бедный? — приподнял свои муже­ственные брови Солонин. — Разве он не был счастливейшим из смертных?

—  

Он больше всего на свете хотел, чтобы мы поженились, — пожала она своими безупречны­ми плечами, на которых возлежало меховое боа. — И невозможность этого делала его не­счастным.

—  

Госпожа Делара, — сказал я, довольно бес­церемонно взяв ее под локоть и отводя в сторо­ну. — Поскольку меня только что возвели в ранг друга и компаньона, я хотел бы, пока не начались танцы, задать вам несколько вопросов.

—   

С удовольствием, — сказала она, нюхая гвоздику, каковую должна была воткнуть в пет­лицу бедного шейха, хотя то, что туда было вмон­тировано, вряд ли могло хорошо пахнуть. Делара лукаво посмотрела в сторону Солонина, который довольно хмуро поглядывал на нас.

—  

Кто мог знать о времени и маршруте поезд­ки вашего знакомого и сына Президента в тот несчастливый день? — спросил я.

Она слегка пожала плечами.

— 

Не знаю... Мы с ним встречались в разное время.

—   

Как вы об этом договаривались?

—  

Обычно при встрече, заранее. — Она смор­щила свой ясный мраморный лоб. — Иногда по телефону.

—  

Как вы договаривались с ним в тот вечер? — не отставал я.

—  

Думаете, я помню? — Она засмеялась.

И под глазами у нее обозначились морщинки, как трещинки на стекле. От улыбки, как от удара.

—  

Постарайтесь... — попросил я.

Впрочем, почему она должна это помнить? И

почему должна что-то рассказывать почти незна­комому мужчине? По-видимому, она подумала то же самое и с сомнением посмотрела на меня.

— 

Вы ведь русский, — спросили она, — из России?

Я мельком глянул на Солонина. Тот стоял, прислонившись спиной к стене, скрестив на груди руки. Лорд Байрон.

Он встретился со мной взглядом и тут же все понял по моему виду. И сразу подошел к нам.

—  

Есть проблемы? — спросил. — Мой друг сказал вам нечто непристойное?

—  

Вы русские? — Ее занимало сейчас только это. Она вопросительно смотрела на Витю.

—  

Это у вас мама русская, — холодно сказал ей Витя, по-московски акая.

—  

Откуда?.. — Она изумленно смотрела на него, потом перевела взгляд на меня. — Откуда вы знаете?

—  

Нам об этом сказал Самед, — ответил Витя. — А что тут особенного? Ну русские. Ко­сим под иностранцев, сейчас вся Россия этим занимается.

—  

Вы знаете Самеда, троюродного брата Алекпера?

—  

Он попросил нас найти Алекпера, — уже по-английски сказал Солонин, заметив прибли­жающегося супруга нашей собеседницы.

Супруг приближался с профессиональной лю­безной улыбкой на уст ^ах. С такой улыбкой — только в пресс-секретари. С такой улыбкой рога не так заметны. Витя улыбнулся ему в ответ не менее чарующе.

—  

Делара, дорогая, ты не желаешь предста­вить мне своих новых друзей? — спросил он на великолепном английском, какой можно полу­чить только в Оксфорде, либо на курсах Питера Реддвея.

—  

Мистер Майкл Кэрриган, мистер Фернан Косецки, — пропела она, взяв супруга под руку. — Они интересуются нашим нефтяным бизнесом. Специально приехали в нашу столь не отвечающую европейским стандартам столицу, чтобы помочь поставить на ноги нашу нефтедо­бывающую отрасль... Мой муж — Тофик Амиров, пресс-секретарь МИДа.

—   

Ну почему? В Баку и без того столько ин­тересного, - ^Лсказал Тофик, муж очаровательной Делары, пожимая нам руки. — Вы были во двор­це ширваншахов? Это замечательный архитек­турный ансамбль. В древности создавали шедев­ры, которые нынешним архитекторам не под силу.

—   

Еще расскажи про Девичью башню, — под­сказала Делара, положив мужу голову на плечо и кокетливо поглядывая при этом на Солонина. — Всем моим потенциальным поклонникам мой «упруг обязательно рассказывает легенду, связан­ную с этой башней.

—  

С нее сбрасывали неверных жен? — спро­сил Солонин.

Я подумал, что наша светская болтовня при­нимает рискованный характер. Но муж госпожи Амировой лишь великодушно улыбнулся. Ни жену, ни ее любовников он сбрасывать с башни не собирался. И вообще подобные намеки ему были непонятны. Похоже, он был выше этого.

—   

Нет, все не так, — сказал он. — В то время любовные страсти носили кровосмесительный характер. После смерти жены некий хан пожелал взять себе в жены собственную дочь, напоминав­шую ему безвозвратно утерянную супругу. Но дочка, влюбленная в своего секьюрити, заперлась в этой башне, ожидая, что отец откажется от своих намерений. Но поскольку этого не произо­шло, ей пришлось броситься вниз головой с ее вершины.

—  

Хотите сказать, что влюбленный папаша не мог до нее добраться? — спросил Солонин.

—   

Это крепость-башня, — улыбнулся госпо­дин Амиров. — Тоже настоящее чудо древней ар­хитектуры. — Чтобы взять ее приступом, следо­вало ее разрушить. А это повлекло бы к гибели ее обитателей.

—   

В наше время, благодарение Богу, такое не­возможно, — сказал Витя, и муж прекрасной Де- лары с сомнением посмотрел на него.

Похоже, ему, как и его жене, показалось, что мы не те, за кого себя выдаем.

И еще он внимательно посмотрел на гвоздику в ее руках. Но ничего не сказал. А только отошел, вежливо качнув головой.

—   

Вам следует быть осторожнее, — сказала она, глядя ему вслед. — Говорите вы по-англий­ски безупречно, но ход ваших мыслей россий­ский. Такие вещи он, а благодаря ему и я, улав­ливаем сразу. Он слишком долго работал в свое время в советском посольстве в Лондоне.

—   

Благодарю за науку. — Витя поцеловал ей руку. И в это время раздались звуки музыки. Оркестр, все больше струнные, расположенный где-то в глубине зала, заиграл вальс.

Солонин придержал меня за локоть, когда я сделал поползновение пригласить Делару.

Как всегда, он все видел и на все адекватно реагировал.

К Деларе через весь зал спешил тот самый Джамиль ибн Фатали, про существование кото­рого мы с Витей на несколько минут забыли, поддавшись чарам этой замечательной женщины.

Делара вздохнула. Она-то предпочла бы валь­сировать в объятиях красавца Солонина.

Этот ибн Фатали просто таял на глазах, глядя на прекрасную женщину.

—  

Благодарю вас, — сказала она ему. — Вы первый, кто осмелился меня пригласить, по­скольку все иные не решаются из-за моего гроз­ного супруга. За это я вам дарю вот этот цветок!

Джамиль выслушал сию тираду, приоткрыв рот, веря всему, что она ему говорит, и протянул руку за гвоздикой.

— 

Нет, — она отвела руку с цветком за спину. — Позвольте я сама вам его приколю.

Теперь эта пара была в центре внимания. А осиротевшие братья Русые снова занялись вы­пивкой. По-моему, от здешних вин они только трезвели. Что отражалось на их мрачных лицах. Они, по моим наблюдениям, почти не разговари­вали, должно быть, ждали, когда любитель пре­красного пола вернется к ним после окончания вальса.

Солонин между тем склонил голову к плечу, слушая, о чем там беседуют Делара и ее кавалер в вихре вальса.

—  

Дай послушать, — сказал я.

—  

Да ничего особенного, я только хотел про­верить, — ответил Витя и, приобняв меня, при­близил мое ухо к своему плечу.

Конечно, слышимость была неважная. Если от высоких частот еще можно было отгородиться, то от прочих звуков, совпадавших по частотам с голосами, освободиться было почти невозможно.

—   

Вы замечательно танцуете, — сказала свое­му кавалеру Делара.