Автомобиль наконец приехал сюда, к Тюдоровскому коттеджу. Шофер завел его в гараж, но, уходя, захлопнул дверь, и Бэджер стал вроде как узником. В стене было небольшое оконце, и примерно полчаса спустя Бэджер увидел в него, как появилась Франки, сначала она пряталась за сосенками, затем как-то странно заухала и.., вошла в дом.

Все это здорово Бэджера озадачило. Он сразу почуял что-то неладное. На всякий случай он решил хорошенько оглядеть все вокруг и попробовать разобраться в том, что тут происходит. Воспользовавшись разбросанными в гараже инструментами, он сумел отпереть дверь и отправился на разведку. На первом этаже все окна были закрыты ставнями, но он подумал, что, если взобраться на крышу, можно заглянуть в кое-какие окна верхнего этажа. Попасть на крышу было несложно: вдоль стены гаража шла вверх очень даже удобная для этого труба, по ней он залез на крышу гаража, а оттуда на крышу коттеджа. Там он осторожненько подполз к слуховому окошку.., а далее собственный вес Бэджера довершил остальное и.., привел его, так сказать, к искомому объекту…

Бэджер закончил наконец свое повествование, и Бобби с облегчением вздохнул.

– И все-таки это чудо.., что ты здесь – чудо из чудес! – благоговейно произнес он. – Если бы не ты, дружище, через час, не позже, мы с Франки превратились бы в парочку холодненьких трупиков.

Он коротко поведал Бэджеру об их с Франки действиях. Однако незадолго до финала ему пришлось прервать свой рассказ.

– Кто-то идет. Франки, давай быстрее на место. Преподнесем нашему лицедею хорошенький сюрприз.

Франки с несчастным видом устроилась на сломанном стуле. Бэджер и Бобби спрятались за дверью.

Шаги раздавались все ближе, ближе – вот под дверью показалась полоска света, в замке повернулся ключ – дверь распахнулась. Свеча высветила удрученно поникшую на стуле Франки. Их тюремщик переступил порог.

И тут на него с ликованием накинулись Бэджер и Бобби.

Дальше все было сделано быстро и довольно лихо. Не ожидавший нападения, противник был сбит с ног, выпавшую из его рук свечу подхватила Франки, и через несколько секунд дружная троица уже взирала со злорадством на свою жертву, крепко связанную теми же веревками, которыми совсем недавно были связаны Бобби и Франки.

– Добрый вечер, мистер Бассингтон-Ффренч, – сказал Бобби. Торжество, звучавшее в его голосе, было несколько жестоким, но кто решился бы его упрекнуть? – Славная ночка для похорон!

Человек, лежащий на полу, глядел на них во все глаза. Пенсне его слетело, шляпа тоже. Дальше скрываться было совершенно бесполезно. На бровях его еще виднелись остатки грима, но все остальное было принадлежностью довольно симпатичной и глуповатой физиономии Роджера Бассингтон-Ффренча.

Он заговорил – теперь уже своим собственным приятным голосом, так, будто бы разговаривал сам с собой:

– Нет, это просто замечательно. Знал ведь, отлично знал, что, если человек связан, как были связаны вы, не может он кинуть башмак в слуховое окошко. Но башмак валялся среди битого стекла, и я решил, будто он и есть причина погрома. Я подумал еще, что порою происходят-таки на свете совершенно невозможные вещи. Что ж, пришлось еще раз поплатиться за свою умственную ограниченность – и самым необычным образом.

Никто не отозвался на его сентенции, и он продолжил все тем же глубокомысленным тоном:

– Выходит, в конце концов победа осталась за вами. Что для меня совершенно неожиданно и весьма прискорбно. Я-то думал, что сумел всех одурачить.

– Вы и сумели, – сказала Франки. – Это ведь вы подделали письмо от Бобби?

– Хоть в этом имею талант, – скромно ответил Роджер.

– А с Бобби вы что сделали?

Роджер чарующе улыбнулся. Похоже, он получал истинное удовольствие оттого, что раскрывал свои карты.

– Я знал, что он отправится в Грэндж. Оставалось только подкараулить его в кустах у дорожки. Когда он ретировался после своего злосчастного падения с дерева, я оказался как раз у него за спиной. Конечно, выждал, пока уляжется суматоха, а потом хватил его по затылку мешком с песком. Он и отключился. Оставалось только дотащить бедолагу до моего автомобиля, впихнуть на заднее сиденье и привезти сюда. Еще до рассвета я опять был дома.

– А с Мойрой что? – строго спросил Бобби. – Куда вам удалось заманить ее?

Роджер усмехнулся. Похоже, вопрос его позабавил.

– Умение подделывать почерк – очень полезный дар, дорогой мой Джоунз, – сказал он.

– Мерзавец, – вырвалось у Бобби.

Тут вмешалась Франки, которую все еще мучило любопытство, а их узник, кажется, был в настроении и готов отвечать на любые вопросы.

– Почему вы прикинулись доктором Николсоном? – спросила она.

– И правда, почему? – спросил Роджер вроде бы самого себя. – Отчасти, наверно, потому, что мне было интересно, сумею ли я обвести вокруг пальца вас обоих. Вы так были уверены, что все это натворил бедняга Николсон. – Роджер рассмеялся, и Франки покраснела. – И только потому, что он со свойственной ему спесивостью устроил вам форменный допрос по поводу вашей автомобильной катастрофы. Это у него пунктик, которым он всех изводит, – докопаться буквально до каждой мелочи.

– Значит, на самом деле он тут совершенно ни при чем? – медленно проговорила Франки.

– Чист, как дитя во чреве матери, – сказал Роджер. – Но мне он сослужил добрую службу. Привлек мое внимание к вашей пресловутой катастрофе. Это и еще один эпизод навели меня на мысль, что вы отнюдь не то простодушное существо, каким поначалу мне показались. А потом, когда однажды утром вы звонили, я стоял рядом и услышал, как ваш шофер назвал вас «Франки». У меня завидный слух. Я тут же сказал, что хотел бы поехать с вами в Лондон – вы согласились, но так явно обрадовались, когда я передумал. А потом… – Он замолчал и, как мог, пожал связанными плечами. – Потом было довольно забавно наблюдать, как вы себя накручиваете насчет Николсона. Он безобидный старый осел, но и впрямь выглядит эдаким суперзлодеем от науки – совсем как персонаж фильма ужасов. Я подумал, почему бы мне не поддержать это заблуждение. Однако никому не дано знать, как все обернется. Даже очень тщательно разработанные планы могут рухнуть, о чем свидетельствует мое теперешнее весьма незавидное положение.

– Одно вы непременно должны мне открыть, – сказала Франки. – Я просто умираю от любопытства. Кто такой Эванс?

– О! – сказал Бассингтон-Ффренч. – Так вам это неизвестно?

Он усмехнулся, а потом даже расхохотался.

– Забавно, – сказал он. – Каким же дураком иногда бываешь.

– Вы имеете в виду нас? – спросила Франки.

– Нет, – ответил Роджер. – На сей раз себя. Знаете, пожалуй, я не скажу вам, кто такой Эванс. Пусть это останется моим маленьким секретом.

Вот ведь как все обернулось. Они одержали верх над Бассингтон-Ффренчем, и тем не менее он не дал им насладиться победой. Их узник даже теперь, будучи связанным по рукам и ногам, оставался хозяином положения.

– А позвольте полюбопытствовать, каковы ваши дальнейшие планы? – спросил он.

О планах никто еще не успел подумать. Бобби неуверенно пробормотал что-то насчет полиции.

– Очень мудрое решение, – весело заметил Роджер. – Скорее им звоните. Надо полагать, мне предъявят обвинение в похищении. Тут уж не отвертишься. – Он глянул на Франки. – Так и заявлю: был ослеплен преступной страстью.

Франки покраснела.

– А как насчет покушения на убийство? – спросила она.

– Дорогая моя, у вас нет улик. Ни единой улики. Сами хорошенько подумайте – ведь ни одной.

– Бэджер, – сказал Бобби, – ты лучше оставайся здесь и не спускай с него глаз. А я пойду вызову полицию.

– Ты поосторожнее, Бобби, – сказала Франки. – Мы ведь не знаем, сколько их здесь в доме.

– Кроме меня, никого, – сказал Роджер. – Предпочитаю все делать сам.

– Так я вам и поверил, – угрюмо огрызнулся Бобби. Он наклонился и потянул узлы – крепки ли.