Гёрделер, сказала я мистеру А.Д., возглавляет штатскую часть оппозиции и находит опору главным образом в так называемом кружке Ройша, куда входят крупные землевладельцы, например, граф Гарденберг, Вентцель и предприниматели: Блюхер — представитель АЭГ, Карл Бош, Карл Симменс, Яльмар Шахт. Руководят кружком Шахт и коммерции советник Ройш.

Здесь поняли, что их надежды на фюрера, которого, в сущности, они и привели к власти, оправдывали себя лишь до того момента, пока Гитлер одерживал блистательные победы. Теперь же, когда тучи сгущаются, они заняты поисками такого выхода из тупика, при котором интересы делового мира не могли бы пострадать.

В этом кружке, насколько мы осведомлены, ведутся разного рода дискуссии. Положиться на него в смысле быстрых и решительных действий невозможно.

Более активна другая группа — кружок Крейзау. Он вобрал в себя оппозиционно настроенное высшее чиновничество дипломатического ведомства, юстиции, транспортной службы, экономистов, кое-кого из высших служителей церкви. К нему примыкают несколько лиц с явно монархическим уклоном, как, например, граф фон Вартенбург, являющийся, впрочем, правой рукой Мольтке. Сюда же входят правые и левые социал-демократы: Хенк, Гаубах, Лебер и другие, оставшиеся живыми после разгрома социал-демократической партии. Часть из них работают в подполье.

Я назвала мистеру А.Д. этот кружок наиболее активным хотя бы потому, что здесь вырабатывается программа, которая должна быть осуществлена после устранения фюрера и национал-социалистского руководства. Здесь, как и всегда, по программным вопросам возникают острые дебаты.

Есть известное и четко обрисованное направление, наиболее яркими представителями которого являются бывший посол в Кремле граф Шулленбург и левые социал-демократы. Эти настаивают на добрососедских отношениях с Москвой, в духе исторических традиций, как принято у них говорить…

Однако, заявила я мистеру А.Д., это не должно смущать его, потому что в Крейзау доминируют люди, безусловно, обращающие свои взгляды на Запад, и только на Запад, и именно они преобладают в кружке, подчиняя себе как колеблющихся правых, так и более рьяных левых.

Затем я осветила мистеру А.Д. деятельность еще одной группы, очень замкнутой и отгороженной от главного ядра заговорщиков. О ней ходят неясные слухи. В ее составе, как стало известно, преобладают правительственные чиновники, люди из аристократических кругов, разочарованные в фюрере, профессора Иессен, Хаусхофер, редактор католической газеты Людвиг Гутенберг, бывший прусский министр финансов Попитц, дипломат Гассель. Неизвестно почему сюда же входит генерал Бек.

Свержение нацистского режима их страшит по той причине, что они предвидят неизбежный красный хаос и террор и, как следствие его, образование в Германии "демократического правительства"… До меня, я уже сообщала вам в предыдущем донесении, дошли смутные слухи, будто Попитц ищет контакта с рейхсфюрером Гиммлером, в котором эти совершенно оторванные от реальной жизни люди видят приемлемую для них фигуру!…

Конечно, не исключено, что Гиммлера тешит возможность занять престол фюрера при удаче путча, а при неудаче — вырасти в глазах фюрера, выдав ему тех, кто попытается войти в сговор с ним. Естественно, Гиммлер не будет покупать кота в мешке. Он постарается выведать все относящееся к заговору и заполучить в свои руки список наиболее активных заговорщиков, к характеристике которых я и подошла при нашем последнем свидании с мистером А.Д.

4. Чего они опасаются.

Это самая активная часть оппозиции — военные люди, имена которых с вашего разрешения были мною названы мистеру А.Д.

Генерал-полковник Бек — глава ее. Группа чрезвычайно разнообразна по своему составу. Тут можно увидеть людей, обиженных на фюрера, почему-либо невзлюбившего их, и отстраненных от военного руководства. К ним примыкал фельдмаршал Клюге, быстро, однако, покинувший заговорщиков, после того как фюрер, в ознаменование его успехов на фронте отвалил ему куш в размере двухсот пятидесяти тысяч марок да еще разрешил построить загородный дом.

Группа "стариков", если так можно назвать некоторых генералов и фельдмаршалов, в своих действиях пассивна. Их колебания и различного рода оттяжки финала объясняются опять-таки страхом перед возможностью всенародного взрыва ненависти к нацизму, ввергшему страну в отчаянное положение. Революция для них, естественно, представляется кошмаром.

Их рассуждения исходят из следующей посылки, впрочем, продиктованной не кем иным, а именно социал-демократическими элементами оппозиции; зная о планах убийства Гитлера, они озабочены вопросом: что же будет после Гитлера? По какому пути пойдет Германия? Американские и английские войска далеко, рассчитывать на немедленное вторжение их на континент нельзя… Пока русские являются единственной державой, располагающей мощными вооруженными силами на континенте, устранение Гитлера неизбежно приведет к тому, что Германия станет легкой добычей большевиков.

Такова была одно время точка зрения социал-демократов. Это лило, конечно, воду на мельницу сторонников оттягивания решительных мер, с одной стороны; с другой — позволяло им самым решительным образом отказываться от сотрудничества с рабочими организациями и профсоюзами.

Вероятность того, что рабочие, включившись в заговор, могут впоследствии расправиться не только с Гитлером, но и с теми, кто его посадил на трон, устрашает их. Если бы заговорщики всецело положились на настроения группы "стариков", им бы пришлось, как я заметила, ждать того времени, когда нацистское правительство само свергнет себя…

Мистер А.Д. в этом месте долго и шумно смеялся, хлопая меня по коленям… Он великий демократ, хотя и страдает излишней развязностью, столь присущей янки вообще.

5. Штауффенберг — душа заговора.

Вернусь к делу. В этой чисто военной группе имеется ядро людей сильной воли, полных решимости покончить с фюрером при первой же возможности. Вожак центрального ядра, где присутствует офицерство второго поколения, хотя среди них мы не найдем офицеров рядовых, граф Шенк Клаус фон Штауффенберг. С ним наша семья состоит в дальнем родстве. Штауффенберг доводится мне, если не ошибаюсь, троюродным братом. Мы часто встречались с ним в домашней обстановке до его отъезда в Африку, где он потерял глаз, левую руку и несколько пальцев правой руки.

Штауффенберг — молодой, красивый и обаятельный идеалист, верующий в возможность установления добрых отношений с Западом и Востоком одновременно. Он близок к социал-демократам, опасения которых успел разбить доводами столь же умными, как и остроумными.

Вообще невозможно представить, что этот веселый молодой человек, душа общества, так сказать, одержим идеей устранения фюрера. Вряд ли я ошиблась, сообщив мистеру А.Д., что с появлением Штауффенберга техническая и программная части заговора пришли в движение еще и потому, что мой кузен сумел не только привлечь на свою сторону молодых офицеров высшего ранга, но и покончил с нерешительностью и вялостью "стариков". Я доложила мистеру А.Д., что отныне группа Штауффенберга занимает едва ли не руководящее положение в среде заговорщиков. Хотя вряд ли Штауффенберг и его сообщники претендуют на политическое руководство после того, как переворот станет свершившимся фактом, все же они могут очень круто влиять на тех, кто примет на себя бремя власти в такие опасные дни.

6. Кого поддерживать и почему их надо поддерживать.

Вот здесь, сказала я мистеру А.Д., мы сталкиваемся с противоречивыми факторами. Настроение Штауффенберга и активного ядра заговорщиков настораживает нас. Для них будущее Германии рисуется совсем в ином виде, чем для определенных кругов внутри страны и вне ее. Штауффенберг слышать не желает о продолжении битвы на Востоке после капитуляции рейха на Западе. Он называет подобные идеи антинародными и преступными. Равным образом Штауффенберг не скрывает своих симпатий к силам Сопротивления в Германии.