Уолт рассеянно вертел в руках ритуальную фигурку бога Гурмеса, Хозяина Всех Путей. Фигурка божка по форме была идентична гурмам, мраморным колоннам с каменной головой на вершине, которые стояли на каждой дороге в Роланских королевствах. Наследие сгинувшей в веках Роланской империи пережило своих создателей. Давно никто не строит новые тракты, давно никто не ставит новые гурмы, но все равно каменные головы следят за всем, что творится на путях новых государств. И дают возможность магам создавать порталы из любой точки Роланских королевств. Однако почему-то сейчас фигурка не сработала. Эльза и Джетуш провели обряд, создали заклинание — и ничего. Преобразованная ноэзисом чародеев Сила влилась в статуэтку, стремясь использовать ее ноэму, однако гиле пространства даже не шелохнулось.

Совершенно ничего. Прям как в исследованиях Уолта. Два года он корпел над магическими структурами крови, пытаясь выполнить обещание, данное после боя с одним из самых ужасных чудовищ, с которыми Намина Ракура когда-либо встречался. Целый год Уолту казалось, что он продвинулся дальше своего предшественника, но неожиданно возникли препятствия, преодолеть которые арсенал современной теории и практики магии крови не помогал. А ведь не за горами был конец аспирантуры, экзаменационный Вызов Воплощения элементалей и защита кандидатской. Не говоря уже о множестве иных мелочей, связанных с различными проверками Уолта на пригодность профессии боевого мага. И самая худшая из них — это та, которая с Великими боевыми заклинаниями…

Намина Ракура печально вздохнул. Как тут не вздохнуть, тем более печально? Из Великих боевых заклинаний он сумел овладеть только Разъяренным Фениксом, да и то было запрещено Конклавом. Однако когда толпы Тварей рвутся к Алым равнинам, а вас только двое, на запреты особо не обращаешь внимания. Джетуш обучил Уолта Фениксу за считаные дни, но те дни Ракура не забудет никогда. Такого насилия над Локусами Души нельзя забыть.

— Послушайте, мне одному кажется наше нынешнее задание довольно-таки странным? — вдруг спросил Бертран. Рыжеволосый, плечистый, на лице — печать десятков поколений северян, хирды которых радостно грабили все, что попадалось им на пути. Бертран замечательно смотрелся бы в гуще сражения, рубя своих врагов напополам, от плеча до поясницы. Однако Бертран был миролюбив, а в боевой магии предпочитал больше всего теоретический ее аспект.

— Понимаете, мне город сразу показался подозрительным, — продолжил Бертран. — Ну как бы объяснить… Он же никакой!

Уолт согласно кивнул. Город действительно был никакой. Серые дома, серые улицы, серые площади. Только огромные склады гильдии выбивались из серого бытия города, колоссами возвышаясь над домами. Даже ратуша, центр городской власти как-никак, выглядела неприметной. В первый день пребывания боевых магов в Терроксе бургомистр, в чьи обязанности входила встреча официально прибывших чародеев, сам пришел в гостиницу и скромненько поскребся в двери. Тихая, меланхоличная личность, по сути. Он печально поприветствовал Магистров, будто уже тогда догадывался, что им за работу полностью не заплатят (а может, знал, ведь представительство гильдии под боком не первый год), и осведомился, не нужно ли им чего. Фигурой и тоном голоса он прямо-таки умолял, чтобы нужно ничего не оказалось. Уолту его даже стало жалко, хотя чего жалеть первое лицо города? Магистры ничего не потребовали, и бургомистр, печально улыбнувшись, пригласил их заходить в ратушу, если будет время. Фигура и тон при этом не изменились.

И вроде пересечение дорог рядом, все условия для развития, но жизнь здесь кипела только в представительстве Торговой гильдии. Смертных на улицах было мало, раз-два и обчелся, а в гостинице номер занимали только они, Магистры, да приезжие купцы. Хотя, стоит отметить, по вечерам в кабаках сидела масса народу, и гулял люд обычно всю ночь.

— Не обращайте внимания, — отмахнулся Джетуш. — Обыкновенный город контрабандистов. А гильдия им потворствует, доля у нее в этом несомненно. Однако думаю, до королевских служб кое-какая информация скоро дойдет, — он нехорошо улыбнулся.

Уолт невольно посочувствовал Торговой гильдии Великой Франкии. Джетуш был оскорблен — а оскорблять Земного мага остерегались даже Младшие Владыки элементалей. В магическом мире все знали историю о том, как исчезла гора Арай из Ничейных земель вместе с Каменными Змеями, посмеявшимися над смертным, который по-хорошему предложил им никогда больше не появляться вблизи южных деревень Когессы и не посягать на крестьянский скот и самих крестьян. В горе еще оставался отпечатокбога, некогда обитавшего в ней и исчезнувшего по непонятной причине, и Каменные Змеи вовсю пользовались остатками его Силы. Точнее, пользовались, пока на склонах Арая не появился Джетуш Малауш Сабиирский.

— Надо понять, почему пропали потенции порталов, — сказал Ксанс. — С чем это связано. Дело может быть и не в нас, не так ли?

— Думаешь, совпадение? — недоверчиво спросил Бертран.

— Может, и совпадение, — не дав ответить Ксансу, сказал Джетуш. — Я уже проверил. Никакой волшбы, направленной против нас. Потенции порталов исчезли… ну, если прибегнуть к метафоре, то они исчезли, как иссякнувший родник. Природа забрала их обратно в свое лоно. Никакой магии.

— А если это не магия смертных? — Уолт выразительно помахал фигуркой.

— Боги? Зачем им это понадобилось?

— А вот это мы и должны понять, прежде чем… прежде чем начнутся другие странности. — Уолт поставил фигурку на стол. Да, если это Бессмертные, то лучше заранее приготовиться.

— На Прорыв не похоже, — задумчиво продолжил Ракура. Остальные аспиранты с завистью покосились на него, даже Дайра. Он был единственным из них, кто участвовал в закрытии Прорыва Тварей. А для боевого мага закрыть Прорыв означало многое. Это практически сдача всех тестов на квалификацию, разве что неофициальная. Считалось, что Уолт получил доступ в некоторые недоступные для общего пользования отделы библиотеки Школы как раз по причине закрытия Прорыва на Алых равнинах. Ошибались, правда, но Уолт поддерживал эту версию. Знать, за какие заслуги перед Школой Архиректор позволил Ракуре листать некоторые запретные фолианты, широкой общественности было незачем. Совершенно.

— Если ты имеешь в виду классический Прорыв, то да, не похоже, — сказал Джетуш. — Однако сразу замечу, что и на неклассический тоже. Если, правда, нам не повезло повстречать новую разновидность.

— Фюсис, боги, убоги, — перечислил Уолт. — Если Фюсис, то, как я понимаю, мы спокойно можем покинуть город в дилижансе. Если боги, то я живо поймаю святошу и заставлю его испросить для нас защиты у Грозного Добряка. Пообещаю ему, что раскаюсь, приму постриг и уйду миссионером в Преднебесную империю, обращать тэнгу в истинную веру. А если убоги, то опять же обратимся к святоше, и стоит Разрушителю здесь появиться, как Грозный Добряк самолично явится отдубасить нарушителя Договора. Он их, если не знаете, очень не любит.

— В последнем случае от Террокса камня на камне не останется, — покачал головой Джетуш. — Нет, Уолт, если это Бессмертные забавляются, то нам нужно уходить подальше от города. Жителей наши проблемы затронуть не должны.

— Если только… — вдруг сказала Дайра и замолчала.

— Да, Дайра? У тебя есть версия?

Стоит заметить, что Джетуш, хоть и был холоден с Грантер, но не игнорировал. Уолта Дайра раздражала, и ему нередко приходилось сдерживать эмоции, если он был вынужден общаться с Бестией. Гордость и гордыня — вещи разные, и если первое Ракура уважал, то второго терпеть не мог. А в Дайре бурлила гордыня напополам с уверенностью, что она переплюнет в Великом Искусстве всех магов Равалона. Поскольку все, кто не Дайра, дураки и вообще. Тем не менее, ведя практические занятия по боевой гидромагии, Уолт старался оценивать Дайру объективно. Как-никак должность младшего преподавателя обязывала.

— Если только дело не в самом городе, — сказала Темная Бестия. — Это как в книге Тулкара Небесного. Пропавшие города. В них тоже исчезали источники порталов.