С верхушек передвигающихся холмов постоянно стекал вниз черный песок, образуя темные дорожки. Дорожки шевелились, будто живые, и неторопливо всасывались в грунт, ничего не оставляя за собой. Между холмами носились небольшие серебристые шары, покрытые октариновыми протуберанцами и перекидывающиеся друг с другом белоснежными молниями. Они постоянно меняли направление, то сбивались в группы, то сновали сами по себе. Иногда несколько шаров сталкивались друг с другом, и тогда молнии разлетались во все стороны, неистово исхлестывая холмы. Это длилось недолго, секунд двадцать-тридцать, потом шары разлетались. Холмы вообще не реагировали, продолжали упрямо двигаться вперед, словно шефанго, в слепой ярости пробивающий строй врагов и вгрызающийся во вражеское войско.

Над головой оранжевое и бугристое, точно кожура мандарина, небо. Солнца нет. Вообще нет — отсутствует как феномен. Заодно ни облаков, ни туч, будто светило забрало их с собой. Свет исходит непонятно откуда. На одной стороне небосвода висит просто громадная луна, кажущаяся настолько близкой, что протяни руку — и пальцы уткнутся в кратеры. На другой стороне расположился парад семи планет. То, что это не планеты, Уолт понял, только когда внимательнее пригляделся к окружающей действительности. «Парад» оказался выстроившимися в ряд геометрически правильными пирамидами. Вначале шла трехгранная пирамида, за ней четырехгранная, далее пятигранная и так до девятигранной.

Но самое удивительное заключалось не в том, что в небесах, выстроившись в ряд, парили пирамиды. Удивлял их внешний вид. Первая пирамида являлась полностью черной, настолько, что при взгляде на нее казалось, будто начинает тянуть прямо в эту черноту. Вторая была белой, такой ярко-белой, что начинали болеть глаза. Третья пирамида состояла из огня, четвертая — из ветра, пятая — из воды, шестая — из земли. На шестой, девятигранной, вдобавок росли цветы. Седьмая пирамида была полностью декариновой, и вдобавок серебристый свет Силы убогов, словно шлейфом, окутывал ее.

— Любопытно, правда? — Джетуш заметил, как Уолт рассматривает пирамиды. — Весьма интересная попытка смоделировать воздействие убоговской энергии на основные элементы мира.

— Смоделировать?

— Да, это искусственные объекты. Хотя и созданы так, что кажутся природными, стихийными. Ты обратил внимание на одинаковый фрактальный фон аур?

— Обратил.

— Исследования Гордона Ульд фон Харса еще не публиковались, но, исходя из прочитанных черновиков, я могу сказать: он убедительно доказывает, что фрактальность природных объектов распространяется только на их материальность. — Джетуш задумчиво покосился на «парад». — Магическая фрактальность указывает на внешнее вмешательство.

Земной маг, несмотря на то, что со стороны казалось, будто он просто ходит кругами вокруг Уолта и еще не очнувшихся Эльзы и Игнасса, занимался важным делом: пытался создать заклинание Познания, которое дало бы им понять, где они оказались. Обсудив с наставником беседу с Ангелом Небытия (называя его, правда, убогом Небытия и скрыв все, что касалось Меча и Посоха), Уолт предположил, что их переместили в другое измерение. И теперь Джетуш пытался узнать, чье это измерение, Равалона или иного мироздания.

Убогам было по силам вышвырнуть несколько магов в другой мир. Сами убоги, как и боги, были навсегда привязаны к своим обителям, Небу и Нижним Реальностям, но открывать Дорогу-между-Мирами им было куда легче, чем магам.

По слухам, так никогда и не подтвержденным, если Бессмертный покидал свое место в устройстве мира и уходил в чужое мироздание, его покидала Искра Творения, и он становился простым смертным.

Уолт против воли улыбнулся, вспомнив, как на факультете теоретической магии было создано специальное подразделение, которое пыталось рассчитать, что будет, если все боги и убоги покинут Равалон. Многие месяцы исследований, горы золота, потраченные на покупку дорогих компонентов для заклинаний и оборудования, бессонные ночи ведущих магов-теоретиков — а результатом стала короткая докладная, в которой Архиректору сообщалось, что мир просто погибнет. Эвиледаризарукерадин, помнится, метал громы и молнии (в прямом смысле) и орал, что он и без такой кучи денег знал, что произойдет, если все Бессмертные уйдут из Равалона.

Впрочем, все платежки проходили через Ректорат и подписывались лично Архиректором, так что вскоре он замолк, решив по-тихому забыть происшедшее. Однако, как по секрету поведал однажды Алесандр Генр фон Шдадт, вскоре глава тайным приказом распорядился всю лабораторную документацию проекта отправить в Черную империю как доказательство того, что философский камень, за изучение теории сотворения которого империя заплатила бешеные деньги, создать невозможно. Видимо, Эвиледаризарукерадин рассчитывал, что колдуны и малефики Черного Властелина, взглянув на математические выкладки теоретического факультета и формулы преобразований из новейшей магии, просто согласятся с выводами Школы и даже не будут их проверять, чтобы не выставить себя перед повелителем профанами в чародейском деле. Судя по тому, что из империи прислали благодарственное письмо, расчет Архиректора полностью оправдался.

Уолт посмотрел на Эльзу. Магичка выглядела спящей, однако попытки разбудить ее ни к чему не привели. Когда Ракура пришел в себя, когда его сознание вырвалось из тенет мягкого уютного ничего, он первым делом подверг осмотру ауры Магистров, пытаясь отыскать в них следы воздействия. Если таковое имелось, то на таком уровне, что Уолту было не уловить. Он как раз приступил к анализу ауры жреца, когда очнулся Джетуш и поинтересовался, что за убоговщина творится, куда подевались остальные Магистры и что здесь делает священнослужитель. Ракура как мог объяснил, и Земной маг принялся за изучение окружающей реальности. Надежда Уолта, что следом за наставником очнется и Эльза, не оправдалась: девушка оставалась без сознания, как и Игнасс.

А еще молчал Тень. Насмешливый голос исчез после так называемого Перехода. Уолт только вздохнул с облегчением. Магистр был уверен, что Тиэсс-но-Карана позволяет слышать Отражение только ему, но случай с Ангелом Небытия доказал обратное. Конечно, Тиэсс-но-Карана заклинание титанов, а они, хоть и были весьма могущественны, все же являлись неотъемлемой частью породившего их мироздания. А этот Наместник, судя по всему, не связан с Полями Сил Равалона, может, поэтому Тиэсс-но-Карана на него не подействовала?

Гм. Это что же получается — если Уолта, не дай Перводвигатель, убьют в другом мире, то заклинание титанов не сработает, и тогда… А что тогда? Уолт не знал. В предыдущих перерождениях подумать над этим он не мог, поскольку вообще не разбирался в магии, а в нынешнем подобная мысль пришла впервые. Уолт поежился. Надо будет осторожнее себя вести в экспедициях со Скользящими, а еще лучше вообще постараться их избегать.

Уолт в очередной раз взглянул на Эльзу. Отправилась девочка на первое задание, да… И ведь так радовалась, когда узнала, что ее взяли в команду. Опытные боевые маги постоянно брали с собой новичков, приучая их к совместной работе. Для начала молодые Магистры отправлялись на простые задания, каким, по сути, должно было быть уничтожение нечисти в Терроксе. Эльза хороша в плетении боевых заклинаний, она ведь гений, но опыт и практика — вот что в первую очередь нужно боевому магу. Разбрасываться пульсарами — не является главным в работе боевого мага (хотя со стороны, чего уж таить, именно так и выглядит). Бросить пульсар в нужное время в нужное место — именно этому обучают в Школе Магии. Именно это должен уметь боевой маг.

Если бы Эльза не оказалась на пути портала, если бы Уолт или остальные успели ее защитить от убоговской магии, если бы… Эх, после драки кулаками не машут. Девчонка очутилась в неведомом Подземелье вместе с ним, и нужно будет сделать все, чтобы ее защитить. И потому что он опытнее, и потому что Эльза — надежда всей кафедры, и, в конце-то концов, потому что он мужик, а это накладывает определенные обязательства, как бы ни орали студентки с кафедры травоведения, что это патриархат и фаллоцентризм.