— А зачем? — Уиллерби миролюбиво улыбнулся. — К чему беспокоить его по мелочам? Если вам захотелось позвонить своему другу — хорошо, почему бы нет? Если бы я сказал об этом, мистер Фаберже мог бы задуматься. Возможно, он задал бы себе вопрос: «Зачем это Лоре Смайт понадобилось притворяться, будто она звонит подруге, если там даже нет телефона? Почему она не могла поговорить со своим другом открыто, не прибегая к хитрости? И что это за друг, существование которого она держит в такой тайне?» — Он на мгновение умолк и вопросительно посмотрел на Мэри. — Вы понимаете, к чему я веду, мисс Смайт?

— Моя личная жизнь вас не касается, равно как и мистера Фаберже, — твердо ответила она.

— Ну, конечно же, нет, — добродушно признал он. — Вот поэтому-то я ничего и не сказал Фаберже.

Мэри хмуро взглянула на него, не зная, верить или нет.

— У меня есть великолепная идея, — вдруг сказал Уиллерби. — Давайте поужинаем, мне предоставлен неограниченный кредит за счет Фаберже, и я не вижу причин, почему бы нам не попировать по-королевски.

— Я живу здесь за счет фирмы «Черил», включая питание, — отозвалась Мэри.

— Да я и не думал ужинать здесь, — пояснил детектив. — Слишком уж тут роскошно. Поедем в Сохо.

— Хорошо, мистер Уиллерби, — согласилась Мэри. — Благодарю.

И они поехали.

Пол Дарк не относился к людям, которых легко вывести из равновесия, однако не мог избавиться от неясной тревоги за Мэри Стенз. Телефонный разговор был уклончивым и загадочным и, очевидно, преследовал цель дать ему определенные сведения, которые девушка не могла рассказать открыто. Похоже, за ней установлен какой-то надзор, поэтому она делала вид, что говорит не с ним. Сам факт казался довольно очевидным, а вот причины… причины не совсем понятны.

Но Дарк был больше склонен к решительным действиям, чем к пустопорожним рассуждениям. Он достал из ящика письменного стола несколько папок с заметками и фотографиями к репортажу о «Красотворце» и начал быстро просматривать их, невольно удивляясь невероятному превращению скромной незаметной девушки в настоящую красавицу. Отыскав листок с домашним адресом, он положил его в бумажник и засунул папки на место. Потом, словно внезапно вспомнив о чем-то, инстинктивно закрыл ящик и положил ключ в карман.

Достав сигарету, он закурил, взглянул на себя в зеркало и отправился в узенький переулок, где была припаркована его машина. Дарк поехал в Саут-Кенсингтон.

Улица, на которой жили Мэри и Пенелопа, была широкой, обрамленной двумя полосами бульвара. Высокие, потемневшие от времени дома из желтого кирпича давно уже разделили на отдельные квартиры. Дарк нашел нужный дом и пробежал глазами длинный ряд табличек с кнопками у дверей, пока не остановил взгляд на фамилии Стенз, рядом с которой в скобках стояло «Дайсон» — видимо, фамилия Пенелопы. Он ничего не знал о ней, за исключением того, о чем раз или два случайно упомянула Мэри, но представлял ее яркой энергичной блондинкой. Пол нажал кнопку и стал ждать.

Через какое-то время ему открыла двери блондинка, очень похожая на ту, которую он нарисовал в своем воображении. Правда, она показалась Дарку скорее бледной и утомленной, чем яркой и энергичной, но ее волосы наглядно свидетельствовали о том, что может сделать перекись водорода. Ее живые зеленоватые глаза красиво контрастировали с небрежно запахнутым на отличной фигуре красным халатиком. Девушка смотрела на Дарка с неприкрытым интересом.

— Мисс Пенелопа Дайсон? — спросил Дарк.

— Да.

— Меня зовут… — Какое-то мгновение он колебался, затем решил лучше быть осторожным. — Я друг Мэри Стенз. У меня к вам поручение от нее.

— Вот как? — произнесла Пенелопа, внимательно разглядывая его. — Может быть, зайдете, мистер… э… э…

— Бейкер, — быстро подсказал он.

— Знаете, вы уже второй сегодня. Что она вытворяет, эта Мэри, хотела бы я знать. Проходите.

Дарк вошел вслед за ней в тускло освещенное парадное и поднялся в квартиру.

— Может, присядете, мистер Бейкер? — спросила Пенелопа и откинула полу халатика, открывая длинные красивые ноги.

Дарк сел на шаткий стул, одним взглядом оценив всю убогость комнаты — дешевенькая мебель, треснувшее зеркало, выцветшие обои на стенах. Он никогда не представлял себе Мэри в столь жалком окружении.

— К сожалению, не могу предложить вам выпить, — извинилась Пенелопа. — Наши гости обычно приносят напитки с собой.

— Мисс Стенз просила меня передать вам, что несколько недель ее не будет дома, — сказал Дарк, переходя к делу. — Она уехала за город с друзьями.

— Я знаю, — откликнулась Пенелопа. — И что я не должна говорить с репортерами и вообще с представителями прессы. А откуда мне знать, может, вы тоже — репортер?

— Разве я похож на репортера? — спросил Дарк. Девушка пожала плечами.

— Да нет, вроде не похожи, но кто вас знает.

— Если бы я был репортёром, то вряд ли смог бы принести вам весточку от Мэри, — напомнил он.

— Она улыбнулась.

— Ах вот как! Значит, Мэри?.. Так вы, наверное, и есть тот таинственный знакомый, к которому она ходит почти каждый вечер, тот, что живет где-то в районе Найтсбриджа.

— Возможно, — допустил Дарк. — А что, разве она рассказывала вам обо мне?

— Нет, конечно. С тех пор, как ее начали делать красавицей, из нее слова не вытянешь. Однажды я проследила, куда она пошла, — просто из любопытства, знаете ли. Ей здорово повезло, верно?

— Да, ей, несомненно, здорово повезло. Кстати, мисс Дайсон, кто еще приходил к вам сегодня?

— Какой-то здоровый мужик с усиками и в шляпе. Сказал, что он представитель фирмы «Черил», что Мэри долго не будет и что я не должна говорить с репортерами и вообще ни с кем.

— Он не говорил, куда она уехала?

— Нет. Сказал только, что фирма заботится о ее интересах, хотя неизвестно, что это значит.

— А фамилии своей он не назвал?

— Нет. Но я запомнила номер его машины. Следила из окна, когда он уезжал.

— Вы умная девушка, — похвалил ее Дарк. — Так какой же номер?

Она надула губы и приняла суровый вид.

— А с чего это я должна вам говорить? Мне же нельзя говорить ни с кем.

Дарк нетерпеливо поднялся и стал расхаживать по комнате.

— Даю вам честное слово, я хороший друг Мэри и ваш тоже, если захотите. Думаю, она попала в какую-то беду. Это дело, в которое ее втянули, не совсем чистое и должно очень скоро лопнуть. Я хочу помочь ей.

— Какая же это беда — стать красавицей и получить целую кучу классной одежды, — недовольно заметила Пенелопа. — Я бы и сама не отказалась от такой работы. Меня нисколечко не удивит, если она смоталась куда-нибудь с каким-то мужчиной, ну, например, со старым толстяком, хорошо знающим красивых женщин и умеющим угождать им. Ну нет, осуждать бы я ее не стала.

Дарк не сводил с нее хмурого взгляда, словно бы впитывая эти слова. К своему большому удивлению и вопреки здравому смыслу, он вдруг почувствовал вспышку непонятного раздражения, очень похожего на ревность. Сама мысль о том, что Мэри живет с каким-то мужчиной, поднимала темную волну в его спокойной, уравновешенной душе. «Наверное, это из-за того, что мы часто бывали вместе, — подумал он, пытаясь найти разумное объяснение. — Людям вообще свойственно творить себе кумиров, а потом считать, будто это их собственность».

— Это неправда, — решительно возразил он. — Я вам расскажу, как обстоит дело, если хотите. Мэри причастна к одному таинственному делу, связанному с рекламой новой косметической продукции. Об этом каким-то образом пронюхала пресса, и фирма «Черил» приняла меры предосторожности. Видимо, они ее где-то прячут, чтобы знать наверняка: газетам больше не удастся собрать никаких дополнительных сведений.

— Вот как, — уклончиво отреагировала Пенелопа.

— И еще посоветую вам следующее, — твердо продолжал он. — Думаю, вам нужно поступать так, как они говорят. Не общайтесь с репортерами и вообще ни с кем. Иначе Мэри могут грозить большие неприятности.