Он посмотрел на Гата, который не испытывал симпатий ни к кому из представителей высшего сословия.

— Гат, проводи достопочтенных господ к боковой стене дома, откуда они смогут все видеть и слышать. Проследи, чтобы они молчали.

Там пленный их не увидит.

К этому времени Натрам-зар отдышался и поднял голову. На землю перед ним поставили большую глиняную чашу, заполненную дровами и несколькими кусками угля. Из дома вышел еще один человек с тремя горящими углями на глиняном черепке. Он бросил их в чашу и начал разводить огонь, перемешивая куски дерева и угли. Через несколько минут огонь уже ровно горел.

Эсккар склонился над чашей и подержал руку над низкими языками пламени. Жар поднимался к ладони, и он ее отвел.

— Разогрейся немножко, — Малдар наклонился и подтолкнул чашу к Натрам-зару так, что она встала под раздвинутыми в сторону ногами. Верх языков пламени оказался в футе от его яичек.

Натрам-зар закричал, как только тепло дошло до его гениталий, задолго до того как огонь мог причинить ему какой-то вред. Он стал извиваться, пытаясь подвинуться в сторону, но мужчины с обеих сторон подталкивали его коленями назад так, чтобы он находился точно над чашей. Малдар подбросил щепок к огонь. Языки пламени взметнулись выше.

Эсккар терпеливо ждал, наблюдая за мерцанием огня и за тем, как пленный судорожно дергается то в одну, то в другую сторону, пытаясь извернуться, чтобы пах ушел с линии, по которой вверх поднимался нарастающий под ним жар. Пленный словно старался втянуть гениталии внутрь себя.

Но Натрам-зар быстро устал от этих неистовых подергиваний, обвис на веревках и снова оказался прямо над низкими языками пламени. Мгновение спустя он вытянулся от боли и снова стал дергаться. Вскоре он опять устал, обвис над пламенем, и все повторилось в очередной раз.

Эсккар позволил пытке продолжаться какое-то время, а Малдар тем временем проверял, чтобы огонь не угасал. Теперь вопли звучали беспрерывно, и Эсккар знал, что этот звук разносится далеко, на несколько улиц. С переулка доносились одобрительные крики толпы, которая догадалась, что происходит.

Когда запах опаленной кожи усилился, Эсккар кивнул Малдару, который потянул чашу на себя, и таким образом жар теперь почти не беспокоил пленника. Тот без сил обвис на веревках. Волоски у него не ногах обгорели, гениталии сильно покраснели от жара.

Эсккар шагнул вперед.

— Кто тебя нанял, чтобы убить Треллу? Говори немедленно, или снова будем тебя жечь.

Мужчина застонал, потому что боль продолжала отдаваться у него во всем теле. Изо рта текла кровь: он прикусил губу.

— Будь милостив, достопочтенный господин!.. Я прошу милости! Я просто вор!

— Давай снова огонь.

Эсккар шагнул назад, а Малдар опять подвинул чашу под пленного. Языки пламени оказались в том же месте, что и раньше, только Малдар подбросил еще щепок. Верх языков пламени теперь поднимался выше и почти касался тела мужчины.

Крики наемного убийцы прорезали ночной воздух и звучали достаточно громко, чтобы их слышали во всем Ораке. Он дергался, а просьбы о милосердии эхом отдавались от стен, которые его окружали. Натрам-зар, вероятно, знал, что умрет, но это уже не имело значения, он хотел только, чтобы прекратилась боль.

Эсккар подал знак, чтобы пытку прекратили.

— Дайте ему воды, а потом мы послушаем, что он скажет.

Солдат принес ковш с водой и поднес к губам пленного.

— А теперь говори. Если соврешь, пытка огнем продолжится. И говори громко, чтобы все слышали твои слова.

Натрам-зар долго хватал ртом воздух перед тем, как смог ответить. Голос у него дрожал от боли и страха.

— Это был Калдор. Мне заплатил Калдор. Калдор, сын Никара. Я делал только то, что хотели представители высшего сословия.

Он замолчал, и у него по щекам потекли слезы.

В группе мужчин, собравшихся во дворе, послышался ропот. Они не верили услышанному.

— Нет! Этого не может быть! — закричал от стены Никар.

Даже Эсккар удивился. Он ожидал, что пленный назовет Нестора. Но глупо было считать Нестора нанимателем. Конечно, он не хотел, чтобы Треллу убили. Он может хотеть убрать с пути Эсккара, но против Треллы он ничего не имел. Он очень по-доброму относился к ней во время всех встреч и совещаний. Но Калдор? Неужели он настолько глуп? Эсккар почувствовал ярость. Это его вина. Ему следовало раньше заняться Калдором.

— А кто еще, Натрам-зар, кто еще? — Эсккар схватил пленного за плечо и потряс. — Говори, или я снова буду пытать тебя огнем!

Слова полились из Натрам-зара потоком. Теперь он готов был сделать все, что угодно, только бы избежать огня.

— Больше никто… только Калдор… и его слуга, Локи. Они подошли ко мне в харчевне… спросили, что я готов сделать за золото, за много золота. Он предложил мне… десять золотых монет за ее убийство. Я сказал ему, что мне нужен конь… чтобы сбежать. Поэтому он также дал мне двенадцать серебряных монет на это.

— А где ты купил коня? Кто его тебе продал?

Несчастный пробормотал имя “Занар” — это был содержатель платной конюшни.

— Отправь кого-нибудь за ним, Гат. Подержи его на улице, снаружи, и пусть опишет человека, который купил у него коня, когда купил и сколько заплатил.

Эсккар снова повернулся к неудачливому дрожащему убийце. В воздухе висел запах опаленной плоти.

— Если рассказ содержателя конюшни отличается от твоего, то я тебя всего засуну в костер, по частям. А теперь рассказывай! Почему Калдор хотел убить Треллу?

— Он сказал, что на благо Орака. Я не знаю, почему. — Натрам-зар увидел ярость на лице Эсккара и снова закричал. — Я не знаю! Я спросил, но это все, что он мне ответил. Клянусь!

Пленный разрыдался.

Эсккар не сомневался, что он говорит правду.

— Когда все это произошло? — Ему пришлось сильно потрясти пленного, чтобы тот прекратил рыдать. — Назови день и час.

— Три дня назад, достопочтенный господин… в харчевне Дадайя. Клянусь! Он вручил мне золото и сказал, чтобы я больше никогда с ним не разговаривал. Только с Локи. Локи принес мне серебро на покупку коня.

Эсккар задал еще несколько вопросов. Пленный прожил в Ораке меньше двух месяцев, избегая трудовой повинности. Он зарабатывал деньги благодаря своему уму и ножу.

Эсккар оставил Натрам-зара висеть между деревьев и направился к представителям высшего сословия. После наблюдения за пыткой у них посерели лица. Страх явно отражался на них. Их охранники оставались на улице снаружи. Представители высшего сословия были отданы на милость Эсккара. Он мог убить их всех, и никто не стал бы протестовать.

— Неприятно на это смотреть, не правда ли, достопочтенные господа? Когда человека пытают, чтобы вытянуть из него сведения? Легко сидеть в харчевне и платить кому-то за убийство, но не смотреть на то, как человек умирает. И нужен очень большой трус, чтобы заплатить за убийство женщины.

Они дернулись от его слов, но его больше не волновало, что они думают о нем. Он встал прямо перед Никаром.

— Где Калдор, Никар?

Казалось, Никар не способен произнести ни слова, он просто тряс головой.

Эсккар повернулся к Сисутросу:

— Найти Калдора. Если его нет на улице снаружи, то он, вероятно, находится дома. И слугу, Локи. Тщательно обыщи дом Никара. Там могут оказаться тайники в стенах или под полом. Ломай все, если потребуется, но найди его.

Никар попытался возражать, шагнул к Эсккару, но Гат так сильно толкнул его назад, что он даже отлетел от стены дома, о которую ударился.

— Оставайся там, где стоишь, господин. Если только не хочешь присоединиться к своему другу. Вот тому, — он показал на пленного.

Эсккар знал, насколько Гат любит Треллу. Старый солдат будет только рад прикончить любого, кто попытался причинить ей зло.

— Бантор, проверь, чтобы никто не выезжал из деревни. Пусть всю ночь на стенах дежурят дополнительные стражники. С самого утра отправь конный отряд. Пусть догонят того, кто держал коня. Его имя мы узнаем от Натрам-зара. Я хочу, чтобы его поймали. Пусть отряд выезжает, как только рассветет.