Группа всадников из Орака выследила или ур намму, или, что более вероятно, отряд алур мерики. Деревенские ничтожества объединились с ур намму или просто атаковали алур мерики с тыла. Как бы то ни было, всадники из Орака повернули ход битвы, а сами потеряли всего несколько человек. Затем два отряда вечных врагов вместе стояли лагерем несколько дней, восстанавливая силы и оправляясь от ран, упражняясь в стрельбе из лука.

Столько времени вместе… Это означало, что теперь деревенские ничтожества из Орака знают все, что удалось выяснить ур намму.

А еще хуже было то, что у Орака есть предводитель, как теперь понял Тутмос-син. И этот человек знает, как вести войну. Это означало, что деревенские ничтожества будут сражаться, а не сбегут. Они победили его людей, и это придаст им сил. Его собственные потери мало значили. По крайней мере, алур мерики добились успеха с ур намму, они фактическими с ними покончили, и этот конфликт наконец разрешен навсегда.

Потеря своих воинов его мало волновала. У него было слишком много воинов. Но его люди посмотрят друг на друга и задумаются. Отряд алур мерики потерпел поражение, уничтожен. Такого не случалось на протяжении жизни почти целого поколения. И от этого его люди начнут сомневаться. Они по-другому начнут смотреть на вождей кланов. Если воинов можно победить один раз, значит, можно сделать это снова?

Тутмос-син обсудил это с Урго, который молча сидел напротив него, не в силах возразить сарруму.

— Твой план, Урго? Ты все еще уверен, что мы можем поймать в ловушку деревенских ничтожеств?

Урго жевал травинку и не торопился с ответом. Его тоже беспокоили потери, потому что любое уменьшение количества воинов ограничивало количество людей, которых можно использовать.

— Мы гоним всех к деревне. Если только там не наберется так много народа, что они смогут нам противостоять, мы возьмем деревню.

Тутмос-син уставился на родственника.

— А стена, которую они строят?

— Стена без воинов бесполезна, саррум, — он встретился взглядом с вождем. — Разве они могут сравниться с нашими воинами? Всего лишь одна маленькая схватка! Это была засада, положение им благоприятствовало, на стенах стояли лучники.

— Теперь у них есть вождь, и он знает, как вести борьбу, когда вступать в бой. Этот вождь может нанести поражение нашим людям.

— Возможно, саррум. Но даже несколько таких людей, как бы сильны они ни были, не в состоянии нанести поражение всем алур мерики.

— Тем не менее я хочу знать больше о военном вожде, который возглавлял эту группу. Выясни, кто это. Если у Орака появился новый предводитель, опытный в ведении войны, то нам следует разузнать о нем все, что только возможно.

Следующие десять дней Эсккар проводил каждое утро со своими помощниками, готовясь к различным поворотам сражения, которые их могут ждать. Затем он тренировался с солдатами, в основном, чтобы подбодрить людей. Клан Ястреба помогал поднимать боевой дух, пересказывая историю о том, как Эсккар уничтожил всадников алур мерики. При каждом повторении добавлялись какие-то подробности, рассказ приукрашивался, и солдаты все больше верили в своего вождя. Стена была почти закончена, и это тоже придавало уверенность. Эсккар хотел, чтобы люди осознавали собственные возможности и доверяли своим командирам. Им это потребуется, когда начнется сражение.

Солдаты тренировались с мечом, копьем и боевым топором. Гордый клан Ястреба играл роль атакующих, изображая набеги на стену. Наставники лучников измерили расстояния от стены и в нужных местах наполовину закопали большие валуны. Эти камни окрасили в разные цвета, отмечая расстояния. Теперь лучники могли оценивать, сколько шагов отделяет их от противника. Старые мишени снесли. Лучники практиковались в стрельбе только со стены, чтобы подготовиться к боевым условиям. Под руководством Тотомеса они научились отправлять град стрел на нужное расстояние.

Оружие и продукты продолжали поступать в Орак. Количество беженцев на дорогах уменьшалось по мере приближения алур мерики, но все-таки люди продолжали прибывать. Многие хотели работать или сражаться и просили только, чтобы Орак защитил их семьи. Увеличилось движение по реке, паром ходил взад и вперед бесчисленное количество раз каждый день. Суда доставляли необходимый груз. Запасы росли, и все жаловались, что у них нет места сидеть или стоять.

Когда Эсккар проходил по деревне, жители приветствовали его, выкрикивали его имя или просто желали ему удачи в предстоящей борьбе. Трелла была точно так же любима, в особенности среди женщин, бедняков, детей и стариков. Она каждый день навещала многих из этих людей, помогала им и добивалась, чтобы женщины знали свои роли в предстоящей борьбе.

У Гата наконец оказалось достаточно солдат, чтобы подготовить женщин и стариков. Его люди показали им, как тушить пожар, как пользоваться палками для нанесения ударов со стены, как отталкивать вилообразным шестом лестницу.

На платформы подняли сотни больших и мелких камней, и жители деревни учились их бросать. После завершения тренировки одной группы, люди собирали камни для следующей, и эта работа продолжалась весь день, пока у всех не начинали болеть мышцы. Люди стирали руки в кровь грубыми камнями. Тысячи камней были свалены в кучи под платформой.

Обучение солдат и жителей деревни продолжалось до тех пор, пока они не осваивали каждый прием, каждое приспособленке и оружие. Женщины покрывали слоем глины все открытые деревянные поверхности внутри Орака, чтобы не оставлять легко воспламеняющихся целей для горящих стрел или факелов. Деревня готовилась к осаде. На лице каждого жителя Эсккар видел одновременно и надежду, и страх.

Глядя на все это, Эсккар удивленно качал головой. Он хлопал Гата по спине и при всех хвалил за успехи.

В конце долгого, но приносящего удовлетворение дня Эсккар вернулся домой как раз перед закатом. Вначале он отправился к колодцу за домом. Он до сих пор радовался роскоши личного колодца и наслаждался возможностью смыть пот и грязь с тела.

Не успел он закончить умывание, как дверь, ведущая во двор, с шумом распахнулась. Мальчик в лохмотьях проскользнул под рукой удивленного охранника, хотя тот был там поставлен как раз для того, чтобы помешать подобным вторжениям.

Мальчик побежал к дому, громко крича на высокой ноте:

— Командир, командир, идите быстрее… Госпожу Треллу пырнули ножом!

Мальчик проскользнул мимо служанки, появившейся из дома. В дверном проеме возник Бантор и схватил парня. Ему удалось его удержать. Эсккар бросился к двери, опустился на колени и уставился на мальчика.

— Я здесь, парень, я здесь. Что с Треллой? Где она? — Эсккар почувствовал холодок внизу живота.

— Госпожа Трелла возвращалась сюда. У нее за спиной появился какой-то дядька и вытащил нож. — Мальчик говорил очень быстро, слова словно набегали одно на другое. — Я крикнул, чтобы предупредить ее, но опоздал, и дядька ее ударил. Потом он развернулся, чтобы бежать, но я схватил его за ногу и держал, пока не прибежал ее охранник. Охранник послал меня сюда за вами.

— Где, парень? Где она?

— На улице мясников, рядом со слесарной мастерской.

— Подержи его здесь! — Эсккар толкнул мальчика в руки Аннок-сур, которая как раз подошла.

Эсккар пересек двор, выбежал из ворот и побежал на улицу мясников. Он не успел сделать и дюжины шагов, как к нему приблизилась толпа, которую возглавлял дюжий солдат. Он нес Треллу на руках. Одна ее рука безвольно свисала. Ее одежда была заляпана кровью, разрезана сбоку и тянулась по земле. Глаза Треллы закатились, и Эсккар не мог определить, жива ли она еще. Он узнал стражника, Клексора, который в этот день должен был охранять Треллу.

Клексор прошел мимо Эсккара, словно не узнал его. Прямо за ним шли три солдата из стражи, с побелевшими лицами и извлеченными из ножен мечами.

— Она жива? — выдавил из себя Эсккар хриплым голосом.

Охранник пронес Треллу через двор в дом. Кто-то расчистил большой стол, и охранник аккуратно опустил на него девушку. Его оттолкнула Аннок-сур и распахнула ее одежду. Кто-то отрезал от кусок ткани и перевязал ей рану. Повязка шла вокруг туловища, прямо под грудью.