Денис как раз дошел до самого интересного места — главы о бизнес-сексе, где авторы туманно намекали на Вяземскую, когда из соседней комнаты раздался вопль Щербака:

— Денис, бегом сюда!

Денис выскочил из кабинета с намерением устроить Николаю разнос за нарушение субординации, но когда узрел причину вопля, всякое желание распекать подчиненного мгновенно пропало. По телевизору шел выпуск новостей, и репортер, снимаемый на фоне обгоревшего остова машины, которая, в свою очередь, была на фоне здания Минфина, рассказывал:

— Взрыв произошел час назад, и по счастливой случайности никто не пострадал. Автомобиль принадлежал первому заместителю министра финансов Герману Вюншу, который в момент взрыва, по всей видимости, находился в здании. Сейчас на месте взрыва работают специалисты из ГУВД Москвы и саперы. На данный момент нельзя исключать наличие взрывных устройств и в соседних автомобилях. Мы обратились за комментарием к представителю ГУВД Москвы.

Камера переместилась на солидного дяденьку в форме полковника милиции, и корреспондент задал ему стандартный вопрос:

— Какова ваша версия случившегося?

А полковник, естественно, выдал не менее стандартный ответ:

— На данный момент мы еще работаем на месте происшествия и пока рано говорить о версиях. Но могу вас заверить, что без тщательной проработки ни одна версия случившегося не будет отброшена. Уже возбуждено уголовное дело по факту взрыва…

— Вы не исключаете возможность теракта? — перебил корреспондент. — Или это было покушение конкретно на заместителя министра?

Щербак выключил звук и вместе со стулом обернулся к Денису:

— Круто?

— Круто, — согласился Денис. — Думаешь, Шаранин?

— Да почем я знаю? Крутился там Шаранин — это факт, бомба, если маленькая пластиковая, у него с собой быть могла, да и прицепить он ее мог, наверное, я же его не все время видел. Только на кой черт ему надо было подрывать Вюнша? Неужели из-за Коротаевой?

Роковой для американцев день 11 сентября внес радикальные изменения в жизнь не только самих американцев, но и семьи Александра Борисовича Турецкого. Дражайшая его супруга Ирина Генриховна с этого самого дня жутко заинтересовалась политикой. Начнется или не начнется третья мировая война — эта тема стала для Ирины Генриховны невероятно животрепещущей и затмила на время все остальные ее весьма разнообразные интересы. Ирина Генриховна стала читать газеты, причем не только светские новости и колонку для женщин, но и передовицы, она не пропускала ни одного выпуска новостей и поначалу Александра Борисовича это искренне радовало — все лучше вечером после долгого трудового дня поглядеть «Новости», чем очередной слезливый мексиканский или бразильский сериал. Но сегодня «Спартак» играл с «Баварией». Ради этого, по мнению Александра Борисовича, можно было ненадолго, всего-то на полтора часа, и забыть о талибах и борьбе с ними.

Однако Ирина была непреклонна:

— Досмотрим «Новости», а после хоть футбол, хоть бейсбол.

Ради сохранения мира в семье пришлось уступить, и потребляя нехитрый ужин: пельмени с домашней аджичкой и арбуз, Александр Борисович знакомился с событиями дня. Террористов еще не арестовали, талибов еще не бомбили, они (талибы), в свою очередь, чихали на американский ультиматум, «Курск» еще не подняли, короче, ничего интересного не случилось, и Александр Борисович как бы невзначай перещелкнулся на НТВ-футбол. Но Ирина Генриховна тут же одарила мужа возмущенным взглядом, отобрала пульт и вернулась на прежний канал.

— Сегодня днем у парадного подъезда Министерства финансов на Ильинке раздался взрыв, — с серьезным лицом сообщил ведущий, и у Александра Борисовича похолодело в желудке. Не от пельменей и арбуза, а от нехорошего предчувствия. — Взлетела на воздух служебная машина первого заместителя министра финансов Российской Федерации Германа Вюнша. К счастью, пострадавших нет. Подробности у нашего корреспондента.

Показали корреспондента у здания Минфина на Ильинке.

— Взрыв произошел здесь, прямо за моей спиной, — поведал корреспондент. — Взорвавшуюся машину уже увезли, но работы на месте происшествия пока не прекращаются. Вы можете видеть, что взрывом выбито некоторое количество стекол как вздании Минфина, так и в соседних домах, несколько человек было госпитализировано с легкими травмами, в основном с порезами от разбившихся стекол и легкими контузиями, но жертв нет и серьезных пострадавших, к счастью, тоже нет. Мы обратились за подробностями к представителю Мосгорпрокуратуры, но следствие пока не готово назвать исполнителей теракта и не располагает информацией о возможных причинах покушения. Однако известно, что имя владельца взорванного автомобиля Германа Вюнша фигурирует в ряде коммерческих сделок по «прокруткам» валютных средств из федерального бюджета.

О проблемах школьной реформы Турецкий слушать не стал, ушел на кухню покурить и заварить чаю. Холодок в желудке не проходил. Естественно, это поганое дело передадут Генпрокуратуре, и с его-то везением, очень даже может быть, ему этим поганым делом и придется заниматься. А не хочется. Ой, как не хочется.

— Саш, иди смотри свой футбол, — позвала Ирина.

Если наши сегодня выиграют — пронесет, загадал Александр Борисович.

Наши проиграли.

И в девять утра на следующий день Александра Борисовича потребовал к себе зам Генерального Константин Дмитриевич Меркулов.

— Догадываешься, зачем понадобился?

— Задницей чую, — буркнул Турецкий.

— Ну, тогда что рассусоливать, — Константин Дмитриевич подал ему папку, — принимай дело.

Турецкий открыл ее. Конечно. Конечно, Вюнш.

— Кроме меня, значит, некому было это всучить? — Как он болел вчера! Как болел! Чуть диван не сломал. Орал так, что Нинка проснулась, а спартаковцы так бездарно продули. И вот, пожалуйста, — ему теперь из-за этих колченогих с Вюншем отдуваться.

— Значит, некому, — пожал плечами Константин Дмитриевич. — Вообще-то я сам был против твоей кандидатуры, но Генеральный настоял.

— А почему это ты, позволь спросить, был против?

— Потому, что на это дело требуется большой дипломат с безграничным терпением. Поскольку и от прессы отбоя не будет, и из правительства будут тебя советами и рекомендациями доставать, и администрация Президента желает держать руку на пульсе, а Генеральный вообще, по-моему, ухватился за это покушение как за великолепный шанс доказать, что Генпрокуратура еще о-го-го! Что умеем, раскрываем, и даже в кратчайшие сроки. И твоя проблема, Саша, в первую очередь состоит в том, чтобы всех вышеперечисленных отшивать очень и очень вежливо. А еще искренне нам всем желаю, чтобы это покушение оказалось банальной «бытовухой», ибо по нашим российским финансово-политическим лабиринтам можно бродить до пенсии.

— Да кто нам поверит, если мы заявим, что это «бытовуха»? — хмыкнул Турецкий. — Скажут, продались, сфальсифицировали, отмазывают и т. д. И будут правы, я сам бы на их месте громче всех кричал. Замминистра на бытовой почве только в кино могут грохнуть. Кстати, ты просветил бы меня на предмет этого Вюнша, кто он такой вообще? Я, знаешь ли, далек от финансов. Особенно в масштабах державы. Кому он мог дорогу перейти?

— Спроси лучше, кому не мог?

— Что, все так плохо?

— Даже еще хуже. Деньги, Саша, нужны всем, а в Минфине их, грубо говоря, делят. И каждый, буквально каждый, кто получил или получит, недополучил или недополучит, претендовал или собирается претендовать на кусок или кусочек, мог оказаться недовольным и как следствие мог заложить бомбу. Поговори с самим Вюншем, о встрече я договорился, он тебя ждет у себя в Минфине в 12.35. Он сам тебе объяснит суть вещей, если захочет, конечно.

До разговора с Вюншем Турецкий успел просмотреть материалы дела. Семистраничный протокол осмотра места преступления, по сути, содержал удивительно мало информации.