— Ну… как бы читал.

— Не в восторге, да? А что читали?

— Рассказы. Жизнь каких-то хронопов и фамов… еще что-то об искусстве хождения рядом, кажется, о великих открытиях и котах-телефонах.

— Прочтите на досуге еще что-нибудь. Из рассказов хотя бы ту же «Ленту Мебиуса» или «Рукопись, найденную в кармане», возможно, ваше представление несколько изменится. Хотя согласна, Кортасар — на любителя. В общем, это практически все, что вам нужно знать, если рассчитываете на откровенный разговор. Просто говорите без выкрутасов, постарайтесь оставаться самим собой. Герман Александрович очень ценит интеллигентных искренних людей.

Оставшийся путь до дачного поселка Денис в благодарность за ценные сведения развлекал Евгению анекдотами, тщательно подбирая только «английские» без пошлостей и само собой без ненормативной лексики, благо стараниями Севы Голованова анекдотов он знал прорву. Она очень заразительно смеялась, и Денис даже подумал, что вчера значительно преувеличил ее стервозность и неприступность. В сущности, — вполне нормальная дама, не без странностей, конечно, но у кого их, в сущности, нет?

Легко миновав пост охраны, на котором Вяземскую знали, они с километр проехали по качественно заасфальтированной улочке и остановились у цельнометаллических ворот. Евгения попросила Дениса выйти, позвонить в звонок рядом с воротами и выставила голову из окна, улыбнувшись в видеокамеру, закрепленную на заборе. Ворота медленно отползли в сторону, пропуская джип. Денис покружил по довольно длинной извилистой, мощенной булыжником и обсаженной с обеих сторон елями аллее и подрулил к самому крыльцу.

Дом оказался совсем небольшим и довольно симпатичным, без всяких готических башенок, колонн, куполов и прочих архитектурных излишеств, к которым так тяготеют новые русские. Двухэтажная, почти кубическая коробка, стены первого этажа сплошь стеклянные, одна половина несимметричной покатой крыши тоже. Красиво и, наверное, удобно, подумал Денис, — много света, кроме прочих преимуществ можно сэкономить на электрическом освещении, хотя для замминистра плата за свет, наверное, не проблема.

Вюнш стоял на ступеньках крыльца в джинсах и белом пуловере вроде тех, что носят игроки в гольф. Высокий, чуть грузноватый, лицо совершенно не надменное, глаза из-за тонких очков в золотой оправе смотрят прямо и слегка насмешливо. Несмотря на высокий пост, замминистра практически не появлялся на телевидении или совсем не появлялся, по крайней мере, Денису его видеть не приходилось. Он обнял Евгению за плечи и повел в дом, а Денис остался около машины, не зная, что делать. Вообще-то он полагал, что Вяземская его представит, а она как будто о нем забыла.

— Герман Александрович, — пришлось Денису окликнуть замминистра, тот недоуменно обернулся.

— Ах, да! — как бы спохватилась Вяземская. — Герман Александрович, позвольте представить, это Денис тоже, кстати, Александрович, частный детектив, имеет к вам разговор.

Вюнш все еще не понимал, в чем дело. И тут Вяземскую словно прорвало. Откуда что взялось? В одно мгновение из каменно-спокойной уравновешенной дамы она превратилась в натуральную фурию. Совершенно не стесняясь в выражениях, она буквально обвинила Вюнша в «кобелизме», она кричала, жестикулировала, казалось, сейчас просто набросится и выцарапает глаза. Вюнш не реагировал, возможно, он привык к таким сценам. Спокойно пожав Денису руку, он жестом пригласил его проходить в дом, довел до толстой дубовой двери и распахнул ее.

— Пока мы тут поговорим, посмотрите лучше мою коллекцию охотничьего оружия.

За дверью располагался целый арсенал: в стеклянных шкафах с кодовыми замками лежали и висели ружья, карабины, ножи и прочие охотничьи прибамбасы.

— Любуйтесь, — предложил замминистра, — только руками не трогайте. — Он вышел и прикрыл за собой дверь.

Денис без особого энтузиазма прошелся между шкафами. С большим удовольствием он послушал бы, о чем говорят Вюнш и Вяземская, но из-за двери доносились только нечленораздельные звуки, невозможно было даже понять, кто именно говорит, а уж о чем говорят — тем более. А оружие на самом деле особого внимания не стоило. Да, вещи красивые, но в большинстве своем совершенно нефункциональные. По крайней мере, карабины — явно подарочный вариант. Чеканка по стволу, инкрустированный приклад, причудливо выкованные курки, но представить себе, как такую игрушку можно таскать по болотам, гоняясь за утками, Денис мог с трудом. Что в этой комнате действительно было занятным, так это система охраны. Дверь при ближайшем рассмотрении оказалась только обшитой дубом, а внутри железной, оконные стекла из пуленепробиваемого стекла, толщиной миллиметров десять, причем внутри стекло прошито тончайшими металлическими нитями — возможно, для пущей крепости, а возможно, вживлены датчики, реагирующие на нажатие или удар. В шкафах точно такие же стекла, кодовые замки. Денис не удивился бы, если бы выяснилось, что в стенах вмонтированы сенсоры, реагирующие на движение, а на ночь за дверью включается лазерная решетка. Обидно, что присесть негде. Ни дивана, ни стула. Очевидно, красота оружия призвана приводить гостей в благоговейный трепет и из уважения к этой красоте им полагается стоять.

Разговор за дверью стих и через минуту появился Вюнш. Один.

— Ну и как вам коллекция?

— Хорошая коллекция, — кивнул Денис, чтобы не обидеть хозяина, — богатая.

— Вы еще не все видели. — Замминистра настучал на панели код и, открыв нижнюю, обитую деревом часть одного из стеллажей, продемонстрировал Денису набор ножей.

Их было больше десятка, все одинаково оформленные, с наборными костяными ручками, и длиной клинка от пяти до двадцати с лишним сантиметров. С пилочками и с прорезями, с желобками для стока крови и без оного, но примечательным было опять же только их количество, но никак не качество. На первый взгляд, они ничем не отличались от ножей туристических, которых сейчас навалом в специализированных магазинах. В «Защите» на Петровке Денис точно видел подобные, от тридцати до двухсот долларов за штуку, только что наборами не продаются и ручки там не костяные, а по преимуществу деревянные или берестяные. Можно и без членского билета охотничьего общества купить.

Но Вюнш по таким магазинам, видимо, давно уже не ходит, поскольку поинтересовался он с нескрываемой гордостью:

— Ну как?

— Российского производства или финские? — справился Денис скорее для поддержания разговора. Может, замминистра, распознав в нем знатока холодного оружия, и о Коротаевой расскажет охотнее.

— Нет, в этом вопросе я не патриот, — усмехнулся Вюнш. — Финские от МагИш, конечно, неплохие, да и у нас в Нижнем Новгороде тоже достойные клинки изготавливают, но мне, знаете ли, больше по душе шведские. Это Еriccson.

Ну Эриксон и Эриксон. И такие в «Щите» у метро Беляево лежат, даже в дешевых рыболовных магазинчиках на Водном стадионе такие можно найти. Чем гордиться-то, недоумевал Денис. Ну сталь не углеродистая, ну не ржавеют. На то и цена от ста долларов…

— Герман Александрович, я хотел поговорить с вами о Марии Коротаевой.

— Это я понял. — Замминистра закрыл шкаф с ножами и вышел на веранду. Денис последовал за ним. — Да, Мария работала в Минфине, бок о бок со мной. Ну хорошо, не делайте такое лицо, предположим, не только работала. Но заметьте — я холост, она совершеннолетняя, и не надо пытаться представить наши отношения в виде очередной саги а-ля

Клинтон-Моника, только на русской почве. Я полагаю, что, если отношения начальника и подчиненной даже выходят за рамки чисто деловых, но при этом не имеют пагубных для дела последствий, вроде необоснованного карьерного роста и тому подобного, ничего предосудительного в них усматривать не стоит.

— Я и не усматриваю, Герман Александрович. Я только хотел спросить, не известно ли вам что-либо о причинах исчезновения Марии или о месте, где она могла бы быть сейчас.

— Не известно.

Продолжать разговор, очевидно, не имело смысла. Если замминистра что-то и скрыл, то явно не вследствие прогрессирующего склероза. Оставалось только откланяться.