— Не думаю, чтобы в финансовом управлении Генпрокуратуры нашли статью расходов, на которую можно списать такую сумму, — возразил Гордеев.
— Ой, Юрий Петрович, ну что вы мне рассказываете, мы же с вами взрослые люди! Если звезды зажигают, значит, этому кто-нибудь спонсор. Вы хотите сказать, что никто не заплатит несчастные десять штук за то, что замминистра финансов посадят вкутузку, а нужного человека — в его кресло?! К тому же на Генпрокуратуре свет клином не сошелся, я же так, для примера назвал. Давайте вернемся к Попкову. Раз его уличили в нарушениях по службе и есть неизвестно откуда взявшиеся деньги, значит, налицо взятка. Для нашего суда это аксиома, надеюсь, вы не станете спорить. Такое понятие, как «подставка», в суде не признают. Но чтобы привязать эти десять штук к «Русьнефти», нужно доказать, что Попков оступился лишь однажды, а в остальном кристально чист. Это и есть тот нюанс, о котором я говорил: кто поручится, что Попков подписал всего одно сомнительное распоряжение? И не замолвил словечка еще за какого-нибудь клиента? Так что, Юрий Петрович, де-юре «Русьнефть» чиста и непорочна. И де-факто тоже. Мы единственная российская нефтяная компания, которая честно платит налоги. Можете поднять данные того же Минфина за первое полугодие и удивиться. Мы платим 52 доллара с тонны, а, скажем, «Лукойл» —16, «Тайганефть» — 14 и остальные в том же духе. Потому что они продают нефть через офшоры — то есть самим себе, выставляют цены на уровне себестоимости, имеют якобы низкую прибыль и, пожалуйста, — налоги в три раза ниже наших. А что поделаешь? Дырка в законодательстве, за руку их не поймаешь.
— Что же «Русьнефти» мешает поступать так же, если жульничество, по вашим словам, узаконено? — спросил Гордеев для поддержания разговора. Юрист «Русьнефти» проблему Попкова обсуждать не желал и решительно от нее дистанцировался, но показать себя в разговоре, несомненно, любил и кое-что уже выболтал: сперва он сказал, что на банковский счет Попкова была переведена «определенная сумма», как будто в точности она ему неизвестна, а минутой позже упомянул уже о десяти тысячах. Пусть рассуждает, о чем хочет, решил Гордеев, может еще что-нибудь интересное всплывет.
— Почему мы не финтим с налогами? Потому что, Юрий Петрович, нужно и честь знать! Лавочка с офшорами рано или поздно закроется, а за теми, кто мутил до последней возможности, закрепится устойчивый имидж — халявщиков.
— А вы, следовательно, — партнеры?
— А мы партнеры. И этот имидж, поверьте, дорогого стоит. Во всяком случае, окупает честно уплаченные налоги и полную прозрачность сделок. «Русьнефть» строит газопровод на Украину в составе консорциума: 49 % процентов акций принадлежит компании, 51 % — государству, но управляет государственным пакетом акций тоже «Русьнефть». Поэтому мы материально заинтересованы в безупречной репутации. И поэтому налоговые послабления, о которых мы в официальном порядке запросили Минфин и которые нам были предоставлены распоряжением, подписанным Попковым, а потом, когда под освободившиеся средства были уже заключены контракты, отменены, на самом деле экономически обоснованы. Мы попросили об отсрочке выплаты круглым счетом 6 миллиардов рублей на полгода, то есть, фактически, о беспроцентном кредите на указанную сумму. Бюджет от этого потерял бы 12–13 %, или 750 миллионов. Но зато нефтепровод был бы пущен на два месяца раньше, что обеспечило бы 1,5 миллиарда дополнительных бюджетных поступлений. Как видите, элементарная арифметика, никакой высшей математики, хотя и с ней в Минфине и даже в Генпрокуратуре по идее должны быть знакомы. Поэтому мы не сопроводили наш запрос в Минфин тысячестраничным обоснованием. И не предпринимали никаких закулисных ходов, чтобы его протолкнуть. Возможно, Попков, подписав распоряжение, нарушил какие-то внутренние минфиновские инструкции, на сей счет я ничего не могу сказать. Возможно, не были соблюдены какие-то формальности, возможно, документы должен был подписывать другой замминистра, Попков ведь отвечал не за отраслевое финансирование и не за исполнение доходной части бюджета, а за перспективное макроэкономическое планирование. Весь вопрос в том, что в большей мере противозаконно: действия Попкова или те инструкции, которые он, возможно, нарушил. Если бы вам удалось сделать что-нибудь в этом направлении, желательно до суда, он мог бы и вообще не состояться.
Гордеев возмущенно развел руками, но хозяин кабинета не обращал на него никакого внимания, тогда он, оставив приличия, громко постучал по столу.
— Стоп-стоп-стоп! Вы это серьезно? Вы предлагаете сделать мне то, чего не смогли сами с вашими финансовыми возможностями и связями?! Вы хотите, чтобы я, защищая своего клиента, попутно доказал правомерность притязаний «Русьнефти» на налоговые послабления и незаконность действий Минфина, вам в этих льготах отказавшего?! Это вы, Геннадий Михайлович, мягко выражаясь, загнули!
— Нет. Не загнул ни капельки. Разумеется, наши возможности и финансовые, и, скажем так, организационные на много порядков превосходят ваши. Не потому, что мы во столько раз умней или профессионально состоятельней, а потому, что во столько раз серьезней наши интересы. Вы боретесь за десятки, пусть за сотни тысяч или даже за миллионы. А мы — за миллиарды и десятки миллиардов. Но наши действия, согласно третьему закону гражданина Ньютона, встречают и соответствующее противодействие. Мы не можем с открытым забралом бросаться на такие крепости, как Минфин или Генпрокуратура, и с закрытым не можем, от нас только того и ждут, чтобы смешать с грязью, а для «Русьнефти» сегодня, как я уже говорил, важней всего безупречная репутация. От вас, наоборот, никто не ждет подобного подвоха, и, следовательно, ваши ничтожные в общероссийском масштабе усилия могут к чему-нибудь привести, ибо не встретят вообще никакого сопротивления. Во всяком случае, на первых порах. Стоит вам спросить погромче: «А судьи кто?!», и одно это уже произведет эффект разорвавшейся… сами знаете чего! Вы знакомы с историей о внесении поправки в закон о бюджете на 97-й год, на которой погорел другой замминистра, Петров?
— Не припоминаю, если честно.
— Так вот, он проталкивал поправку в Думе, речь шла про 21 триллион рублей, или три с половиной миллиарда долларов по тогдашнему курсу. Поправка принималась в декабре, за четыре недели до окончания финансового года. Выступил он просто гениально, и Дума, а она, если помните, была оппозиционной, проголосовала за предложенные Минфином изменения практически единогласно, причем сразу в третьем чтении, и еще настояла на том, чтобы правительство приступило к исполнению принятых решений немедленно, до подписания закона президентом. А суть поправки сводилась к тому, чтобы разрешить зачеты между задолжавшими бюджету налогоплательщиками и бюджетными организациями. Иначе якобы не представлялось возможным профинансировать коммунальную сферу, в особенности всеверных регионах, до середины января будущего года. Люди будут замерзать, святая троица — военные-врачи-учителя — не получат зарплату, короче говоря, обычная сказка про белого бычка. А уже был подписан указ президента, запрещающий проведение любых зачетов с первого января, но Петров об этом просто не упомянул и председателя бюджетного комитета попросил забыть. И, как вы уже догадываетесь, забыли. Когда дело всплыло, председателя из «Яблока», конечно, попросили, зато тут же пригласили в правительство. Но это — к слову. А что такое «зачет» и «вексельное кредитование» вы знаете?
— В общих чертах, — уклончиво ответил Гордеев.
— Понятно. Представьте себе губернский город N в том же 97-м году. Представили? Федеральный бюджет задолжал ему, скажем, 100 миллиардов стареньких неденоминированных рублей; в казне деньги на самом деле есть, но Минфину они самому нужны — «крутить», зарабатывать проценты, поэтому он говорит, что денег нет. Знаете, между прочим, адрес минфиновского сайта в Интернете? Так он и называется: www.deneg.net. Вот, и есть у нас, к примеру, РАО «Газпром», «Тайганефть» или «Лукойл», которые должны бюджету те же самые 100 миллиардов рублей, но они им тоже самим нужны. Вопрос: что делать? Ответ: провести зачет. Минфин подписывает бумагу: компания-должник и N-екая обладминистрация должны открыть счет в банке, не в каком попало, заметьте, а в совершенно конкретном, назовем его «Бандитский кредит», учрежденном друзьями детства минфиновского начальства. Нефтяная компания получает кредит в размере искомых 100 миллиардов, переводит деньги Минфину, а тот в свою очередь — на счет обладминистрации. Банк получает свой процент, но в остальном как будто все законно? Так? Н-е-е-ет! Фокус в том, что нефтяной компании кредит просто так брать не с руки, его же придется отдавать еще и с процентами. Поэтому она его берет не просто так, а под гарантии N-ской обладминистрации, то есть не вернет в срок — с банком расплатится областной бюджет. Поэтому, когда на счет обладминистрации приходят деньги из Минфина, она тут же переводит их нефтяной компании для погашения кредита: область же за нее поручилась. Компания бюджету ничего не должна, она налоги заплатила, Минфин области ничего не должен, он бюджетные деньги ей перечислил, истории конец. Правда, не совсем, в областном бюджете денег как не было, так и нет. А что есть, спрашивается? Нельзя же было совсем за спасибо отдать 100 миллиардов, вышло бы уголовное дело. Действительно, деньги обладминистрация отдала не за спасибо, а за вексель ООО «Рога и копыта» — это такая фирма, не ведущая никакой деятельности, не представляющая отчетов в налоговые органы, возглавляемая якобы дядей Васей алкоголиком, на самом деле продавшим за ящик бормотухи свой паспорт, и зарегистрированная по несуществующему адресу. Единственное, что у нее есть осязаемого, — счет в банке «Бандитский кредит». А вексель — это такая бумажка, на которой кто-то написал: «100 миллиардов» и расписался: дядя Вася. Проходит еще месяц, два, полгода, денег в областном бюджете по-прежнему нет, народ начинает бастовать, и тогда находится добрая фирма Roga & Kopyta Inc., тоже приютившаяся в «Бандитском кредите», и выкупает вексель ООО «Рога и копыта», не по номиналу, конечно, а за полцены — за 50 миллиардов. Теперь всей истории конец, все довольны, все законно. Ну как, Юрий Петрович, продолжать?
