Она, пискнув по-девчоночьи, бросилась ему на шею, едва он вошел, и они повалились на палас, откуда позже перебрались на диван.

— …Ну так что она мне сказала, ты хочешь узнать? — спросила Зина через какое-то время, оторвав голову от его плеча.

— Особого значения это уже не имеет, но уж скажи, раз начала, — сказал он, положив в рот дольку апельсина.

— Твой друг Игорь…

— Он мне не друг, — прервал Анатолий. — Просто мы попутчики, хотя мужик он симпатичный.

— Так вот он уехал в Красноземск, — продолжала она. — Как я поняла, на несколько дней.

— Это неплохо, — задумчиво сказал Анатолий. — И одновременно плохо.

— Ты когда-нибудь мне объяснишь, что происходит? — спросила она после паузы. — Во всем одни недоговоренности да недосказанности…

— Хочешь знать, чем я занимаюсь? — спросил он.

— Ты мне уже говорил, — поспешно сказала она.

— Боишься услышать правду, — усмехнулся он. — А пора бы знать.

— Не надо… Я и так все знаю, — перебила она. — И ничего больше знать не хочу.

— А я не хочу, чтобы ты потом пожалела, — твердо сказал он.

— Мне уже поздно о чем-то жалеть, — сказала она, припав головой к его плечу. — А знаю я то, что, если это случилось, ты — отец моего будущего ребенка. Избавляться от него я не собираюсь.

Он замер на месте, услышав эти слова.

— Испугался? — усмехнулась она, наклонившись над ним так, что ее грудь коснулась его лица.

— Ты не шутишь? — Он приподнялся на локте. — Так сразу?

— Какие могут быть шутки. — Теперь она смотрела на него с интересом. — Все случилось с первого раза, я сначала думала, что это обычная задержка, потом взяли кровь на анализ. Когда я сказала, что хочу быстро избавиться, меня послали обследоваться на УЗИ… У тебя дети, кстати, есть? Про дочку я знаю, а еще дети? Или ты не знаешь?

— Наверно, где-то бегают, — сказал он озабоченно. — Но может, еще как-нибудь…

— Рассосется? — засмеялась она, снова откинувшись на спину. — Ладно, я пошутила.

— Черт… — сказал он с беспокойством. — Пойми.

До сих пор людей я только убивал. За деньги А делал их бесплатно. Непонятное ощущение, надо сказать.

— Может, когда-нибудь расскажешь, а? О своих ощущениях, когда кого-то убиваешь. Испытываешь кайф?

— Уже говорил, повторю еще раз. Такие, как я, долго не живут. И зря ты со мной связалась.

— Предупреждать надо вовремя. — Она грустно улыбнулась. — А завязать сможешь? Так это у вас, кажется, называется?

Он внимательно посмотрел на нее, тоже улыбнулся и обнял. Непривычная получилась улыбка, застывшая.

— Твой следующий рейс обратно в Москву? — спросил он глухо, уткнувшись лицом в ворох ее волос.

— Да… — ответила она замирающим голосом. — Что ты хочешь этим сказать?

— В Москве скажись больной, — сказал он. — Температуру знаешь, как поднять? Признайся, что ждешь ребенка. И что останешься у родственников. А я дам тебе один адрес… И напишу туда письмо. Тебе нужно там отсидеться, пока я не закончу здесь свои дела. Тогда мне будет спокойнее.

— Справку придется предъявить. — Она покачала головой. — У нас этому не верят. Я успею показаться гинекологу, даже сдать анализы… Но когда будет результат? Так что придется мне еще раз сюда прилететь… Если ты не против… Лучше скажи: тебе опять кого-то заказали? — спросила она тихо. — Здесь, в Полбине?

— Ты не веришь мне? — сказал он с некоторым раздражением. — Я принимаю заказы только на подонков! Против кого бессильно наше правосудие. Даже если мне их заказывают такие же подонки. Или еще большие… Я исполняю с удовольствием. И мне еще за это платят. Убивать нормальных людей отказываюсь. Хотя это вызывает у моих посредников и работодателей недоумение.

Она замерла, даже немного отодвинулась от него. Потом села и стала одеваться. Он молча за ней наблюдал.

— Да, ты мне говорил, но неужели это ни разу ни у кого не вызвало подозрения? — задала она наконец вопрос, который, по-видимому, до сих пор не решалась задать.

— Считаешь, я вру? — усмехнулся он.

— Я верю… Только мне уже пора… — Она вздохнула, провела пальцами по его лицу. — Какое будет задание, товарищ командир?

— Постарайся до рейса найти в Красноземске Игоря Залогина, — сказал он. — И передай, чтобы немедленно со мной связался.

— Где его искать, ты знаешь? — спросила она.

— Трудно сказать. — Он сел и тоже стал одеваться. — Наверно, в центральной гостинице. Я провожу тебя.

— Ты же не хотел, чтобы нас вместе видели, или я что-то не поняла?

— Я прослежу со стороны…

— У меня мало времени, — напомнила она. — Утром мой рейс. А что хоть случилось и почему такая срочность, ты можешь сказать?

— Мне его заказали, — сказал он, помедлив.

— Игоря Залогина? — тихо охнула она.

— Да, — подтвердил Анатолий.

— И ты согласился? — еще тише спросила она, глядя на него непонимающим взглядом.

— Пришлось. Чтобы его спасти. Иначе нашли бы другого… — кивнул он. — Поэтому обязательно найди и свяжись с ним! И пусть сразу мне позвонит. Дашь ему записку, поняла?

Он быстро написал несколько фраз и проводил ее до лифта.

— Подожди в кабине минуту, потом спускайся, — сказал он. — Кстати, только автобус, никаких такси или частников. И постарайся не потерять записку.

Потом быстро спустился по лестнице, оказавшись в противоположной стороне от лифта и успев к тому моменту, когда она вышла из кабины.

Он видел, как Сема и его кореши безразлично взглянули в ее сторону и сразу отвернулись, как бы не желая увидеть что-нибудь лишнее, в то время как остальные присутствующие проводили ее взглядами.

Анатолий, стоя на лестничной площадке за пальмой в кадке, следил за ней в огромное окно, чуть отодвинув тюль.

Он дождался, пока она сядет в автобус, обернувшись последний раз в сторону гостиницы. Автобус тяжело двинулся с места, расплескивая встречные лужи, а когда Анатолий уже собрался отойти, он заметил, как следом двинулся стоявший здесь же на площади «БМВ». Номер отсюда был незаметен. Похоже, тот самый, на котором его встречал в аэропорту Трофим.

Анатолий вернулся, достал сотовый, набрал номер.

— Але, — донесся сквозь мерный шум мотора ленивый голос Трофима.

— Здоров, — сказал Анатолий. — Спишь, что ли?

— Где тут поспишь… Ну ты чего надумал? Берешься?

— Где гонорар за сделанную работу? — Анатолий старался быть спокоен. — Сначала расплатись.

— Саба сказал: заплатим за оба контракта, — сказал Трофим. — Получишь хорошие бабки.

— Или пулю в лоб, — сказал Анатолий. — Это мы уже проходили. Но раз я с тобой разговариваю, со мной не прошло, верно?

— Ты это к чему? — насторожился Трофим.

— Вообще-то я вольный охотник. Бывает, на себя я работаю. За так. Понимаешь?

— Короче можешь? — раздраженно сказал Трофим.

— Жду у себя через пять минут, — сказал Анатолий. — Потом уйду выколачивать свои законные бабки. Кстати, вполне успеешь меня застать, если перестанешь гнать за автобусом в Красноземск и повернешь назад.

— А ты откуда?.. — голос Трофима дрогнул.

От верблюда, — сказал Анатолий. — Ну так что? Тебя ждать или могу собираться?

Померанцев и Шестаков с опозданием пришли на совещание к местному прокурору.

— Опаздываете, — буркнул следователь Осокин. — Или у вас в Генпрокуратуре это принято?

Сам прокурор промолчал.

Вот нажил себя врага, подумал Померанцев, усаживаясь.

— Я прошу меня простить, Аркадий Изотович, — обратился он к прокурору, бледному, отекшему, в очках и с прилизанными назад волосами. — Но я так и не дождался вчера результатов баллистической экспертизы, о которой с вами говорил еще вчера.

— Это вы о трупе Игната Фомина?.. — рассеянно кивнул тот. — Я потом посоветовался с товарищами… Какое это теперь имеет значение? Пули из трупа его напарника извлечены, идентифицированы, все совпадает, в него стреляли и попали наши сотрудники правоохранительных органов. Не понимаю, что за тон и почему вы нам не доверяете, Валерий…