Король оживился.

— Помощь короне? О да, это так благородно со стороны маркиза… В это трудное время…

— Однако, боюсь, Ее Высочеству будет неинтересно слушать наши скучные разговоры, — Кот обернулся к Жану. — Маркиз, вы, кажется, собирались показать Ее Высочеству те чудесные виды, что открываются с башен вашего замка?

Король поспешно закивал.

— Да, маркиз, с вашей стороны было бы очень любезно развлечь принцессу. Она несколько утомилась в дороге и ей не помешают свежие впечатления.

На личике принцессы ясно читалось, что свежими впечатлениями она сыта по горло, и в ближайшие несколько недель ей не понадобятся развлечения более увлекательные, нежели созерцание садовой скамейки или собственных ногтей. Тем не менее она позволила маркизу схватить себя за руку и уволочь бодрой рысью по лестнице на второй этаж.

Оставшись наедине с Котом, король доверительно придвинулся к нему и громко зашептал:

— Так маркиз и вправду очень богат?

Кот кивнул. У него не было ни малейшего представления, где людоед хранил свое золото, но он был уверен, что золото найдется. В свое время. А время настанет, когда все остальные дела будут улажены. Поэтому он пока решил просто ограничиться кивком.

Король пожевал губами, словно обжевывая свой следующий вопрос, прежде чем задать его.

— А он часом не дурак? — с некоторым сомнением наконец спросил он, наклонившись к самому уху Кота. — Давеча заявил мне, что у мельниц есть крылья. Будто они какие-нибудь бекасы или утки! А я ему и говорю: «А что же, милейший, на юг они по осени не улетают?» А он посмотрел на меня вот эдак — видать, даже вопроса не понял. Ну, думаю, дурак и есть.

— Видите ли, сир…

— А еще он всю дорогу болтал о каких-то жерновах и ступицах. Что это вообще за чертовщина такая, может мне кто-нибудь объяснить?

— Ах, Ваше Величество! Ваше желание вникнуть в каждую деталь жизни подданных выше всяких похвал! Жернова — это такие…

— Это был риторический вопрос, — отмахнулся король. — Нет, я конечно понимаю… Старинный род, высокий титул, единственный наследник… Богат, опять же. Замечательный человек, одним словом. Но вот эти его странные штучки… Мельницы и прочее… Скажи-ка, любезный, у него в роду не было ничего такого?

— М-м-м? — не понял Кот.

— Ну, я имею в виду… Его дедушка случайно не женился на своей кузине или там на сестре?

— Какой странный вопрос, сир. Вообще-то я не уверен… Если мне не изменяет память, дедушка маркиза был женат на его бабушке.

Король почесал переносицу. Кот понял, что пришло время для решительного наступления по всем флангам.

— Вы, должно быть, заметили, сир, как маркиз смотрит на Ее Высочество, — сказал Кот.

— Правда? Смотрит? — и тут же, спохватившись, добавил: — А, да-да, конечно, я заметил.

— Маркиз, как Ваше Величество изволили заметить, молод, вполне красив и до сих пор не связал себя узами брака.

Король поерзал на лавке и непроизвольно потер ладошки. Кот понял, что он на верном пути.

— А Ее Высочество, насколько мне известно, еще не приняла ничьего предложения руки и сердца?

— М-м-м, нет. Конечно, нет.

— И вот сейчас они, должно быть, воркуют, словно голубки, на крыше башни…

— Да-да, это так чудесно.

— Любовь, это всегда прекрасно, Ваше Величество, не так ли? Любовь, как прекрасный цветок, может внезапно распуститься…

С лестницы донесся быстрый цокот каблуков. Кот замер на полуслове и обернулся к лестнице.

Разгневанная принцесса вихрем слетела по ступенькам. Ноздри ее раздувались, а подбородок она задрала так высоко вверх, что ей приходилось скашивать глаза к переносице, чтобы видеть ступеньки у себя под ногами.

Она пронеслась мимо короля и Кота, гневно сверкнув на них глазами, и выбежала за дверь, на ходу бросив:

— Я жду в карете, папá! Я не останусь тут ни на минуту! — и хлопнула тяжелой дверью.

У Кота внутри все сжалось в тугой противный комок. Ему внезапно вспомнилось его детство, мама-кошка, воспитавшая его на сеновале, пяток рыжих братьев и сестер, первая мышь… И сразу вслед за этим воспоминанием пришла мысль о мрачном подвале, горячем огненном горне, аккуратно разложенных на столах пыточных инструментах и коренастом палаче, радостно ухмыляющемся полной пастью гнилых зубов.

Кот перевел взгляд на Короля.

Король тоже посмотрел на него, опять пожевал губами и медленно произнес:

— М-м-м… Так вы считаете, господин Кот, что маркиз желал бы сделать моей дочери предложение руки и сердца?

Кот сморгнул. Он открыл рот, закрыл его, затем открыл снова, произнес «Э-э-э…» и снова закрыл. Нужные слова не сразу нашли путь к его онемевшему языку, но когда они наконец попали куда надо, Кот сказал:

— Маркиз выразил совершенно определенное намерение, сир… Не далее, как сегодня.

Король просиял и улыбнулся так широко, что Кот определенно мог бы сосчитать все тридцать два монарших зуба. Омерзительное видение палача растаяло перед его внутренним взором, и он позволил себе шумно выдохнуть.

«Как только все закончится, — пообещал он себе, — сразу все брошу и поеду на родной сеновал. Свежий воздух, мышки, та серая кошечка с пятном на лбу…»

Вслух же он сказал иное:

— И разумеется, Ваше Величество может полностью положиться на маркиза в вопросах… м-м-м…

Король быстро закивал.

— На уплату внешних долгов достаточно десяти миллионов, — сказал он. — А там видно будет.

Кот поклонился столь изящно и грациозно, что королевские лакеи, все еще стоявшие у дверей, одобрительно вскинули брови и зацокали языками.

Едва поднявшись по лестнице, Кот понял, что дело плохо. Король и принцесса ничего не услышали, но чувствительные уши Кота уловили звуки, которые не могли быть ничем иным, кроме звуков надвигающейся катастрофы.

— О нет, — пробормотал он. — Нет, только не сейчас. Только не здесь.

Он потратил целый час, пытаясь уговорить принцессу вернуться в замок и остаться на ночь. Было крайне важно, чтобы король уехал уже с золотом, а чтобы найти это самое проклятое золото, Коту требовалось время. Однако время шло, а Кот пока так и не приблизился к цели. Он почти физически чувствовал, как секунды утекают из его лап, просачиваясь между подушечками пальцев.

Помощи от Жана и так не было никакой, а теперь еще и это.

— Вы что-то сказали? — спросил у Кота король.

— Нет, нет, сир, — пробормотал Кот. — Позвольте проводить вас в ваши спальни. Это ваша комната, а в следующей приготовлены покои для Ее Высочества.

Едва за королем и принцессой, сопровождаемыми лакеями и горничными, закрылись двери, Кот метнулся к комнате, из которой ему послышались звуки, и дернул ручку.

— О, господи, так я и знал, — сказал он и устало закрыл лапами глаза.

Та самая девица, что всего несколько часов назад заливала потоками слез подземелья замка, сидела у маркиза на коленях. Одной рукой маркиз держал ее голову, прижимая ее губы к своим, а другой рукой исследовал сквозь юбку тощую филейную часть девицы.

Заслышав Кота, девица тихонько взвизгнула и вскочила на ноги.

— Убирайся! — рявкнул ей Кот. — Живо, вон отсюда!

Девица неуверенно переводила взгляд с маркиза на Кота.

— А почему твой слуга командует здесь? — спросила она.

Кот прошел в комнату и закрыл за собой дверь.

— Слуга?.. — вкрадчиво переспросил Кот, повернувшись к маркизу. — Слуга?..

Маркизу внезапно стало неуютно в старинном мягком кресле.

— Ну, — промямлил он, — понимаешь… В общем, это Адель. Адель… Это…

— И что? — спросил Кот. Глаза его превратились в узкие щелки, горящие недобрым огнем.

— Ну, я это…

— Да-а?

— Мы любим друг друга.

Слезливая девица Адель раскраснелась и принялась изучать грязные большие пальцы своих босых ног. Кот обернулся к ней.

— Выйди вон. Мне нужно поговорить с маркизом.

На этот раз девица не стала спорить, а только быстро наклонилась, громко чмокнула маркиза в губы и с глупейшим хихиканьем выскочила за дверь.