– Нами получено сообщение о трупе, – сказал он.

Люк большим пальцем указал на дверь за спиной.

– В первой комнате.

Полицейский заглянул внутрь. Заходить в дом он, судя по всему, не спешил. Айрин заметила, что он совсем молоденький. За всю трудовую жизнь в Дансли ему, наверное, не очень часто приходилось выезжать на трупы.

– Самоубийство? – спросил полицейский, которому, по всему было видно, стало не по себе.

– Или передоз, – сказал Люк. Он посмотрел на Айрин. – По крайней мере похоже на то.

Полицейский кивнул, но даже не пошевелился, чтобы войти в дом и начать следственные действия.

Вдали снова послышались сирены. Все трое разом повернули головы на звук. К дому приближались «скорая помощь» и еще один полицейский автомобиль.

– Ну вот и начальство, – с явным облегчением объявил офицер.

Машины остановились за уже припаркованным там патрульным автомобилем. Вышедшие из «скорой помощи» врачи натянули резиновые перчатки, и оба вопросительно посмотрели на Люка.

– В первой комнате, – повторил он.

Айрин вздохнула. «"Альфа", ничего не скажешь», – снова подумала она про себя. Человек, к которому все в критические моменты интуитивно обращаются за указаниями.

Медики исчезли в доме. Молодой полицейский последовал за ними, с радостью предоставляя врачам право взять инициативу на себя.

Дверца второй полицейской машины открылась, и оттуда показался мужчина могучего телосложения. Светло-каштановые волосы начали редеть на макушке. Резкое, с грубоватыми чертами лицо было угрюмо.

В отличие от Памелы, подумала Айрин, годы Сэма Макферсона не пощадили.

Он бегло скользнул по ней взглядом, но его глаза остались равнодушными: он совсем не узнал ее. И как все остальные, тоже сразу же обратился к Люку.

– А, Даннер! – воскликнул он. – Что вы здесь делаете?

– Добрый вечер, шеф. – Люк кивком указал на Айрин. – Я приехал с мисс Стенсон. Она постоялица моей гостиницы.

– Стенсон? – Сэм резко перевел взгляд на нее и присмотрелся повнимательнее. – Айрин Стенсон?

Айрин собралась с силами.

– Здравствуй, Сэм.

Мужчина нахмурился.

– Я тебя не узнал. Ты очень изменилась. Какими судьбами?

– Да вот приехала повидаться с Памелой. А ты теперь здесь начальник полиции?

– Да, вместо Боба Торнхилла, который умер, – рассеянно ответил Сэм. Он бросил взгляд в открытую дверь. Его лицо исказило напряженное, встревоженное выражение. – А ты уверена, что там Памела?

– Да.

– Именно этого я всегда и боялся. – Он тяжело вздохнул. – Я слышал, что она на этой неделе приехала в город. Но когда сегодня вечером получил сообщение, еще надеялся, что тут какая-то ошибка. Думал, может, она впустила к себе кого-нибудь из друзей пожить на несколько деньков.

– Это Памела, – твердо повторила Айрин.

– Проклятие! – Сэм покачал головой, скорбно, но с покорностью перед неизбежным. – Ты ее нашла?

– Да.

Сэм коротко, испытующе взглянул на Люка и снова перевел внимание на Айрин.

– Как это случилось?

– Я приехала в Дансли сегодня ближе к вечеру, – сказала Айрин. – Несколько раз за вечер звонила Памеле, но она не подходила к телефону. Я начала волноваться и в конце концов решила приехать прямо к ней, посмотреть, дома она или нет.

– Кейти Томас, женщина-оператор, которая приняла твое заявление, сказала, что ты обнаружила на месте выпивку и таблетки?

– Да, – кивнула Айрин. – Но… – Она хотела было сказать, что, как ей кажется, это не самоубийство, но твердый внимательный взгляд Люка, к ее досаде, заставил ее усомниться в этом. А когда она вновь обрела дар речи, уже заговорил Сэм.

– Я думал, у нее сейчас все в порядке, – тихо сказал он. – После колледжа ее то и дело клали на лечение в реабилитационную клинику, но последние несколько лет она, кажется, окончательно завязала, больше и в рот не брала эту гадость.

– Пузырек, который там стоит, из-под лекарства, – заметил Люк.

Сэм прищурился.

– Похоже, она снова лечилась. – Он направился к входу в дом и, остановившись на пороге, оглянулся на Айрин. – Ты еще побудешь в городе?

– Я завтра собиралась уехать, – ответила она, не зная точно, что ей теперь делать.

– Мне нужно будет утром задать тебе несколько вопросов – обычные формальности. – Он повернул голову к Люку. – Вам тоже, Даннер.

– Конечно, – откликнулся Люк. Айрин молча кивнула.

– Тогда жду вас завтра в десять тридцать в полицейском участке, – сказал Сэм и исчез в доме.

Люк повернулся к Айрин:

– Вы, как я погляжу, здесь, в Дансли, своя?

– Я выросла в этом городе. А уехала отсюда, когда мне было пятнадцать.

– С тех пор вы вернулись сюда в первый раз?

– Да.

Люк пристально посмотел на Айрин, освещенную фонарем на крыльце.

– У вас, как мне кажется, сохранились тяжелые воспоминания об этом городе.

– Этот город наградил меня ночными кошмарами, мистер Даннер.

Айрин пересекла подъездную дорожку и села в свою малолитражку.

Ночь обещает быть длинной, подумала Айрин, заводя машину. Одной из тех маленьких вечностей, против которых все обычные ритуалы бессильны.

Возвратившись в свой залитый светом коттедж, она достала из сумки чайный пакетик и прошла в отведенную под крохотную кухоньку отгороженную часть комнаты, чтобы вскипятить воду.

Нельзя сказать, чтобы домики гостиницы «Восход над озером» могли похвастаться обилием всевозможных удобств, однако они были оборудованы всем необходимым для тех, кто захотел бы в летнее время провести на озере недельку-другую, а может, и целый месяц. Кроме кухонной техники, тут имелись четыре комплекта столовых приборов, чайник и несколько самых простых кастрюль и сковородок.

Ожидая, пока заварится чай, Айрин не переставая думала о Памеле. Темные фантомы воспоминаний, замурованные в склепе ее памяти, зашевелились. На протяжении долгих лет многочисленные врачи-психиатры и полные благих намерений психоаналитики делали все возможное, чтобы помочь ей похоронить призраки прошлого, но Айрин знала, что сделать это может только правда. А правда, к несчастью, была ей недоступна.

Айрин взяла выщербленную по краям кружку и вернулась на продавленную кушетку. В ночи тихо заурчал мощный двигатель – это вернулся Люк. Айрин выглянула из-за занавесок в окно. Люк вышел из своего джипа и скрылся в коттедже номер один. Зная, что он рядом, Айрин чувствовала себя спокойнее.

Устроившись на кушетке, она вспомнила то страшное лето, когда ей было пятнадцать, то лето, когда она на три коротких, но таких памятных месяца стала лучшей подругой Памелы Уэбб. То лето, когда убили ее родителей.

В четверть третьего ночи Айрин наконец утвердилась в своем решении и взяла в руку телефон.

После шестого или седьмого звонка Аделин Грейди подняла трубку.

– Грейди слушает, – ответила Аделин сонным голосом, навсегда охрипшим от ежедневных возлияний дорогого виски и дыма хороших сигар. – Если это что-то неважное, Айрин, ты уволена.

– Эдди, у меня для тебя эксклюзив.

Аделин шумно зевнула в трубку.

– Хорошо, если б это было что-нибудь поважнее потасовок на заседании городского совета по поводу устройства площадки для выгула собак.

– Так и есть. Дочь сенатора Райленда Уэбба, Памела, была найдена мертвой в принадлежащем ее семье летнем доме на озере Вентана сегодня, в… – Айрин взглянула на часы. – В двадцать два сорок пять.

– Ну давай, выкладывай, душа моя. – Сон как по волшебству исчез из голоса Аделин, сменившись жгучим нетерпением. – Что там происходит?

– Я могу гарантировать по меньшей мере то, что «Бикон» станет первой газетой в штате, которая опубликует сообщение о таинственной и безвременной кончине Памелы Уэбб.

– Таинственной и безвременной, говоришь?

– Местные власти объявят, что скорее всего имело место самоубийство или передозировка, но я думаю, здесь кое-что похуже.

– Памела Уэбб, – повторила Аделин, теперь задумчиво. – Это на встречу с ней ты ехала в Дансли?