Она миновала дверь в подсобку сбоку дома, которую прекрасно помнила. Памела всегда прятала там под лестницей ключ, чтобы можно было ночью тайком сбегать из дома, а после незаметно возвращаться. Впрочем, ни отец, ни экономка все равно за ее приходами-уходами особо не следили, с горечью подумала Айрин.

В пятнадцать лет она, как и все остальные местные подростки, завидовала той свободе, которой пользовалась Памела Уэбб. Однако с точки зрения взрослого человека, было ясно, что независимость подруги, которой та так хвасталась, являлась не чем иным, как родительской безнадзорностью. Мать Памелы погибла в результате несчастного случая во время прогулки на катере по озеру, когда девочке едва исполнилось пять. После этого ее отец, Райленд Уэбб, с головой ушел в политику. В результате воспитание Памелы было возложено на многочисленных нянек и экономок.

Айрин открыла засов на воротах в конце дорожки и вошла в залитый лунным светом сад. Шторы на больших, от пола до самого потолка, окнах в гостиной оказались раздвинуты. Свет, на который ориентировалась Айрин, исходил от низко наклоненной настольной лампы.

Айрин посветила в окно и с удивлением обнаружила, что мебель в комнате все та же. Еще один факт, подтверждающий разрыв во времени, подумала она. Когда-то давно, много лет назад, дом оформлял профессиональный дизайнер, выписанный из Сан-Франциско. Интерьер, по замыслу, должен был имитировать обстановку горнолыжного шале. Памела среди своих называла это «сортирным шиком».

Айрин внимательно и методично стала шарить фонариком по комнате, начав слева. Там большую часть стены занимал массивный сложенный из камня камин. Посередине комнаты в поле ее зрения попалась перевернутая тапочка. Она лежала на ковре возле коричневого кожаного дивана. Из-за подушек выглядывала босая ступня.

Айрин окаменела. И лишь немного погодя с замиранием сердца двинулась вдоль стены с окнами, пока луч фонаря не высветил весь диван целиком.

Там, на подушках, полулежала женщина в бежевых брюках и синей шелковую блузке. Лица ее не было видно. Белокурые волосы рассыпались по коричневой кожаной обивке. Одна рука безвольно свешивалась на пол.

На низеньком кофейном столике из дерева стояли кувшин и пустой коктейльный бокал.

– Памела! – Айрин постучала в окно. – Памела, проснись.

Женщина на диване не шелохнулась.

Айрин взялась за ручку стеклянной раздвижной двери и со всех сил потянула ее. Дверь была заперта.

Резко развернувшись, Айрин выбежала из сада и бросилась к двери подсобки, раскачивая на бегу фонарь, луч которого бешено метался во все стороны.

Присев на корточки перед лестницей, она принялась шарить под нижней ступенькой. Пальцы наткнулись на небольшой конвертик, прикрепленный скотчем к уступу террасы изнутри.

Чтобы оторвать старую изоленту, потребовались немалые усилия. Наконец, конверт оказался у Айрин в руках. Внутри чувствовалась тяжесть ключа. Айрин поднялась, разорвала запечатанный конверт и, достав оттуда ключ, вставила его в замок.

Открыв дверь, она пошарила по стене и нашла выключатель. Над головой замигала тусклая лампочка, осветив старое, не одно десятилетие здесь провалявшееся снаряжение для плавания на водных лыжах, катания на катере и рыболовные снасти.

Айрин поспешила по затененному коридору в гостиную.

– Памела, это я, Айрин. Проснись.

Остановившись у дивана, она протянула руку и взяла Памелу за плечо.

Тело под тонким шелком блузки было ледяным. В том, кто эта женщина, сомнений не оставалось. Семнадцать лет на удивление мало изменили Памелу. Даже мертвая, она оставалась все той же белокурой красавицей с изысканной внешностью аристократки.

– О Боже! Нет!

Превозмогая подступившую к горлу и готовую выплеснуться наружу тошноту, Айрин попятилась. Она бессознательно сунула руку в сумочку за сотовым телефоном.

В темном коридоре, ведущем в подсобку, двигалась чья-то тень.

Айрин резко обернулась, судорожно стиснув в руках тяжелый фонарь. В ярком луче света стоял Люк. Она с трудом сдержала крик, грозивший задушить ее.

– Мертва? – спросил Люк, приближаясь к дивану.

– Что вы здесь делаете? А впрочем, не важно. – Вопросы подождут. Дрожащими пальцами Айрин набрала номер 911. – Она холодная. Совсем холодная.

Люк уверенным движением прижал пальцы к шее женщины. Пытается нащупать пульс, сообразила Айрин. По тому, как он это проделывал, она поняла, что с трупом он имеет дело не впервые.

– Мертва, – тихо сказал он. – И похоже, что лежит тут давно.

Они оба перевели взгляд на пустой кувшин на столике. Рядом стоял пузырек из-под лекарства – тоже пустой. Айрин почувствовала укол совести.

– Мне следовало прийти раньше.

– Откуда вам было знать? – удивился Люк. Он присел на корточки перед столиком, чтобы прочитать надпись на пузырьке.

– Да ниоткуда, конечно. Я и не знала, – шепотом ответила Айрин. – Но она не отвечала на телефонные звонки, и до меня дошло: что-то случилось.

Люк задумчиво осмотрел тело.

– К тому времени, как вы сегодня днем поселились в гостинице, она уже была мертва.

«У него определенно есть опыт. Он знает, как осматривать трупы», – подумала Айрин.

В телефонной трубке раздался резкий голос оператора службы 911, спрашивавший, что случилось.

Глубоко вздохнув, Айрин собралась с силами и постаралась как можно короче и внятнее сообщить детали случившегося. Сосредоточенность на фактах помогла ей немного прийти в себя.

Закончив разговор, Айрин ощутила какое-то странное оцепенение и, убирая телефон в сумку, висевшую на плече, завозилась и чуть не выронила его. Заставить себя посмотреть на труп она больше не могла.

– Нам не обязательно дожидаться здесь, – сказал Люк, беря ее за руку. – Давайте лучше выйдем на улицу.

Айрин не возражала, и Люк повел ее назад по коридору в прихожую, а оттуда к выходу, на лестницу.

– Как вы здесь очутились? – Айрин посмотрела на подъездную дорожку. – И где ваша машина?

– Бросил ее у дороги, далеко отсюда.

Айрин внезапно осенило.

– Так вы следили за мной?

– Да.

В его тоне не слышалось ни раскаяния, ни намека на какую-то неловкость или смущение – просто утверждение: «Да, я за вами следил, и что из того?»

Айрин пришла в негодование, и это немного расшевелило ее.

– Зачем вы это делали? Вы не имели никакого права…

– Эта женщина на диване, – проговорил Люк, прерывая ее короткий монолог с невозмутимой самоуверенностью человека, привыкшего отдавать приказания. – Это с ней вы весь вечер пытались связаться?

Айрин, стиснув зубы, крепко сцепила руки на животе.

– Раз вы не собираетесь отвечать на мои вопросы, то и я не вижу смысла отвечать на ваши.

– Не хотите – как хотите, дело ваше, мисс Стенсон. – Послышался отдаленный вой сирены, и Люк повернул в его сторону голову. – Но то, что вы знали жертву, – факт очевидный.

Уверенность Айрин дала трещину.

– Когда-то, очень давно, мы дружили. Но я уже семнадцать лет не виделась и не общалась с ней.

– Я сожалею, – сказал Люк неожиданно мягко, и в его глазах появилось поразившее Айрин какое-то печальное, потерянное выражение. – Самоубийство всегда жестоко по отношению к живым.

– Не уверена, что это самоубийство, – отозвалась Айрин, перебирая в голове возможные причины случившегося.

Люк наклонил голову, признавая вероятность иных вариантов.

– Это могло быть случайной передозировкой.

Айрин в это не верила, но на сей раз решила промолчать.

– Зачем вы приехали к ней сегодня вечером? – спросил Люк.

– А у вас-то в этом деле какой интерес? – задала встречный вопрос Айрин. – Зачем вы за мной сюда ехали?

Люк не успел ответить, потому что в этот момент на подъезде к дому показалась полицейская машина. «Если он вообще собирался что-либо ответить», – мрачно подумала про себя Айрин. В ночи запульсировал резкий свет фар. Сирена выла так оглушительно, что Айрин машинально закрыла уши руками.

Но вот сирена смолкла. Из машины вышел полицейский в форме. Посмотрев на Айрин, он тут же перевел взгляд на Люка.