Люк сверкнул ослепительной белозубой улыбкой.

– Должен тебе сказать, что я предпочел бы обойтись без прилюдного обсуждения моей эректильной дисфункции, но в то же время восхищаюсь женщиной, которая в такой стрессовой ситуации способна организовать завтрак.

Утренний туман все еще цеплялся за город, когда джип Люка вклинился в пустующее пространство в конце тихого жилого квартала. Заглушив мотор и сложив руки на руле, Люк огляделся вокруг, изучая обстановку.

По обеим сторонам улицы, где жил Хойт Иган, тянулись современные многоквартирные дома, спроектированные с расчетом на успешных, холостых яппи. Фасады зданий были оформлены в итальянском стиле. Однако при ближайшем рассмотрении за архитектурными элементами, красивыми лепными окнами и дверными проемами несложно было разглядеть обычные стандартные коробки.

– Ты уверен, что адрес правильный? – спросила Айрин, открывая дверцу машины.

– Сегодня выудил из Интернета.

– Ты думаешь, он дома?

– Служащие его офиса проявили максимум понимания, когда я поинтересовался у них его сегодняшним графиком.

– И как же ты от них добился этого? Посулил щедрый взнос в фонд избирательной кампании Уэбба?

– Не без этого, – признался Люк.

Он выбрался из машины и, дождавшись Айрин, двинулся к двери дома Игана. На витиевато украшенной вывеске над коваными воротами со сложным узором значилось название многоквартирного комплекса – «Палладиум».

Айрин остановилась, спрятав руки в карманы пальто, и посмотрела на устройство селекторной связи.

– С чего ты взял, что он захочет с нами встретиться?

– Не волнуйся, Иган впустит нас внутрь с такой скоростью, что у тебя голова закружится.

– Почему?

– Испугается. Это всегда срабатывает.

Лицо Айрин озарилось улыбкой.

– А, он испугается тебя. Да, это вполне возможно.

Ее слова развеселили Люка.

– Ты не так поняла. Я, конечно, очень польщен твоей верой в меня, но в данном случае это не моя заслуга. Он испугается огласки. Иган ведет дела сенатора, нацелившегося на Белый дом. Его положение на службе зависит от того, насколько эффективно он контролирует нежелательные ситуации в процессе избирательной кампании.

– Ясно. Мы с тобой, стало быть, нежелательные ситуации.

– Вот именно. – Люк нажал кнопку селекторной связи.

После первого же звонка из устройства послышался искаженный интеркомом металлический и скрипучий голос Хойта:

– Квартира триста один. Вы с доставкой?

– Можно сказать и так, – ответил Люк. – Это Люк Даннер. Я с Айрин Стенсон. Вы нас помните?

Селекторное устройство заглохло.

– Чего вы хотите? – наконец спросил Хойт голосом, который зазвучал еще резче.

– Поговорить с вами, – сказал Люк. – Если у вас нет времени…

Он не договорил, потому что из устройства селекторной связи послышалось резкое жужжание. Айрин повернула ручку и открыла ворота, которые им только что отпер Хойт.

– Поднимайтесь! – рявкнул он им. Интерком умолк.

Люк вслед за Айрин прошел в маленький, выложенный плиткой дворик с фонтанчиком и растениями в глиняных горшках. Они пересекли дворик и через двойную тяжелую стеклянную дверь вступили в небольшой вестибюль. Сбоку виднелась еще одна дверь с вывеской «Менеджер», оказавшаяся запертой.

Айрин направилась было к лифту, но Люк поймал ее за руку.

– Давай поднимемся по лестнице, – сказал он.

– Давай. – Айрин удивленно на него посмотрела. – А что такое?

– Так проще получить представление о планировке здания.

– Зачем тебе это?

– Старая привычка, – ответил Люк. – Когда имеешь дело с людьми, у которых нет причин тебя любить, любая информация всегда кстати.

– А, понимаю, – со знанием дела протянула Айрин. – Инфа.

– Я предпочитаю термин «информация». Для морпеха слово, конечно, чересчур длинное, но теперь, когда я его усвоил, мне нравится его использовать.

Звук их шагов тонул в ворсе ковра, устилавшего пол третьего этажа, но Хойт, очевидно, высматривал их в глазок: не успел Люк поднять руку, чтобы постучать в дверь 301, как она резко распахнулась.

– Что все это значит? – требовательно спросил Хойт, впуская Айрин с Люком в небольшую прихожую с зеркалом. – Я занят организацией встреч.

На Хойте были, судя по всему, очень дорогая рубашка и брюки. Недавно начищенные ботинки сияли. Галстука, правда, не наблюдалось, но Люк решил, что насчет подготовки встреч Хойт не лжет.

– Много времени мы у вас не отнимем, – сказал Люк.

– Сюда. – Хойт кивнул головой по направлению к комнате.

С первого взгляда на эту комнату становилось ясно, что никаких попыток сообразовать интерьер своего жилища с прослеживавшимся во всем комплексе «Палладиум» итальянским влиянием Хойт не предпринимал. Более того, в оформлении помещения, по мнению Люка, вообще никакой идеи не ощущалось. Стиль здесь был один – Помощник Политика Трудоголик.

Люк насчитал на телефоне в квартире четыре линии. Другой телефон висел у Хойта на поясе. В одном углу комнаты стоял принтер, в другом – ксерокс. Почти все стены были увешаны газетными и журнальными вырезками со снимками Уэбба с различными VIP-персонами.

Айрин, заложив руки в карманы тренча, остановилась посреди загроможденной гостиной.

– Мы хотим знать, о чем вы с Памелой спорили за день до того, как мы обнаружили ее тело, – проговорила она.

Хойт посмотрел на нее с таким выражением, словно она только что у него на глазах превратилась в какую-то инородную субстанцию.

– Что вы такое несете, черт побери?

– Нам известно, что вы приезжали к ней вДансли. – Люк подошел к стене и принялся разглядывать снимок Райленда Уэбба у выхода из музея в сопровождении Алексы Дуглас и девочки лет девяти. Люк обернулся через плечо. – Нам известно, что вы ссорились.

Хойт остолбенел. Люк почти видел, как в его голове прокручивались разные варианты ответа: он лихорадочно искал выход из положения.

– У вас нет никаких доказательств, – в конце концов сказал Хойт.

– Дансли – городок очень маленький. – Айрин слабо улыбнулась. – Неужели вы и впрямь решили, что можете среди бела дня приехать к одному из членов самой высокопоставленной семьи города и никто вас не увидит?

– Там не знают моей машины, – не подумав, ляпнул Хойт, после чего тут же сообразил, что данное замечание скорее всего его выдало. – А ведь я старался, чтобы меня не заметили, черт побери. Ну хорошо, все это вас не касается, но я в тот день действительно приезжал поговорить с Памелой. Вам это все равно ничего не даст. Когда она умерла, я находился далеко от Дансли – это абсолютно точно. Уезжая, я оставил ее в полном порядке.

– Так о чем вы спорили с Памелой? – повторила вопрос Айрин.

У Хойта на щеках задвигались желваки.

– А с какой стати я должен перед вами отчитываться? Люк посмотрел на него.

– Если вы не скажете нам, из-за чего вы с ней ссорились, то мы сделаем свои собственные выводы, которые могут появиться в газете Айрин. Подумайте хорошенько, вам это надо?

– Пытаетесь запугать меня, Даннер?

Люк развел руками.

– Ну да. Это, кажется, самый лучший способ получить от вас ответы на интересующие нас вопросы. Можете предложить что-нибудь получше?

Айрин нахмурилась.

– Ну хватит вам. Хойт, прошу вас, это очень важно. Мне необходимо знать, почему вы ссорились с Памелой.

– Зачем вам это? Хотите повесить на меня ее смерть? Не выйдет, и не мечтайте.

Айрин задумчиво посмотрела на него.

– У вас с ней был роман, не так ли?

Хойт заколебался. И Люк снова увидел, как он что-то просчитывает в уме.

– Какое-то время мы были любовниками, – медленно проговорил он. – Может, несколько недель, не больше. Это не секрет. Ну и что из того?

– Отношения прекратила Памела? – спросила Айрин уже более мягким тоном. – Даже когда Памела была подростком, инициатива в отношениях с мужчинами всегда принадлежала ей. Вряд ли она с тех пор изменилась.