Литмир - Электронная Библиотека

     Утром её ждала ещё одна неожиданность. Проснувшись, она с удивлением и ужасом обнаружила, что её бельё перепачкано кровью. Откуда было Анне знать, какие изменения происходят с организмом взрослеющей девочки. Матери, которая объяснила бы ей, у неё не было, подруг тоже. Поэтому Анна испугалась и решила, что это как-то связанно с произошедшим событием. Может, она тяжело заболела из-за переживаний, ведь взрослые всегда говорят – все болезни от нервов. « Ну, будет вам!»- снова и снова мстительно шёпотом повторяла Анна по дороге в школу, еле-еле переставляя ноги, словно девочку тащили на аркане.

     Вы не представляете, какое изумление она испытала, войдя в класс. Там не оказалось ни души. Анна села за парту и стала ждать. Вскоре в класс начали поочередно заглядывать встревоженные лица учителей. Классная руководительница Фаина Семёновна, преподававшая им английский язык, увидев Анну, даже замерла на мгновенье. «Анюта, ты себя нормально чувствуешь? С тобой всё в порядке?» – Вопрошала англичанка. И Анна узнала от неё, что все до единого ученика, кроме неё, заболели странной болезнью. Уроки для их класса отменяются, и она может идти домой. Анна ликовала. Обидчики заслужили наказание.

     Закончился учебный год, и начались долгожданные летние каникулы. Девочка не знала, что с одноклассниками, пока к ней не пришла участковая врач из районной детской поликлиники. Она осматривала Анну с особой тщательностью. Долго слушала стетоскопом сердце и лёгкие, заглядывала в горло и нос, мяла, постукивала. В общем, совершенно измучила девочку осмотром. Исподлобья смотревший на всё это действо отец, в конце концов, не выдержал и сурово потребовал объяснений. Тут врач рассказала ему и про неизвестное и загадочное заболевание, и что из всего класса здоровой осталась только его дочь.

«Началось!» – Выдавил из себя отец, глянув на Анну как-то по-иному. Хоть и с прежней ненавистью, но ей показалось, что в его взгляде пренебрежение уступило место опасению. «Что Вы имели в виду?» – Тут же встрепенулась доктор. « Вас  это абсолютно не касается, лучше не лезьте не в своё дело! Вам давно пора к другим пациентам!» – Грубо огрызнулся отец, тесня её к входной двери. Он буквально вытолкнул женщину на лестничную клетку и захлопнул дверь у неё перед носом. Врач принялась трезвонить в дверной звонок и стучать, с угрозой вернуться с участковым милиционером. «Ну да, всё отделение приводи!» – Ухмыльнулся отец. И грузно переваливаясь, пошёл к себе в комнату, бросив в сторону Анны только: « Сгинь, ведьма!» Это было что-то новенькое! 

3.

 То лето для Анны было замечательным. Отец разительно переменился по отношению к ней. Нет, он не полюбил дочь неожиданно вспыхнувшей отцовской любовью. Он по-прежнему не разговаривал с ней и покупал новые вещи только в случае крайней необходимости. Но перестал спьяну бить Анну. Отец запирался в одной из комнат и что-то бросал на пол, топал и стучал в стены. В общем, что под руку попадалось, на том и вымещал злость, но Анюту не трогал.

      А девочка полюбила гулять по залитым солнцем или мокрым от дождя московским улицам. Ей была безразлична погода – жара или слякоть, лишь бы не сидеть в насквозь пропитанном ненавистью доме, а вбирать в себя свободу гомонящего шумного города. В одну из таких прогулок она и познакомилась с тем, кто сыграет роковую роль в её жизни.

      Анна редко забредала столь далеко от дома, но в тот день что-то влекло её к площади вокзала. Девочка не любила этот район. Там было всегда слишком суетно и бестолково. Прохожие сновали по площади, толкались и галдели. Прибывшие в город и уезжавшие из него люди торопились, нервничали и злились. Площадь напоминала Анне огромный муравейник, куда засунули палку и поковыряли. Она бродила бесцельно круг за кругом. Её задевали огромными чемоданами, покрикивали: «С дороги!» И тут она увидела его.

     Чернявый мальчишка-цыган в рваных сандалиях, обутых на голые ноги, скорчился за мусорным баком и горестно рыдал, грязными руками размазывая слёзы по щекам. Он был примерно того же возраста, что и Анна, ну, или на год постарше. Паренёк сидел возле старой плешивой собаки породы дворняжка. Она лежала на боку, вытянув все четыре лапы, тяжело и шумно дышала и явно собиралась издохнуть. Анна, как вкопанная, замерла напротив них. «Ну, чего смотришь? Вали отсюда, а то получишь!» – Зло сказал цыганёнок, исподлобья глянув на девочку. «Боялась я тебя!» – Огрызнулась Анна с неожиданной для себя смелостью. Она подошла ближе, присела на корточки и положила руку на собачий бок. «Что с ней?» – Спросила она мальчишку. «Сама не видишь? Она итак старая уже! А этот фашист –  сапожник Ахмет, вон его будка стоит, её палкой по холке со всей силы ударил! Подыхает теперь вот!» – Прорыдал он. Анна немного помолчала, погладила собаку, а потом неожиданно для себя сказала: «Успокойся, о ней плакать рано. Как тебя зовут?» Цыган недоумённо взглянул на неё и ответил: «Янко!» Анюта поднялась с колен, махнула ему рукой и ушла. Мальчишка долго смотрел девочке вслед. А у Анны потом до вечера так легко и ясно было на душе, даже грохот из комнаты отца и его пьяная ругань не омрачали это состояние.

     Через несколько дней Анна выбежала из подъезда и увидела возле лавочки во дворе случайного знакомого с вокзальной площади. Вернее будет сказать знакомых, потому что огромная собака тоже была там. Завидев Анну, она радостно заскулила и, виляя хвостом, бросилась ей навстречу. Девочка улыбнулась мальчишке и стала ласково трепать собаку по лохматой холке, а та так и норовила облизать ей руки. Анна только счастливо смеялась. «Ну, я же тебе говорила!» – Крикнула она парнишке. «Ты колдунья, да? Шукар сказала, что ты колдунья». – Произнёс он, насупился и с опаской подошёл ближе. «Да хватит тебе ерунду болтать, а то сейчас…фууух и развею!» – Хитро прищурилась Анна. Мальчишка нахмурился, но потом открытая и добрая улыбка озарила его лицо. Так они стали друзьями.

     Янко уже исполнилось тринадцать. Он был старше Анны на два года, но ничуть не задавался. Наоборот, как это ни странно звучит, он был ведомым, а Анна заводилой во всех их детских забавах. Случай с собакой, которую, кстати, звали Найда, произвёл на него такое впечатление, что разуверять Янко в том, что она не ведьма – шувахини, говорил он, было бесполезно. Ведь он сам видел, что Найда находилась на грани жизни и смерти. Но через несколько часов после встречи с Анной животному стало легче. А наутро старая сука и вовсе резвилась, как щенок. «Ведьма ты и есть». – Стоял на своём Янко, не сводя восторженных глаз с девочки.

     Мальчик научил её по-другому смотреть на мир. Анна больше никого и ничего не боялась и была готова в любой момент дать отпор. А когда лето закончилось, и началась учёба, в школу она пришла с высоко поднятой головой. Одноклассники почуяли произошедшие с ней перемены и больше не решались задирать её. Хотя, один попробовал и просидел три недели на карантине с дизентерией.             

     Анна познакомилась с семьёй Янко. Там её приняли, как родную дочь. Ей очень нравилось бывать у них и нравилось бы ещё больше, если бы только не бабка Муча. Анна говорила, что такой колоритный персонаж ей не забыть никогда в жизни – обветренное лицо, хранящее  остатки былой красоты, седые до белизны волосы, натруженные руки с выступавшими на них буграми вен и огромный крючковатый нос с торчавшими из него пучками жёстких волосков. Больше всего Анну пугали глаза старой цыганки, радужная оболочка которых была закрыта бельмами. Куда бы девочка ни пошла, где бы ни присела, ей казалось, они неотступно следили за ней. Бабка постоянно шевелила челюстями –  непонятно, жевала что-то или шептала. Анна боялась её и старалась никогда не оставаться наедине со старухой. Но однажды Янко убежал помочь матери и оставил Анюту с бабушкой. Девочка попыталась тихонько пройти мимо цыганки к выходу, но та с неожиданной ловкостью схватила её за руку, да так больно! Анна замерла, а старуха вдруг просипела непонятное слово «моккади», свалилась со стула на пол и умерла. Ну и переполоху же было!  Анна воспользовалась суматохой и сбежала домой. Ей потом ещё долго по ночам снилась покойная бабка Янко и её хриплый шёпот. Но другу она не рассказала об этом происшествии. Он итак сильно горевал по умершей бабушке. Она просто спросила у Шукар – сестры Янко про слово, но та очень странно повела себя. Побледнела и попросила, чтоб она к ней с глупостями не приставала. Уже взрослой Анна узнала, что «моккади»  на цыганском языке – нечистый, только не поняла, причём здесь она.

11
{"b":"153719","o":1}