— Мисс Рэйчел, — сказала она, протягивая платье. Ее голос звучал точно также, что показалось мне странным. Мой тоже.

— Спасибо, Джи, — сказала я, поспешно беря платье и принимая ее помощь в переодевании. Платье пересекалось на спине, завязываясь спереди, чтобы учесть крылья. Ткань сама по себе была мягкой и такой легкой, что я с трудом понимала, что наряд на мне, и потому чувствовала себя голой. Его украшали серебряные и золотые кружева и, не считая того, что было видно мои волосатые голени, оно сидело идеально.

— Оно прекрасно, — пробормотала я, и Джи печально улыбнулась, в первый раз встретившись со мной глазами.

— Спасибо, — сказала она тихо. — Я сшила его в прошлом году. Тогда я впервые сплела такой узор из кружев. Мне понадобилась целая неделя, чтобы убедить свою мать…

Ее слова остановились, и мое сердце чуть не разбилось, когда она закрыла свое лицо и начала плакать.

— Ох, Джи, — сказала я, тотчас же споткнувшись о внутреннюю часть рубашки, чтобы добраться до пикси. — Мне так жаль.

Я обняла молодую жену, и она зарыдала еще сильнее.

— Нам всем ее будет не хватать, но тебе, вероятно, больше всех. Ты знала ее всю свою жизнь.

Отодвинувшись, она кивнула, вытирая глаза маленьким лоскутком ткани, который вытащила из-под повязки на руке. Она воевала рядом с родителями, разрушив еще одну традицию пикси.

— Как думаете, вы сможете спасти моего папу? — пролепетала она, ее глаза были яркими от непролитого блеска, когда она посмотрела на меня, и впервые в них была надежда.

— Ты считаешь, что я должна? — спросила я, задаваясь вопросом, было ли правильным мое вмешательство в культуру пикси. Мне казалось, что каждый раз, когда я пыталась изменить вещи к лучшему, я портила их.

Слезы Джи замедлились.

— Я не знаю, — сказала она печально. — Я никогда не думала о том, чтобы иметь только мать или только отца. Они всегда были единым целым.

Она подняла голову, когда небо и свет потемнели.

— Извините меня, — сказала она, собирая одежду Пирса, и унеслась прочь. Мои волосы разлетелись от сквозняка, созданного ей, и тревога заполнила меня, когда моя опора стала нестабильной, поскольку Айви аккуратно придавила рубашку, являя меня миру. Пирс еще не изменился, и он заморгал на меня в недоумении. Мне стало интересно, выглядела ли я как женщина его времени, и это заставило меня чувствовать себя еще более неловко.

— Рэйчел? — прогудел голос Айви, и я съежилась, прикрыв уши руками.

— Не так громко! — закричала я, и она отпрянула; на ее большом, толстом лице отразилась неуверенность. Как она могла казаться огромной, в то время как солнце и облака надо мной выглядели такими же.

— Я ее не слышу, — обратилась Айви к Кери. — Она просто пищит.

— Зато я тебя слышу! — закричала я.

Чувствуя себя уязвимой, я неловко перебралась через рубашку на землю. Мои ступни были голыми, а земля мягкой. Конечно, платье заставляло меня чувствовать себя принцессой, но оно будет занозой в заднице. Я очень надеялась, что в округе нет крыс. А то я сделала бы классическое падение глупой девчонки, если бы мне пришлось бежать.

— Я не смогла воспроизвести магию пикси, усиливающую голоса, — сказала Кери, и я вздрогнула, когда Айви опустила свое лицо рядом со мной.

— Вау, Рэйчел, — прошептала она, посылая надо мной свое пахнущее апельсиновым соком дыхание. — Ты выглядишь как кукла КусьменяБетти в бальном платье.

Откинувшись, я вздохнула. Я не могла не задаться вопросом, не было ли это ощущение беззащитности причиной, по которой у Дженкса был такой плохой характер. Я больше никогда не буду стараться посмотреть ему в лицо. Черт побери, мне нужно было попасть внутрь. Он в одиночестве скорбел о своей жене.

Серия щелчков привлекла мое внимание вверх, и я побледнела при виде рядов свирепых лиц, смотрящих на меня с вершины стола для пикников. Святое дерьмо. И я думала, что они страшные, когда они были высотой в шесть дюймов. Теперь они были совершенно ужасающими. Сидерал скрестил руки на груди, его выражение было нечитаемым, когда перевязанная женщина встала на цыпочки и что-то зашептала ему в ухо, ее белые волосы блестели и виднелись ее ноги. Она опустилась на пятки, и прикоснулась к своим волосам, посмотрев на мои, заставляя меня почувствовать смущение из-за красного цвета моих волос.

Пирс надо мной сделал вздох, потом я почувствовала, как он встал в линию, но он дернулся, когда Айви схватила его за руку с силой, заставившей костяшки ее пальцев побелеть.

— Береги ее, — пригрозила она.

— Айви! — закричала, точнее, запищала я, и брови Айви нахмурились.

Джи нервно мелькала между ним и Кери, все еще держа в руках одежду Пирса.

— Нет, я понимаю, что это справедливо, — сказал Пирс, его взгляд метнулся ко мне, потом обратно к руке Айви на нем. — Я не самая большая жаба в луже, когда дело касается магии, но Рэйчел будет в безопасности. Посмотрим, что ты сможешь сделать со своей стороны, обеспечив безопасность саду.

Он коснулся ее руки, и она отдернулась из-за пульсации зеленого безвременья.

— Ковен скоро узнает о провале, а я не хочу заживо сгореть от огненного шара, выпущенного из проезжающей кареты, — нахмурившись, он сделал шаг назад, и Айви потерла руку. — Non sum qualis eram.

Пленка черного безвременья покрыла его. Его глаза распахнулись, и потом он исчез, его одежда свалилась в кучу. Мои волосы зашевелились, когда одежда упала на землю рядом со мной, и мой пульс застучал. Он принял копоть на себя. Я знала об этом, даже не спрашивая. Я задолжала ему, но он, вероятно, не считал это стоящим.

Джи парила над старой одеждой Пирса, зовя его, прежде чем бросить новую с высоты приблизительно в фут. Молодая женщина была смущена, когда вернулась ко мне, ее руки оказались в моих волосах еще до того, как она приземлилась.

— Позволь, я уложу их, — сказала она. — Быстрее, пока он не добрался сюда.

— С ними все нормально, Джи, — пожаловалась я, но она шикнула на меня, шлепнув по моим вытянутым рукам, когда они оказались слишком близко к ее работе.

— Они ужасны, — произнесла она, заставляя меня чувствовать себя неандертальцем рядом с ее гибким изяществом. — Но они такими не будут, если ты посидишь спокойно и дашь мне сделать это.

Досадуя на то, что приходится ждать, я застыла, в то время как Кери и Айви заглянули в одежду Пирса, ожидая, когда он выйдет. Джи быстро заплела мои волосы в сложный узел, который, по крайней мере, не давал моим волосам попадать мне в лицо от ветра, создаваемого крыльями пикси и уменьшающимися мужчинами.

— Теперь ты выглядишь лучше, — сказала пикси, ее горе немного уменьшилось при поставленной задаче позаботиться о другом.

— Спасибо, — прошептала я, чувствуя себя принцессой, стоящей рядом с ней, пока Пирс прокладывал путь к нам, проверяя свою руку и восхищаясь тем, что его ожог исчез. Его борода вернулась, и он выглядел, как более старшая версия одного из детей Дженкса, того, который был с черными волосами, одетый в традиционные узкие брюки и садовый пиджак. Куртка свободно болталась, поскольку зашнуровывалась как сзади, так и спереди, и в одиночку он с этим не мог справиться. Она была из такой же ткани, как у меня, но явно мужской. Его ноги были босыми и выглядели немного тонкими. У него даже была шляпа, лихо сидящая на голове.

— Рэйчел, — произнес он, как только подошел достаточно близко, его беспокойство было очевидным. — Все в порядке?

— Я в норме, — ответила я, желая, чтобы мы могли просто двигаться, потом нахмурилась на Айви и Кери, разговаривающих шепотом о том, как мило мы выглядим.

— Я думала, ты будешь говорить, как Микки Маус, — сказала я, когда он подошел, встав рядом со мной.

— Кто? — спросил он, потирая свою новую бороду.

— Неважно, — отозвалась я, жестом приказывая ему развернуться, чтобы я могла зашнуровать его пиджак.

Его шея напряглась, но он повернулся, показывая мне незавязанные шнурки. Джи издала смущенный звук, когда я затянула их, и я подумала, не нарушаю ли я правила писки, зашнуровывая рубашку неженатого мужчины. Закатив глаза от ее беспокойства, я затянула последний и завязала его.