— Когда ты последний раз видела Дженкса?

— Когда он сказал мне о лазутчике, — ответила она, быстро вставая.

— Дженкс! — крикнула я, и даже Кери опустила руки и посмотрела на деревья.

Долгие пять секунд мы пытались услышать стрекот его крыльев, пока страх не охватил меня еще больше. Резко двигаясь, я встала из-за стола для пикников, ударившись об него достаточно сильно, чтобы моя нога заболела. Керино приглушенное «ищите своего отца» детям Дженкса заставило мою грудь сжаться еще сильнее.

— Если ты убил его, я собственными руками размажу тебя по стенке, — пригрозила я Сидералу, и он оскалился, зашипев на меня, как кот.

— С нетерпением жду.

Джакс вспыхнул в облаке пыльцы и улетел, взлетев на сорок футов вверх, чтобы осмотреться.

— Где ты, Дженкс? — пробормотала я, видя блестки, рассыпающиеся с его детей, создающие рисунок на ярком солнце, пока они искали. У него не было никаких причин покидать нас, кроме…

Мое лицо похолодело, и я посмотрела на Айви.

— Маталина, — сказала я, задыхаясь, и лицо Айви побледнело. Я не видела ее с их последнего боя.

«Дерьмо».

— Проверю церковь, — произнесла Айви и взбежала по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Она исчезла, прежде чем дверь успела захлопнуться. Фэйри с удовлетворением наблюдали, как все эмоции в саду превращаются в страх. Это было до того, как я увидела Рекс. В тот момент меня почти поглотила паника.

Выпущенная Айви маленькая рыжая кошка не обращала внимания на стремительно движущиеся фигуры, ее уши стояли торчком, а движения были уверенными, пока она шла по скошенной траве. Сделав небольшой прыжок, она перескочила маленькую каменную ограду, разделявшую сад и кладбище. Явно куда-то стремясь, она скрылась в высокой траве.

— Пирс? — окликнула я, поглядывая туда, куда она удалилась. — Ты не присмотришь за фэйри?

Кивнув, он встал, его лицо было печально и голова наклонена.

Я последовала за Рекс по мокрой траве, двигаясь как во сне. Напряжение у меня спало, когда мы минули кольцо выжженной земли, и я почувствовала себя еще лучше, когда нашла Рекс сидящей на краю небольшого, знакомого погребения. Завернув хвост вокруг себя, кошка села на солнышке и принялась вылизывать лапы.

Я знала эту могилу. Пикси часто играли вокруг нее и, не смотря на это — или, может быть, как раз поэтому — весь участок был опутан шипами выросших здесь диких роз. Памятник украшала статуя маленького ангела, не больше Рекс, его пухлые черты каким-то образом не были уничтожены временем. Это была детская могила, и казалось, что отсюда еще веяло невинностью.

Подкравшись ближе, я выдохнула от облегчения, когда услышала голос Дженкса. Пока не поняла, что он поет. Слезы заполнили мои глаза, и я проглотила комок в горле, когда из-за памятника донесся печальный, то останавливающийся, то снова начинающийся дуэт с душераздирающими паузами. Только один голос был громким.

В страхе от того, что я могла найти, я двинулась вперед, пока не увидела фундамент надгробия. Дженкс стоял на земле, его крылья застыли и опустились, он держал Маталину, обнимая ее, не давая ей коснуться земли. Вокруг них на примятой траве лежало четверо мертвых фэйри, их крылья были оборванными, но не сгоревшими. Меч Дженкса валялся неподалеку, фэйри по-прежнему держался за меч, пронзивший его живот. Стрелы лежали на земле, и вокруг витал тяжелый запах измятой травы.

Дженкс посмотрел на меня, голос его надломился, и крылья слегка поднялись. На его щеках блестела влага — высыхая, она превращалась в пыльцу.

— Рэйчел здесь, Матти, — сказал он, оборачиваясь к жене, и передо мной вспыхнул лучик надежды.

Она жива?

Дженкс убрал волосы с глаз Маталины, и женщина-пикси сделала болезненный вздох.

— Она может отнести тебя обратно в пень за три секунды. И она может сделать тебя большой. Всего на час. Ты можешь это сделать. Пожалуйста, Матти. Не надо спорить. Ты будешь жить. Заклятие заберет всю боль. Обновит тебя. Пожалуйста, не покидай меня, — теперь он молил, и я почувствовала, как глаза мне застилают слезы. — Я не смогу быть один следующие двадцать лет.

Это подтвердило мои подозрения о том, что за последние несколько месяцев Дженкс стал быстрее, в то время как здоровье Маталины ухудшилось. Проклятие, которое он принял прошлым летом, сбросило его биологические часы. Взволнованная, я опустилась на колени рядом с ними. Я получила обратно свои двадцать лет, украденные из-за болезни в детстве, но то, что Дженкс умрет не скоро, захватило меня затаить дыхание. Как и Маталину.

— Маталина, — сказала я, наклоняясь ближе и делая свои слова мягче. — Здесь Кери. Она может помочь тебе.

«Они будут жить вечно, они оба. И с этим все будет в порядке. Все будет хорошо!»

Наконец, хоть с чем-то все будет хорошо!

Я протянула руку, чтобы взять ее, но тихое «нет» Маталины, пронзило меня холодом.

«Нет? Что она имела в виду под своим „нет“?»

— Рэйчел, сделай это для меня, — сказала Маталина, и Дженкс попытался заставить ее замолчать, но в ее глазах появился резкий блеск, и она приложила свою маленькую, прекрасную и мертвенно-бледную руку к его рту. Слезы Дженкса капали на Маталину, он вытер свою пыльцу и молча поцеловал жену.

— Это мое решение, — произнесла женщина, глядя на меня своими горящими глазами. — Я только прошу помочь Дженксу пережить это.

У меня потекли слезы, и я с трудом сглотнула. Горе поднялось над надеждой, оно оказалось еще мучительнее из-за короткой отсрочки.

«Нет? Почему?»

— Матти, — возразил Дженкс, и ее по-птичьи яркий взгляд устремился к его глазам. Она все подмечала боковым зрением.

«Черт возьми. Только не снова!»

— Я не хочу начинать все заново, Дженкс. Я устала. Но я горжусь тобой, мой фантазер.

Ее рука дрожала, когда она прикоснулась к его щеке, оставляя кровавое пятно.

— Для тебя увидеть окончание того, что ты начал, правильно, но я не хочу жить дольше своих детей. Прежде всего, я мать. Ты сильный, Дженкс, и я благодарю свою удачу за то, что она связала меня с тобой.

— Ты тоже можешь быть сильной, Матти, — начал он, его голос сорвался, когда она заставила его замолчать. Под Маталиной расплывались ужасные красные пятна, и я знала, что у нее осталось лишь несколько мгновений. И все же она улыбалась, отдавая свою любовь ему до конца.

— Нет, — повторила она твердо. — Я хочу, чтобы ты остался, когда я уйду. Снова нарушь традицию, любовь моя, и сожги меня одну в доме, который мы построили. Я не хочу, чтобы ты был со мной. Ты еще многого не сделал. Ты смотришь слишком далеко в будущее. Тебе нужно сделать мир в своих мыслях настоящим, в который могли бы влететь наши дети.

— Прими чары, Матти, — сказал Дженкс резко. — И мы вместе увидим будущее.

— Лучше я услышу о нем от тебя, — прошептала она, и мое горло сжалось, когда слезы покатились вниз. — Я хочу видеть, как твои глаза загорятся, когда ты расскажешь мне об этом. Я буду ждать тебя под колокольчиками. Я всегда буду там.

— Матти? — закричал Дженкс, теснее прижимая ее к себе, чувствуя, как она ускользает. — Я не хочу жить без тебя. Ты нужна мне!

Глаза Маталины широко раскрылись, но я уже не была уверена, что она его еще видит.

— Не так сильно, как ты… думаешь, — сказала она осторожно. — Смотри, что ты наделал. Я умираю счастливой. Все мои дети выживут. Какая мать может сказать это при своем последнем вздохе? Спасибо тебе, Дженкс. Споешь мне? Я так устала.

Ее глаза закрылись, когда она постаралась сделать последний вздох, не для того, чтобы продолжить свою жизнь, а чтобы прошептать свои последние слова.

— Я люблю тебя.

— Пожалуйста, Матти! — закричал Дженкс в отчаянии. — Мы можем сделать это вместе. Вместе мы можем сделать все, что угодно! Пожалуйста…

Но она ушла, а он остался один, и он держал свою жену, покачивая ее, и плакал.

Я ничего не могла сделать и, беспомощная, смотрела на них вниз.