Расстроившись, я отломила кусочек тоста, решив попробовать масло. Не хватает соли?Я изумленно отбросила его в сторону. И практически схватилась руками за свой ультрамодный оранжевый комбинезон, но успела остановиться в последний момент. Никто не знает, когда я получу новый. Так что я просто облизала пальцы. Напротив сидел мой сосед сверху — болезненного вида колдун, начисто игнорировавший меня; перед тем как съесть свой тост, он макал его в кофе. Слева от меня была Мэри. С ней я познакомилась чуть раньше, обсуждая окружающие стены. Когда я в первый раз ее увидела, у меня наступил шок — это женщина была настолько худа, что казалась больной. Справа от меня сидел парень средних лет, который все время молчал. А в основном здесь все разговаривали. Алкатрас был достаточно мал, и это было по-своему… уютно. Может быть, потому, что мы находились на острове, по которому не проходило лей-линий, со всех сторон окруженные соленой водой. Отсюда так просто не сбежишь.

Чувствуя себя несчастной, я отодвинула поднос и уселась с пластиковой кружкой кофе. С того момента, как меня в наручниках переправили сюда на лодке вместе с грузом консервов, я была здесь. После прибытия меня искупали в соленой воде в большой пустой комнате. Как будто соленой воды вокруг острова было недостаточно, чтобы позаботиться о земных чарах на нем самом. Потом меня еще раз искупали, уже в пресной воде, толкнули, ткнули, обсудили и дали новую полоску освященного серебра с моим именем на ней. Добраться наконец-то до своей камеры было облегчением, и я, обессилев, мгновенно провалилась в сон раньше всех остальных. Я чувствовала себя, как собака в вольере. И как собака, я беспокоилась, что мой хозяин не заберет меня. Я надеялась, что тем, кто меня отсюда вызовет, будет Кери, а не Ал. Я не могла позвать Ала на помощь с того момента, как надела освященное серебро, но он сам мог меня вызвать. Я надеялась, что, в конце концов, меня все-таки кто-нибудь вызовет.

«По крайней мере, я избежала сожжения», — подумала я и моргнула, когда Мэри, толкнув меня под локоть, улыбнулась, продемонстрировав, что у нее не хватает зуба.

— Ты слышала о здешней еде? — спросила она, глянув на мой поднос, отодвинутый на середину.

— Что ты имеешь в виду? — я отхлебнула кофе.

— В ней наркотики, — сказала она, и парень напротив нас сгорбился, продолжая жадно есть.

У меня во рту был кофе, и я не стала его глотать, пока переводила взгляд с одного на другого, пытаясь понять, правда это или просто тюремная шутка. Здоровый парень напротив меня выглядел вполне довольным своим завтраком, а Мэри как будто не ела годами.

— Точно говорю! — сказала она, глаза распахнулись шире на худом лице. — Они добавляют туда аминокислоту, которая подавляет рецепторы мозга, и посредством химии лишают тебя возможности творить магию, если ты ешь достаточно.

Я выплюнула кофе, и парень напротив меня грубо заржал, продолжая жевать. Чувствуя себя больной, я отодвинула кофе в сторону, а Мэри с энтузиазмом добавила:

— Сколько они у тебя заберут, зависит от твоего приговора. У меня отняли тридцать лет.

Колдун напротив прикончил свою яичницу и глянул на меня.

— Тебя освободят досрочно, к весне, если ты будешь есть, — сказал он.

Мэри хихикнула в ответ, и я взглянула на ни о чем не заботящуюся охрану.

— Итак, насколько ты здесь, Рэйчел? — спросила она, глядя на демонский шрам у меня на запястье. Она явно знала, что это такое.

— Пожизненно, — прошептала я, и Мэри отшатнулась.

— Извини. Я думаю, что тебе надо поесть. Я получила шесть лет за убийство своего соседа, — сказала она гордо. — Его чертова собака нассала на мой аконит (многолетние травянистые ядовитые растения).

— Аконитовая Мэри… — произнесла я, приподняв брови и начиная вспоминать. — Вы — Аконитовая Мэри? Эй! Я читала о вас в школе!

Она просияла, протягивая руку.

— Эй, Чарльз, слышишь? Я стала знаменитой. Рада помочь вам узнать больше, — сказала она так, словно у нее было на это море времени, и я пожала ее по-птичьи тоненькую ручку с ощущением, что могу ненароком ее сломать.

— Я Чарльз, — произнес мужчина напротив, и его рука поглотила мою. — А это Ральф, — добавил он, кивнув на тихого человека справа. — Он мало разговаривает. Он в депрессии с тех пор, как следующая после него камера опустела в прошлом году.

— О, извини, — я глянула на него. — Кто-то сбежал, да?

Мэри подобрала свою корочку, на крае осталось масло.

— Пытался. Если они поймают тебя живой, то уничтожат твою магию старым добрым способом. Ральф, покажи Светлячку свои шрамы.

Светлячку? Услышав это прозвище, счастливей я себя явно не почувствовала. Ральф положил вилку и убрал волосы со лба.

— О господи! — прошептала я, и он опустил волосы обратно, берясь снова за свою кашу. Он осторожно действовал вилкой… полностью сосредоточившись на этом. Медленно, очень медленно. Они сделали ему лоботомию.

— Эт-это же бесчеловечно, — произнесла я, заикаясь.

Чарльз стоически выдержал мой полный ужаса взгляд.

— Мы не люди.

Наступила тишина, и мне стало холодно. Я точно отсюда сбегу. Особенно после увиденного! Но почему еще никто не вызвал меня домой? Айви сказала, что с ней все в порядке. Но что, если Дженкс ранен, и она солгала мне, чтобы я не волновалась?

Я настолько погрузилась в свои мысли, что подпрыгнула, когда кто-то остановился позади меня. Я обернулась, и мой взгляд уперся в туловище самой большой женщины, которую я когда-либо видела. Она не была толстой, она была большой. Ширококостная, с огромной грудью и большими руками и ногами. Глаза на ее крупном лице выглядели маленькими, но в них сверкал интеллект.

— Эй, Мэри, — сказала она с южным акцентом. Не с тем, который бывает у нежных южных красавиц, а с ужасающей гнусавостью трейлерного отребья с границы леса с батутом позади и кипой ТВ-программ у двери.

Она, не глядя, взяла поднос Мэри и, держа его над маленькой женской головой, стала загребать завтрак себе в рот, пристально уставившись на меня маленькими глазками.

— Ленор, это Рэйчел, — сказала Мэри, в ее тоне проступила почтительная боязливость. Это только подстегнуло уровень моего хулиганского настроя, в лицо бросился жар. — Рэйчел занимает старую камеру Марка, — договорила Мэри.

Глаза Ленор сузились.

— Ты не должна грубить, дорогая, — сказала она, ставя поднос Мэри обратно и поднимая мой. — Ты такая миленькая. Позволь тетушке Ленор позаботиться о тебе-е-е-е-е-е-е.

«В слове „тебе“ так много слогов?» — подумала я холодно. Я не собиралась это есть, но позволять тетушке Ленор думать, что она может спокойно уйти с моим подносом, я тоже не собиралась. Проблема состояла в том, что стол был весь занят, и она держала поднос прямо передо мной.

Я злобно вдохнула. Мэри, испугавшись, покачала головой. Охрана не смотрела в нашу сторону. С моей точки зрения, они были внимательны не там, где надо. Прекрасно.

— Чарльз, сделай просвет, — попросила я, и мужчина случайно слегка дернул ногой.

Трое запротестовали, когда мужчина начал их отталкивать. Но он быстро подвинул всех своей массой.

Я пригнулась к столу, оттолкнулась и, пролетев над ним, приземлившись на скамейку на другой стороне. Став выше, чем Ленор, я пихнула поднос в сторону. Или, по крайней мере, попыталась. Женщина держалась за него так крепко, как будто он был билетом на выход отсюда. Окружающие разговоры стихли, и все взгляды обратились на нас. Ленор пристально на меня уставилась, и мы обе тянули поднос к себе.

— Ты думаешь, что можешь одолеть меня, тощая задница? — спросила она, нарываясь на драку, и я вздохнула. Почему Айви не вызвала меня отсюда раньше, чем я с кем-то подралась?

— Что я думаю, так это то, что тебе лучше отпустить мой поднос, пока я не размазала его по твоей рубашке, — ответила я. — Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты в этом комбинезоне выглядишь, как апельсин? Тетушка Ленор? Больше похожа на тетушку Клементину.

Эй, если я собираюсь драться с этой женщиной, то надо драться прямо сейчас.