Там же поставили трофейный «Корд», установив его стволом в сторону тоннеля. Далеко вверху светился въезд в зал, где разгружались машины заводских. Мимоходом, я подумал, что это даже хорошо, что далеко – нападающим придется бежать по незащищенному тоннелю прямо на стволы наших часовых. Как говорится – доверяй, но проверяй. А в наше время это особенно актуально. Я даже обернулся на грузовик с бывшими пленниками бандитов. Там, воспользовавшись возникшей паузой, военные начали переписывать освобожденных, заодно расспрашивая о прежней работе и чем занимались на момент появления зомби. Ни о каких документах речь уже и не шла, все бандиты уничтожили, когда поймали. Единственной уверенностью в том, что врать не будут, была мера военных в отношении таких – либо изгнание с конфискацией имущества, либо расстрел обманщиков.

- Заняться нечем? – поинтересовался один из солдат, тоже явно помиравший от скуки, - слушай, мы тут с ребятами в карты играть собрались. Хочешь, возьмем в компанию? Играем больше на интерес…

- Нет, спасибо, - покачал я головой, - играть почти не умею, да и не очень люблю. Так что давайте без меня.

- Как знаешь, - пожал солдат плечами и пошел дальше.

Я подошел к одной из дверей, которые заметил в самом начале и потянул на себя. Та со скрипом открылась и я ее еле удержал. Дверь была толстой и тяжелой, инерция первого толчка потянула всю эту кучу железа дальше, едва не хлопнув об стену. Внутри оказалось небольшое помещение с застоявшимся в воздухе запахом пыли и какой-то терпкой дряни, используемой против плесени. Ткань, в которую были завернуты мои новые ботинки, воняла примерно так же, но в тот раз запах был гораздо слабее.

Все это копилось здесь несколько десятков лет. Сейчас полки были по большей части пусты, остались только следы в пыли от лежавших тут предметов. Какие-то кули или мешки, точнее было нереально разобрать.

Обыкновенное складское помещение, все запасы которого были изъяты при необходимости. Посветив фонарем, нашел на полу мелкую монетку, непонятно как здесь оказавшуюся. Покрытая патиной и окисью, она все же ярко блеснула, когда на нее упал луч фонаря. Нагнувшись, я взял ее с пола и потер пальцем, попытавшись разглядеть дату. Окись немного сошла и если направить свет прямо на монетку, то число все же можно было разглядеть.

- СССР, одна тысяча девятьсот пятьдесят третий, - присвистнул я, разглядев циферки под советским гербом, - милый мой, здесь же больше пятидесяти лет никого не было. Давно тут валяешься, - какой-либо пользы от монетки мне не было, но и выкидывать было жалко, поэтому сунул ее в карман на левой руке, просто на память.

- Что интересного? – вопрос повис в воздухе прямо у меня за спиной, от неожиданности я даже вздрогнул. Обернувшись, увидел стоявшего у выхода человека, явно из заводских. Старый камуфляж, не похожий на те, что носили военные, был ему немного велик, а респиратор, болтавшийся на шее, был промышленным.

- Не стоит так людям сзади подходить, - проигнорировал я вопрос, - нервы у многих на пределе. А если бы у меня в руке пистолет был? Сейчас обычно сначала стреляют, а потом уже интересуются целью визита.

- Да ладно, что ты взъелся, будто не свой, в самом деле, - человек махнул левой рукой, идя на попятную, - Уже и спросить нельзя, что ли?

Тут я и заметил, что у него нет оружия, за исключением небольшого ножа, висевшего на поясе. В наше время это фактически было равно самоубийству.

Здесь же, похоже, с оружием была большая проблема, чем на полигоне, где даже в самом мирном и безопасном помещении на стене висел автомат.

Обслуживающий персонал, не участвовавший в вылазках, похоже, не вооружался.

- Да все нормально, - сказал я, пытаясь прикинуть, как же я теперь выгляжу, что мужчина взрослее меня сразу сдал назад, не пытаясь, как раньше, учить морали, - просто прямо из города, нервы все еще ходуном ходят. Кстати, Саша, - и протянул для рукопожатия руку. Мужчина улыбнулся и достаточно сильно пожал ее.

- Вадим, - а потом уже внимательнее посмотрел мне в лицо и провел по своей щеке - это там ты… Извини, конечно, но…

- Нет, - поняв, что он имеет в виду замотанную бинтом рану на щеке, – это нож, никто меня не кусал, можешь не бояться. Да и мы сами знаем, что обычно после этого бывает. Горький опыт…

- Нас тут бригаду ремонтников прислали, - сказал Вадим, успокоившись, – машины подлатать, если проблемы есть. Покажешь, чтобы зря не бегать?

- Это не ко мне, - развел я руками, - это вам водителей спрашивать надо.

Выйдя из помещения следом за механиком, я решил попробовать снова найти ту девушку, из-за которой когда-то возникли с Павлом проблемы. Все же было интересно, чем вся эта история с ним закончилась. Просто так погибнуть, съеденным зомби, он не мог, слишком уж хитер и изворотлив был. И, в конце концов, уехал он в машине, куда мертвецам забраться тоже проблема. Потерев отчего-то заболевший шов, направил свои стопы к машине с освобожденными. Там еще продолжалась перепись, и шла довольно медленно. Кроме наших часовых и одного уже задерганного сержанта, записывавшего все сведения в большую толстую тетрадь, там стоял еще один человек, которого я раньше не видел. Вполне интеллигентного вида и с почти донжуанской бородкой, молодой человек, едва переваливший за двадцать лет.

В отличии от прочих, на нем был не камуфляж, а летние брюки и белая рубашка с расстегнутым воротником. В качестве исключения, под левой рукой висела кобура с ПМ. Поверх был одет белый халат. Он о чем-то шептался с сержантом, но гораздо больше внимания уделял пленникам, с каждым из которых разговаривал долго и внимательно. Это сильно тормозило процедуру, от чего сержант краснел все сильнее и едва не шипел на него.

Не будь здесь других людей, уже бы вцепился ему в шею.

Часовой у машины попытался задержать меня, но вспомнив мое лицо и признав своего, пропустил. Подойдя к столу, я решил подождать, пока закончится очередной спор, разгоревшийся из вполне обычного разговора.

- … больше не волнует? – закончил какую-то фразу парень в халате, обращаясь к стоявшему напротив стола освобожденному, серьезному мужчине лет сорока, одетого в когда-то дорогие брюки и рубашку, сейчас до нельзя замызганные и истертые.

- Такие вопросы можно и на потом отложить, - прохрипел сержант с таким видом, словно его душат, - здесь еще пятьдесят человек. И с каждым так изволите.

- Если понадобиться, - спокойно сказал парень и записал ответ человека в свой блокнот. Сержант же, воспользовавшись тем, что белый халат отвлекся, рявкнул свой вопрос так, что даже я чуть не подскочил.

- ИмяФамилия! – без паузы выпалил сержант, выливая все свое бешенство в один простой вопрос, - Быстро!

- Господин Храмов, - возмутился парень, закончив пометку, - это живые люди, а не свиньи какие-то. Вот были бы вы на их месте, тогда поняли бы, что они пережили. Не зря же меня начальство прислало, психологическая помощь им просто необходима.

- Она скоро будет необходима и мне, - как-то нехорошо посерел сержант, записывая имя человека в тетрадку с такой силой, что проткнул листок.

Захрипев, он вытащил ручку и начал ее судорожно трясти, словно надеясь вытащить оттуда приз, - Просто записать имена и профессию! Почему меня никто не предупредил, что здесь устроят пресс-конференцию «Каково быть в плену?» Зачем я только встал с постели! – ручка выскользнула из пальцев, и сержант почти взвыл, перекрыв очередной вопрос психолога, после чего скрылся под столом.

Мысленно я был на стороне психолога, хотя бы потому, что даже по виду этих людей было заметно, как им досталось. Фактически все были избиты и красовались со здоровенными синяками и ссадинами. Особенно девушки, мужчин по большей части просто избивали за малейшее неповиновение, то их мучили совсем по-другому, под самогон и веселый гогот. После такого, если есть хоть капля собственного достоинства, невольно о петле задумываться начнешь. А с психологом поговоришь, так уже хоть немного легче станет, если получится, даже убедишь себя, что все это забыть можно и надо жить дальше. Вообще, потом таких, кто сможет себя пересилить, надо в разъезды брать, они обычно как шальные дерутся.