И вдруг восторги поутихли. Кто‑то из начальства посмотрел фильм, увидел, что на Евгении Леонове финская шапка «пирожок», как у Хрущева, и сказал: «Смотрите, Леонов похож на Хрущева». Это была роковая фраза. Ни о какой поездке в Канны уже не могло быть и речи.
Причин не выпускать фильм на экраны не было. Тогда картину решили обсуждать и осудить.
Собрали детских писателей, редакторов педагогических журналов, учителей, а обсуждать‑то оказалось нечего.
Хорошая добрая сказка, талантливые режиссеры, операторы и актеры. Правда, у картины был грустный конец: мальчик Митя оживил девочку Лелю, и она улетела в космос.
Конечно, нашлись дежурные ораторы, они рассуждали о большом значении кино в деле воспитания детей.
Председательствующий Сергей Михалков долго жевал заключение, а потом сказал, что эта Черная душа с китайской пудреницей — образ отрицательный и детям это не нужно.
И тут поднялась старая детская писательница:
— Я не верю своим ушам. Как можно так говорить о прекрасной и трогательной сказке… Я вас не понимаю…
Но ее тоже не поняли. Вернее, не послушали. Прислушались к Михалкову. Так «Снежная сказка» не получила признания, которого она, бесспорно, заслуживала. И я всегда в канун Нового года жду, что на каком‑либо телевизионном канале вспомнят о картине и покажут ее детям. Да и взрослые тоже любят сказки.
Я сама очень люблю смотреть отечественные мультфильмы.
Наверное, нет ни одного взрослого, кто не любил бы Чебурашку, Крокодила Гену, Удава, Львенка, Мартышку, Попугая, Слоненка… Никто из больших актеров не считал для себя зазорным озвучивать мультфильмы. Наоборот, гордились тем, что их приглашают. А какие голоса! Рина Зеленая, Фаина Раневская, Василий Ливанов… А кот Матроскин, озвученный Олегом Табаковым? А Евгений Леонов — милый толстячок Вини — Пух. А Анатолий Папанов — Волк из «Ну, погоди!».
Признаться, я переживала, что никто, к сожалению, не догадался пригласить меня на студию «Союзмультфильм». Я представляла себя в роли лисы, Бабы — яги или других характерных персонажей, и у меня это неплохо получалось.
Я уверена, что актер, который снимается в сказках или озвучивает мультфильмы, сам становится добрее. Даже черная душа может оттаять в сказке.
Могу — не могу? Надо!
Я была хорошо знакома с Яковом Борисовичем Белопольским, знаменитым архитектором, который дружил с моим мужем. Мы не раз вместе отмечали праздники то в Доме журналиста, то в Доме архитектора.
За столом бывали его друзья: Василий Иванович Чуйков, герой Сталинграда, Павел Алексеевич Ротмистров, Главный маршал бронетанковых войск. Все, кто прошел войну, уважали и любили Белопольского. Ведь это он, архитектор, вместе со скульптором Евгением Вучетичем создал всемирно известные мемориалы на Мамаевом кургане в Сталинграде и в Трептов- парке в Берлине.
Однажды Яков Борисович пригласил нас на выставку своих работ. Он был признанным мастером — академиком архитектуры, лауреатом Ленинской и Государственной премий, победителем престижных международных конкурсов. Я смотрела его проекты… Всемирная выставка в Москве, уникальный мемориал на Курской дуге, тридцатитрехэтажная башня редакции «Известий» на Пушкинской площади. Я смотрела и думала: почему эти проекты не были осуществлены? Как же так случилось, что чуть не треть проектов, о которых в свое время много писали, спорили, которые вот — вот должны были быть реализованы, так и остались на ватманах?
У меня защемило сердце. Я подумала о том, что судьба архитектора похожа на нашу, актерскую.
Сколько ночей он не спал, сколько вариантов рождалось в его воображении, сколько сил отдал он дискуссиям с оппонентами! Но что‑то каждый раз мешало, где‑то переплетались объективные причины и субъективные страсти, менялись времена, сокращались бюджеты и прочее, и прочее. Если только две трети проектов были осуществлены — а Белопольскому завидовали архитекторы, он действительно многое сделал, — значит, чуть ли не треть творческой жизни он только мечтал… А мечты так и остались мечтами.
Так же и у нас. Когда актера спрашивают, какую бы он хотел сыграть роль, то это самый больной вопрос. Мало ли что я хотела сыграть!
Такова жесткая логика жизни в кино. Мечтаешь о какой‑то роли, а потом оказывается, что картина уже снята, а в ней занята другая актриса, и ты можешь лишь рассуждать, насколько лучше, интереснее и глубже можно было бы сыграть, если бы роль была твоей.
В «Молодой гвардии» Тамара Федоровна Макарова исполняла роль матери Олега Кошевого. Мы ехали на машине на съемку, и она вдруг заговорила о том, что годы уходят, а она уже не может сыграть то, о чем когда‑то мечтала… «Анну Каренину, — сказала она, — я уже сыграть не могу. Да и актера, которого я представляла в роли Вронского, нет в живых…» В ее голосе я почувствовала грусть.
И подумала: почему она, знаменитая актриса, не может сыграть Анну Каренину? Неужели жена Сергея Герасимова не может осуществить многое из того, что выношено и прочувствовано? Тогда мне казалось, что Сергей Аполлинариевич может для нее сделать все что угодно…
Но в ту студенческую пору я удивилась — и только…
Теперь, когда прошли годы, я часто вспоминаю наш разговор.
Как бывает обидно, что уходят роли, которые ты мечтала сыграть. А потом… И мечтать бессмысленно. Уходят годы, и ты понимаешь: этого тебе не предложат сыграть никогда. В этом трагизм актерской профессии.
Хотя бывают и счастливые исключения.
После войны на экраны вышел фильм «Без вины виноватые». Алла Константиновна Тарасова играла Кручинину, а Незнамова играл Владимир Дружников. Это была его первая работа в кино. Картина запомнилась.
И вот через много — много лет во МХАТе специально для Тарасовой поставили «Без вины виноватые».
Я пошла на премьеру. Сидела в зале и пристально смотрела на Аллу Константиновну. Ее глаза были полны огня, горечи, отчаяния. Она вся была в порыве, темпераментная и очень молодая. Прекрасная шея, открытые плечи, стремительная походка и звонкий молодой голос.
Это была вершина мастерства.
И никто в зале не подумал о ее возрасте.
В том старом фильме «Без вины виноватые» взошла звезда Владимира Дружникова. Когда я впервые увидела его на экране, я была потрясена. Необычайная красота, глаза, как у Бемби, молодого олененка. Настоящий романтический герой!
К большому сожалению, мне не пришлось сниматься с Дружниковым в кино. Зато мы встречались в спектакле «Варвары» на сцене Театра киноактера. Я играла Лидию.
Я играла только вечерние спектакли и очень дорожила этой работой. Для меня это был праздник.
Но однажды случилось непредвиденное.
Утром я поехала на заседание художественного совета «Мосфильма». Только началось заседание, а секретарь директора передает мне записку: «Вас срочно к телефону».
Я выхожу из зала, иду в приемную, беру трубку и слышу срывающийся голос помощника режиссера.
— Клара Степановна, где вы? Через полчаса начинается спектакль, а вас нет!
— Как так? Я же никогда не играю днем. Я первый раз слышу, что у меня сегодня спектакль.
— Извините, вас забыли предупредить. Но что делать, спектакль через полчаса.
Я почувствовала, как волосы зашевелились на моей голове.
Схватила плащ, побежала через двор «Мосфильма», выскочила на улицу, взяла такси и в совершенно невменяемом состоянии подъехала к театру.
Бегу по лестнице в костюмерную. А там все волнуются, ждут меня. Я слышу третий звонок.
А мне еще надо переодеться, загримироваться. У меня костюм амазонки.
Быстро надела юбки, сапоги не снимаю, нет времени.
Никакого грима.
Со сцены слышу реплику:
— А где же Лидочка? Кажется, Лидочка приехала.
Раздается стук копыт, как будто я на лошади прискакала.
Впопыхах я вышла не с той стороны кулис. Там декорация — какой‑то забор и сторожка. Я приподняла юбки, переступаю через забор и вхожу на сцену с другой стороны. Тетушка повторяет:
