После этой картины меня долго в шутку называли «ромашкой полевой».

…Ушел из жизни Владимир Владимирович Корш — Саблин, когда‑то уступивший моим просьбам и взявший меня на роль Ядвиги. Нет с. нами Михаила Ивановича Жарова, о нем мне каждый день напоминает мемориальная доска на фасаде нашего дома. В расцвете творческих сил умер Александр Броневицкий.

А с Эдитой Пьехой мы иногда встречаемся и по сей день. Я радуюсь, видя ее на экране телевизора, всегда элегантно одетую, красивую, настоящую актрису.

Не так давно был у нее юбилейный концерт в зале «Россия». Я была на концерте, поднялась на сцену, чтобы от души поздравить Эдиту, вручила ей букет цветов, в который были вкраплены красные листья…

Как память о первой нашей встрече в фильме «Красные листья».

Плясала женщина на свадьбе

Сколько раз задавали мне один и тот же вопрос: «Как вы работаете над ролью?» И журналисты, и зрители — в письмах и на творческих встречах. А действительно, как?

Сергей Аполлинариевич Герасимов учил нас создавать характеры, а для этого наблюдать жизнь, внимательно присматриваться к человеку, подмечать какие‑то черточки в его манере поведения. Ведь двух одинаковых людей вряд ли встретишь. Даже близнецы, и те порой различаются характерами или хотя бы какой‑нибудь родинкой на щеке. У каждого человека свои привычки, своя походка, своя манера говорить.

Это как отпечатки пальцев — никогда не повторяются, у каждого свой дактилоскопический узор. Если всмотреться в зрительный зал, когда выступаешь, то каждый слушает тебя по — своему, по — своему откликается на рассказ, смеется, аплодирует…

А тогда, в студенческие годы, наблюдение за людьми было для нас увлекательной игрой, веселым домашним заданием.

Помню, как однажды в метро я всматривалась в пассажиров, надеясь увидеть нечто необыкновенное. Но увы… Люди входили в вагон, выходили на станциях, занимали свободные места, читали книги. И я расстраивалась, что ничто не привлекло моего внимания. Я вышла на своей станции, и вдруг…

Впереди меня какой‑то быстрой странной походкой шел человек. И я побежала за ним, пристроилась чуть поодаль и попыталась идти так же, как и он. Это было, конечно, смешно. Может быть, кто‑то из пассажиров, заметив мои пассажи, подумал: «Ку — ку!»

Постепенно это вошло в привычку, я что‑то запоминаю, и это «что‑то» хранится в памяти… А иногда просто смотришь на дерево, видишьего сильный ствол, нежные листья — и понимаешь характер героини, которую предстоит сыграть.

Выступали мы в подмосковном Доме офицеров. В военном городке, где жили летчики. Концерт прошел, нас дружно приветствовали, а потом все разошлись. Мы остались в артистической и ждем, когда же за нами придет шофер машины. Но никто не приходит.

Дело было зимой. Мы продрогли, нервничаем: может, вообще о нас забыли? И тут появляется начальник Дома офицеров.

— Мне доложили, что вы здесь сидите. Ваша машина сломалась. Послали за механиком. У меня предложение. Через дорогу — напротив — женится летчик. Приглашаю на свадьбу. Поздравите молодых, они будут довольны. Починят машину — поедете домой.

А действительно, чего мы сидим в холоде, а напротив свадьба гуляет, летчик женится! Пошли к летчику.

Свадьба в разгаре. Симпатичные жених и невеста. Нас встретили как родных. Мы поздравили новобрачных.

Меня посадили за стол рядом с мужчиной небольшого роста. На коленях у него аккордеон. А рядом его супруга — дородная, пышная женщина, с мощным бюстом и высокой прической.

Когда в очередной раз провозглашали тост за молодых и кричали «горько!», мужчина тихонечко, незаметно тянул руку к рюмке, а она — на страже, тут как тут: «Играй, я танцевать хочу».

Он играет, она танцует.

Вновь тост, и он только пытается взять рюмку, а она снова:

— Играй!

Он играет, она танцует…

— Ну что же вы не разрешаете ему выпить, — говорю я. — Праздник, свадьба.

— А я ему велела, чтобы он аккордеон с собой взял. Чтоб не пил.

И в самом деле: руки заняты, не напьется.

Я стала за этой женщиной наблюдать. А она действительно очень любила танцевать. Она танцевала так, как будто это был последний танец в ее жизни. Резко наклонялась вниз, и волосы

Мои родители —Анна Ивановна и Степан Григорьевич Лучко

О други юных лет!.. Я — справа

Его жена Тамара Федоровна Макарова преподавала нам актерское мастерство

Училась я во ВГИКе на курсе Сергея Аполлинариевича Герасимова

Накануне поступления в институт

С «Кубанских казаков» (1949) началась моя большая жизнь в кино

Иван Александрович Пырьев. Вокруг его имени было много слухов, споров и скандалов. Но каждая его картина становилась событием

Актеры поздравляют И А. Пырьева с пятидесятилетием.Слева направо: Е. Самойлов, Б. Андреев, В. Зельдин, Н. Крючков, В. Дружников, С. Лукьянов, М. Ладынина и я

Полвека спустя в гостях у кубанских казаков

Я играла роль Даши Шелест, а Сергей Владимирович Лукьянов — роль Гордея Ворона. После выхода картины на экран мы поженились

В фильме «Донецкие шахтеры» (1950) мне улыбнулось счастье: я встретилась с прекрасными актерами — В. Дружниковым, П. Алейниковым, А. Петровым, О. Жаковым

С Верой Кузнецовой в фильме «Большая семья» (1954). На Международном кинофестивале в Каннах фильм был отмечен специальным призом жюри

В «Снежной сказке» (1959) я впервые сыграла острохарактерную роль — Чёрную душу

«Красные листья» (1958). С Михаилом Жаровым

«Двенадцатая ночь» (1955) Еще не появилась на экранах страны, А меня пригласили представлять ее на международном фестивале в Эдинбурге

С Аллой Ларионовой С Михаилом Яншиным

Сцена из фильма

Канны, набережная Круазегг. С Любовью Орловой на празднике «Битва цветов»

В Каннах на кинофестивале. О чем еще могла мечтать актриса?

С Борисом Чирковым и Сергеем Столяровым мы летали в Люксембург