Чем больше Элис узнавала об этом селении, затерянном в глухой чаще, тем более странным ей казалось все вокруг.

— Насколько я поняла, вы никому не присягали на верность и никому ничего не должны?

— О, я думаю, что должны, но ничего не платим. Айра говорит, мы хозяева этих лесов, и я ему верю. Пойдемте, миледи, я отведу вас к вашему мужчине. Уверена, вы хотите его повидать. Линии как раз спускается.

Каждая мышца измученного тела Пирса болела. В голове слышались глухие удары, а левую ладонь словно кто-то поджаривал на медленном огне. Он открыл глаза и увидел над собой соломенную крышу. Повернув голову налево, чтобы взглянуть на руку, он увидел, что кисть обложена чем-то похожим на широкие листья, тяжелые и влажные. Под ней лежал жесткий валик.

Ему казалось, что двух пальцев у него просто нет.

Пирс не знал, где он. Вероятно, в какой-то хижине. Он смутно помнил, что Элис все-таки вернулась за ним, но не мог вспомнить, как шел к деревне или как ему обрабатывали раны. Хотелось бы знать, что собирается сделать с ними тот, кто оказал ему помощь. А где же Элис? И где он сам? Почему он не чувствует пальцев? Неужели все из-за укуса обезьяны? Сердце Мэллори глухо забилось. Он не сможет только одной рукой хорошо выполнять свои обязанности на ферме. Как он станет доить коров?

Пирс попытался поднять правую руку и перенести ее к левой, намереваясь убрать повязку.

— Не двигайся, дружище, — проговорил хриплый голос, изрядно перепугав Пирса. — Хотя сколько тебе придется лежать, я не знаю.

На низкой скамье в двух шагах от Пирса сидел старик. Больной сразу не заметил хозяина, потому что тот сливался со стенами. Его кожа была такой же темной и выдубленной, как шкуры на стенах. В руке он держал какой-то мелкий предмет.

— Где я? — хриплым голосом спросил Пирс.

— В моей деревне. Линии хорошо заботится о тебе. Но укусы слишком старые. Они даже сверху зажили, а смертельно опасная зараза осталась внутри. Обезьяна царапнула?

Пирс кивнул.

— Где Элис? Женщина, которая была со мной?

Старик взглянул на него.

— Ты имеешь в виду леди Элис, не так ли?

— Где она?

— Что тебя связывает с такой, как она? Девушка сказала, что ты работник на молочной ферме, и хотя я не обязан был ей верить, твои руки, покрытые мозолями и шрамами, сказали больше правды о тебе, чем она могла предположить. Когда-то и я занимался такой работой. Но это было много лет назад. Она тебя в чем-то обвиняет?

— Я не обязан давать вам объяснения. Где она?

— А вот тут ты не прав. Если бы не моя Линии, ты, вероятнее всего, был бы уже мертв. Я оказал тебе гостеприимство, а обычно я так не поступаю с незнакомцами, так что ты все же кое-что мне должен. И я намерен это получить. Почему вы оба оказались в моем лесу?

— Мы просто шли своей дорогой. В Лондон.

Пирс не собирался рассказывать о своих планах. Ему было глубоко наплевать, что эта Линии сделала для него. Он хотел видеть Элис, и побыстрее.

Старик присвистнул:

— В Лондон? Какое дело могло призвать в Лондон простого работника с фермы, такого, как ты?

Пирс не произнес ни слова и только пристально сверлил разговорчивого хозяина глазами. Тот продолжил:

— Я вижу, что ты принадлежишь к тому сорту людей, которые не любят, когда им задают вопросы. Но ведь я должен защищать собственные интересы, понимаешь?

— Я не собираюсь торговаться, старик. Где она?

Старик прищурился и в упор взглянул на Пирса.

— Даже если под угрозой твоя жизнь?

— Только не надо меня пугать, — поморщился Пирс. — Хочешь убить — убей или скажи, где она. Я устал от бесплодной болтовни.

Старик долго смотрел на Пирса. Наконец его губы скривились в легкой улыбке.

— Я не знаю, где сейчас находится ее светлость. Я лично вчера дал ей пинка под ее титулованный зад, и она удалилась из деревни. И это чертово животное отправилось вслед за ней. Можешь не благодарить меня.

Пирс попытался сесть. У него дрожали руки, отчаянно колотилось сердце. Элис одна в лесу? Он задушит старого мерзавца, если, конечно, сможет встать.

— Только не теряй голову, — буркнул старик, приподнялся и легонько, но твердо толкнул Пирса своей морщинистой ладонью, чтобы тот снова лег. — Одна наша добросердечная женщина сжалилась над ней, и я уверен, что высокородная леди сейчас где-то рядом. Если она тревожится о тебе, бьюсь об заклад, ее голос очень скоро оскорбит наши уши.

Пирс лег, поскольку действительно был еще слишком слаб, чтобы продолжать неприятный разговор. Он понял, насколько сейчас беспомощен.

— Конечно, тревожится! Ведь это она нашла вас, разве нет?

— Почему ты ей так дорог? Вот что меня интересует, парень. Ты ее любовник?

Пирс отвернулся.

— Нет.

— Проводник? Охранник? Тебя наняли, чтобы отвести ее в город?

— Нет. Я иду в Лондон по своим делам.

— И какие же это дела, дружище?

— Да пошел ты, дружище, знаешь куда? — презрительно усмехнулся Пирс.

— Вот, значит, как, — вздохнул старик. — Хорошо, я могу отгадать, зачем ты направляешься в Лондон. Думаю, что это как-то связано с маленькой побрякушкой, которую я нашел у тебя. Я прав?

Пирс повернул голову и увидел перстень отца, зажатый между большим и указательным пальцами старика.

— Я прикончу тебя! — выдохнул Пирс.

— Сейчас ты слишком плох, чтобы угрожать, Но одно ты определенно сделаешь: немедленно скажешь мне, откуда у тебя это кольцо и что ты собирался с ним сделать, оказавшись в Лондоне.

Пирс еще раз попытался встать.

— Послушай, — вздохнул старик, — если ты и дальше будешь трепыхаться, что тебе же и вредит, я просто стукну тебя по твоей глупой башке и ты будешь отдыхать, пока не станешь более сговорчивым.

— Верни мне его! — потребовал Пирс.

Слова с большим трудом вырывались из его пересохшего горла и больше походили на отрывистый собачий лай. Он быстро выдохся и в конце концов зашелся долгим сухим отрывистым кашлем.

Старик терпеливо ждал, пока Пирс восстановит дыхание.

— Ты украл его, чтобы продать? — спросил он. — Но ведь любой дурак поймет, что эта цацка принадлежала аристократу. Простолюдин, попытавшийся выручить денежки за такую вещицу, угодит в тюрьму раньше, чем сумеет назвать цену.

— Я не крал его. Оно мое.

Старик покачал головой:

— Не стоит врать, дружище.

— Отдай! Это все, что у меня есть!

— Пирс!

Голос Элис, казалось, доносился откуда-то снизу, что было невозможно, потому что Пирс был уверен, что лежит на земле.

— Элис! — попытался крикнуть он, но смог произнести ее имя только хриплым шепотом.

— Вот видишь? Кольцо — не все, что у тебя есть.

Старик встал. Улыбка сбежала с его морщинистого лица. Он подошел к Пирсу и внимательно посмотрел на него сверху вниз. Перстень старик зажал в кулаке. Послышался звук приближающихся шагов.

— Я не уйду отсюда без кольца, — прошептал Пирс. — Оно принадлежит мне.

— Не знаю, как оно к тебе попало, — спокойно проговорил старик. — Но только это кольцо теперь всегда будет у меня. Я знаю, что ты его стащил. Я в этом уверен, потому что оно принадлежало моей дочери, которая умерла много лет назад.

Он отвернулся, сделал несколько быстрых шагов и скрылся в тени, сгустившейся в углу хижины.

Элис, заметно прихрамывая, подошла к койке, и Пирс едва не разрыдался при виде ее золотистых волос и ясной улыбки. Она нервно отшатнулась от прошедшего мимо нее старика, но оба не произнесли ни слова.

Затем Пирс услышал странный грохот и остался наедине с Элис.

Она опустилась на колени рядом с ним и погладила по лицу.

— Пирс, как ты себя чувствуешь?

Мэллори поднял глаза на Элис и почувствовал стеснение в груди. Он не понимал, что происходит и что имеет в виду старик.

«Разберись в своем происхождении во время путешествия к королю, сын мой. И найди ответ, который спасет Гилвик и тебя».

— В чем дело, Пирс? Айра сказал тебе что-то неприятное?

Айра. Старика зовут Айра.