– Ну, и куда же ты отправилась сегодня днем?

– На встречу с женщиной, которая, как я надеялась, могла бы пролить свет на трагедию в приюте Магдалины.

– И Девлин был с тобой? – отхлебнул Джарвис изрядный глоток бренди.

– Да.

– Полагаю, это все же лучше, чем ездить одной, – подняв руку, барон легонько взял дочь за запястье и передвинул так, чтобы видеть ее лицо. – Для тебя так важно выяснить правду о погибшей?

– Очень.

– Не могу понять этого, – мотнул головой отец.

– Знаю.

Барон помедлил, и Геро со страхом ожидала, что властный родитель запретит продолжать расследование. Но он только сказал:

– Прошу тебя, будь осторожна.

– Обещаю.

Джарвис кивнул.

– Для женщины ты необычайно здравомысляща… хотя твои политические взгляды и утопичны до наивности.

Понимая, что отец провоцирует ее, и отказываясь заглотнуть наживку, Геро лишь улыбнулась.

* * * * *

Тем же вечером мисс Джарвис и баронесса спускались по ступенькам дома на Беркли-сквер к карете, ожидавшей, чтобы отвезти дам на званый ужин. Какой-то чумазый мальчишка стрелой мчался по тротуару.

– Господи, – охнула леди Джарвис, отшатываясь назад в облаке бледно-лазоревого шелка, в то время как оборванец на полном ходу врезался в Геро.

– Эй, ты! – окликнул дворецкий, бросаясь к дамам. – Смотри, куда прешь!

Но пострела уже и след простыл. Сверкая пятками и придерживая одной рукой спадающую с головы кепку, он исчез за углом.

– Наглые беспризорники, – проворчал Гришем, уставившись ему вслед. – Куда катится мир? Надеюсь, вы не пострадали, мисс Джарвис?

– Все в порядке, – откликнулась Геро, пряча поглубже свернутую записку, всунутую ей в ладонь.

Пятница, 8 мая 1812 года

На следующий день мисс Джарвис надела самую простенькую из своих амазонок, а голову увенчала весьма уродливой шляпкой с густой вуалью. При виде Геро бабушка неодобрительно поцокала языком и предвестила, что той суждено окончить свои дни старой девой.

– Искренне на это надеюсь, – буркнула внучка и благоразумно удалилась, чтобы не оказаться втянутой в старые и поднадоевшие споры. Ей удалось ускользнуть от сторожевого пса, приставленного отцом, просто спустившись на кухню и, после разговора с домоправительницей, выйдя через черный ход. Торопливо выскочив на угол Дэйвис-стрит, мисс Джарвис наняла извозчика и отправилась к сорок первому дому на Брук-стрит.

Для незамужней леди посещение жилища неженатого джентльмена считалось крайне неприличным – тем паче в отсутствие служанки. Девушка долгое время обдумывала сложившуюся ситуацию, но, в конце концов, решила, что сие неизбежно. Она ведь обещала отцу, что не подвергнет себя опасности, а Геро Джарвис привыкла держать слово. Ее тревожило единственно то, что виконта может уже не оказаться дома.

Расплатившись с извозчиком, леди настойчиво позвонила в дверь особняка. На пороге почти тотчас же возник обладающий военной выправкой дворецкий и с нескрываемым подозрением оглядел посетительницу.

– Прошу сообщить лорду Девлину, что мне необходимо его увидеть, – надменно заявила Геро.

– Как мне вас представить?

– Любезнейший, – снисходительно бросила гостья, – если бы я хотела, чтобы вы знали мое имя, я бы сразу его назвала.

Дворецкий колебался: опасение оскорбить скрывающуюся под вуалью знатную даму боролось с боязнью пропустить к хозяину неизвестную мегеру. Первое победило. Отвесив поклон, слуга позволил посетительнице войти.

– Одну минуту, я узнаю, принимает ли его светлость.

Морей отчасти взял реванш, не проводив незнакомку в малую гостиную, а оставив дожидаться в холле. Через минуту дворецкий вернулся с непроницаемым выражением лица и сопроводил даму по лестнице в большую гостиную.

– Чай подадут сию минуту, – подчеркнуто медлительно сообщил он и, поклонившись, величаво удалился.

Откинув вуаль, Геро прошлась по комнате, осмотрела необычное, искусно гравированное медное блюдо на одной стене, а на другой – резную деревянную голову, явно привезенную из Африки. Принесли поднос с чаем и намазанными маслом бутербродами, но гостья даже не обратила внимания на угощение, привлеченная картиной, висевшей над каминной полкой. Полотно кисти Гейнсборо изображало смеющуюся молодую женщину с ненапудренными золотистыми волосами, в обшитом галуном костюме для верховой езды, скроенном по моде прошлого века. В изгибе губ и линии скул улавливалось сходство с виконтом. «Похоже, это мать Девлина», – решила Геро. О давно умершей графине Гендон до сих пор злословили злорадным шепотом.

Гостья так углубилась в разглядывание портрета, что не услышала, как за спиной открылась дверь.

– Так и подумал, что это вы, – донесся насмешливый голос, – по описанию своего дворецкого. Я знаю не так много высоких и высокомерных знатных дам, да к тому же с манерами турецкого паши.

Геро повернулась лицом к хозяину дома.

– Я не знакома ни с одним турецким пашой.

– Это, пожалуй, и к лучшему, – заметил лорд Девлин, оставляя дверь открытой. – Туркам нравятся послушные и обходительные женщины.

– Как и большинству англичан.

– Как большинству мужчин, – согласился виконт, проходя в гостиную. Он был одет в замшевые бриджи и темный, ладного кроя сюртук, еще влажные волосы немного вились.

– Я вытащила вас из ванны, – догадалась Геро.

– На самом деле, вы подняли меня с постели, – Девлин бросил взгляд на поднос, к которому гостья даже не притронулась. – Присоединяйтесь, – предложил он, берясь за чайник.

– Вы не спросили, почему я пришла, – заметила девушка, принимая чашку.

Себастьян налил и себе чаю и взял с тарелки намазанный маслом кусочек хлеба.

– Не сомневаюсь, в ваши намерения входит просветить меня на этот счет.

Этот человек обладал неиссякаемой способностью раздражать Геро, и бесполезно было напоминать себе, что виконт провоцирует ее намеренно. Она усилием воли превозмогла желание отставить чашку и уйти: клятва есть клятва.

– Я получила записку от Тасмин Пул, – сообщила она. – Передал какой-то мальчишка, когда я вчера вечером садилась в карету.

Себастьян выбрал еще один ломтик хлеба.

– Она разыскала пропавшую Ханну Грин?

– Похоже на то. Беглянка прячется в каком-то коттедже неподалеку от Стрэнд-лейн и согласна встретиться со мною там.

Виконт дожевал бутерброд и запил чаем.

– Однако у вас это вызвало подозрение. Почему?

– Мне следует прибыть туда в полдень, в сопровождении единственного слуги. Если верить посланию, такие меры предосторожности необходимы, поскольку Ханна очень боится. Думаю, скорее всего, записка подлинная, но все же опасаюсь, что это может быть ловушка.

– По-моему, это ловушка и есть.

– Но если это не западня, а я не поеду, то возможность повидать Ханну будет упущена.

Себастьян потянулся за следующим бутербродом.

– Вы точно не хотите даже попробовать? – поинтересовался он, пододвигая гостье тарелку. – Право же, очень вкусно.

– Благодарю вас, но я давным-давно позавтракала.

– Камушек в мой огород? Неужели?

– Да.

Рассмеявшись, виконт доел последний кусок.

– Кажется, я начинаю догадываться. Будь на вашем месте кто-нибудь другой, я бы предположил, что ко мне пришли за советом. Однако, исходя из опыта нашего непродолжительного общения, подозреваю, что вы уже решили отправиться на сомнительную встречу с Ханной. А ко мне явились только затем, чтобы я сопровождал вас в качестве, – Девлин окинул взглядом амазонку гостьи, – насколько я понимаю, грума?

– И попросить одолжить мне лошадь. Мне пришлось покинуть дом через черный ход, чтобы ускользнуть от приставленного соглядатая.

– Можно взять извозчика.

– Тогда меня должна сопровождать служанка, а не грум, – указала Геро.

– Верно. Но, к сожалению, мои лошади не приучены к дамским седлам.