– А ты не думаешь, что она могла влюбиться? Не в Рамзи, а в кого-то другого. Кто соблазнил ее, а затем бросил?

– Если честно, я предполагал такую возможность, – ссутулившись, Седрик засунул руки в карманы сюртука. – Когда я настаивал, чтобы Рейчел ушла со мной, она расхохоталась, откинув голову. Заявила, что без ума от того парня из Линкольншира, владельца борделя.

– И ты поверил ей? – пристально посмотрел на собеседника Девлин.

Тот отрицательно покачал головой:

– Рейчел не выглядела влюбленной. Скорее, совсем наоборот – она явно боялась.

– Кейна?

– Мне кажется, она боялась, что, если попытается уйти, тот ее убьет. Рассказывала, что мерзавец и раньше расправлялся с женщинами, хотевшими покинуть его заведение. Я взывал к разуму. Убеждал, что мы сможем защитить ее от этого ковент-гарденского бандита, – Седрик умолк. – А она велела мне отстать и больше не появляться.

– И ты так и сделал?

– А что мне оставалось? Рейчел наотрез отказалась со мной разговаривать. Когда я пришел в прошлую субботу, мне заявили, что ее там больше нет, – сгорбившись еще сильнее, он потер руками лицо. – Я подумал, что это вранье, что сестра просто не желает еще раз встречаться со мной. Но в глубине души встревожился, не случилось ли с ней несчастья.

– Что заставило тебя насторожиться?

Седрик сложил ладони, словно собираясь молиться.

– Не знаю. Почувствовал, и все тут, – он заколебался. – Помню, однажды в Испании, как раз перед битвой при Сьюдад-Родриго [42], один знакомый по имени Хоббс выехал с дозором. Они долго не возвращались. Как раз зарядил один из тех чертовых ливней, которые случаются на Пиренеях ни с того ни с сего. Все были уверены, что парни под предлогом непогоды решили пересидеть вечер в каком-то винном погребке.

– Но ты так не думал?

– Нет, – Седрик уставился невидящим взглядом на сад. – Дозор попал в засаду. Их нашли меньше чем в двух милях от лагеря. На отряд напали крестьяне, вооруженные вилами и серпами.

Лицо юноши передернулось от воспоминаний.

– Тела были буквально растерзаны в клочья.

Мужчины на какое-то время умолкли, погрузившись в видения из прошлого: окровавленные трупы, разорванные на куски как вилами и серпами, так и ядрами и штыками.

– А ты сообщил лорду Фэйрчайлду, что разыскал Рейчел?

Седрик издал хмыканье, напоминающее смех, но без капли веселья.

– Отцу? – он отрицательно помотал головой. – Отец нездоров. Узнай он, что стало с сестрой, это убило бы его.

– Иногда не знать горше, чем знать.

– Не в этом случае.

Геро тихонько прикрыла дверь в спальню матери и, не отпуская дверной ручки, пару минут постояла в холле, придавленная унынием. Ночное происшествие разрушительно сказалось на леди Джарвис. Временами она доводила себя истерикой до такого состояния, что упадок сил мог длиться неделями.

Ладонь соскользнула с ручки, и Геро собралась уходить, но тут подошел отец.

– Как там твоя мать? – в тоне вопроса не ощущалось ни тепла, ни заботы.

– Отдыхает. Доктор Росс напичкал ее лауданумом, она проспит до вечера.

– Какое облегчение, – лорд Джарвис поджал губы со страдальческим выражением, возникавшим на его лице всякий раз, когда речь заходила о супруге. Прищурившись, он испытующе посмотрел в глаза дочери:

– С тобой действительно все в порядке?

– Благодаря вашим урокам твердо держать палец на спусковом крючке.

Отец и дочь обменялись заговорщицкими улыбками. Его улыбка угасла первой.

– Я уволил обоих слуг, сопровождавших вас вчера вечером.

– Они не виноваты.

– Конечно же, виноваты. Я отправлял с тобой за город троих вооруженных мужчин не для того, чтобы ты вернулась, залитая кровью какого-то разбойника.

Геро открыла было рот, но тут же закрыла.

– Кучер утверждает, что ты отвезла раненого грабителя к тому хирургу возле Тауэра, Полу Гибсону. Почему?

– Я подумала, что докторам с Харли-стрит вряд ли понравится окровавленный бандит в качестве полуночного пациента. А отвези я его на Боу-стрит, он бы просто умер.

– Этот субъект еще жив?

– Когда я слышала о нем в последний раз, был жив.

– Удачно. Позже можно будет его допросить.

Геро ощутила пробежавший по спине холодок. До нее доходили смутные слухи о методах, применяемых людьми лорда Джарвиса при допросах.

– Папа…

Лорд Джарвис, обрывая ее, поднял руку.

– Нападавшие связаны со случившимся в прошлый понедельник, не так ли?

– Кажется, да.

Барон настолько умело скрывал свои чувства и мысли, что даже дочь редко могла в них проникнуть. Поэтому ее поразило и тронуло, когда тот вдруг сказал:

– Я беспокоюсь за тебя, дочка. Ты – все, что у меня осталось.

– Я буду осторожна, – пообещала девушка. Привстав на цыпочки, Геро поцеловала отца в щеку и направилась к лестнице.

Но она чувствовала, что он остался стоять в холле, провожая ее взглядом.

* * * * *

Джарвис как раз священнодействовал в специально выделенной для смешивания табака комнате, когда дворецкий провел к нему полковника Эпсона-Смита.

– Хотели меня видеть, милорд? – спросил полковник.

– Я хотел бы видеть конец этого досадного недоразумения. И поскорее, – добавив в ступку щепотку макубы [43], барон принялся растирать табак пестиком. – У вас было два дня. Что вы узнали?

Эпсон-Смит встал посреди комнаты – ноги на ширине плеч, руки за спиной.

– Все указывает на то, что мы имеем дело с обычным спором за товар. Пока точно не выяснено, кто к этому причастен, но мы работаем над этим.

– Работайте быстрее, – проворчал Джарвис. Достав маленький пузырек, он добавил к смеси три капли жидкости. – Слышали о вчерашнем происшествии?

– Так точно, милорд. Я, однако, не уверен, что это связано с понедельником…

– Связано. Выживший находится в хирургическом кабинете возле Тауэра. Делайте все, что сочтете нужным, но заставьте его говорить.

– Слушаюсь, милорд.

Джарвис, рассыпая смесь по расстеленному на столе пергаментному листу, поднял глаза на полковника.

– Я также хочу, чтобы отныне один из ваших людей постоянно следил за мисс Джарвис. Естественно, скрытно.

Лицо агента оставалось совершенно бесстрастным. Если он и докопался до присутствия Геро в приюте Магдалины при нападении, то был достаточно умен, чтобы не упоминать о сем факте.

– Будет исполнено, милорд, – поклонился полковник и вышел.

Подъехав к приемной Пола Гибсона, Себастьян обнаружил стоявшую на улице городскую карету мисс Джарвис. Белые лошади в упряжке беспокойно пританцовывали под порывами холодного ветра, отмахиваясь хвостами от вездесущего мушиного роя.

– Это она, да? – прищуренным взглядом стрельнул юный грум на элегантный экипаж. – Та дамочка, которая надула меня и отослала от гнедых?

Себастьян вручил пареньку вожжи.

– Мой тебе совет, Том – забудь об этом. Мисс Джарвис, как ее отец: умна и беспощадна. Не стоит с ней связываться.

Но мальчишка с ослиным упрямством выпятил нижнюю губу и уставился куда-то вдаль.

Спрыгнув с двуколки, Девлин был уже на полпути к двери, когда та широко распахнулась.

– Ах, это вы, – произнесла, останавливаясь на пороге, мисс Джарвис. В бордовом платье и бархатной шляпке в тон она выглядела особенно величественно.

– А вы кого ожидали? – запнулся на полушаге Себастьян.

– Констеблей, – отступила Геро, позволяя виконту войти. – Доктор Гибсон послал за ними как раз перед моим приездом.

– С ним все в порядке?

– Нет. Он мертв.

Себастьян испытал странное чувство – словно вся кровь внезапно вытекла из него. Пульс опять застучал в висках только при появлении самого Пола Гибсона в дверях операционной, когда Девлин понял, что девушка имела в виду не его друга, а вчерашнего бандита.