— И с какой же целью столь выдающаяся личность удостоила нас своего посещения? — спросила я. — Да еще и в обществе Лизанны.

— Сейчас узнаю, — пообещал Джон. — В любом случае, мне следует его поприветствовать. Как-никак я президент клуба, устав которого, кстати, не запрещает визитов посторонних лиц. Хотя до сей поры нам, мягко говоря, не слишком досаждали визитами.

— Погодите минутку, Джон, я хочу вам кое-что рассказать, — затараторила я. — Представляете, сегодня, едва я вошла в коридор, зазвонил телефон. И когда я сняла трубку…

Но Лизанна уже заметила меня и поплыла в мою сторону. Ее знаменитый спутник плелся за ней, как привязанный.

— Ро, сегодня мы решили пополнить ваши ряды, — со своей обычной безмятежной улыбкой проронила Лизанна.

Ни на секунду не прекращая улыбаться, она приступила к церемонии взаимных представлений. Всех собравшихся Лизанна, естественно, знала. В Лоренсетоне все без исключения жители знакомы друг с другом.

Моя рука утонула в огромной лапище писателя. Пожатие его оказалось крепким и решительным. Мне это понравилось. Терпеть не могу, когда люди только делают вид, что собираются пожать вашу руку. Взглянув вверх, я обнаружила, что губы у писателя тонкие, а глаза маленькие, довольно заурядного орехового оттенка. Тем не менее я нашла его симпатичным.

— Ро, это Робин Крузо. Он недавно переехал в наш город, — проворковала Лизанна. — Робин, это Ро Тигарден.

Корифей детективного жанра наградил меня улыбкой, которую с небольшой натяжкой можно было счесть восхищенной. Но я понимала: раз его пленила несравненная красота Лизанны, мне не стоит обольщаться на свой счет.

— Я был уверен, что Робин Крузо — это псевдоним, — шепнул мне на ухо Бэнкстон.

— Я тоже, — кивнула я. — Но, как видно, мы оба ошибались.

— Бедняга, — вздохнул Бэнкстон. — Его родители, похоже, отличались странными фантазиями. Это же надо, назвать сына в честь парня, который полжизни проторчал на необитаемом острове…

Недоуменно вскинув бровь, я дала Бэнкстону понять, что эту тему лучше оставить в покое. Как-никак он разговаривал с женщиной, гордо именовавшей себя Богиней утренней зари в чайном саду.

— Я познакомилась с Робином в офисе нашей компании, — сочла нужным сообщить Лизанна, обращаясь к Джону Квинслэнду. — Он пришел оформлять счета на коммунальные услуги.

Джон изрек несколько подходящих к случаю любезностей: насчет того, что мы все безмерно счастливы видеть в нашем маленьком городке столь выдающегося писателя, надеемся, что ему у нас понравится, и так далее. Затем он схватил Робина под локоть и потащил знакомить с Салли Эллисон, оживленно беседовавшей с офицером полиции по имени Артур Смит, который вступил в наш клуб сравнительно недавно. Широкоплечий увесистый Артур был полной противоположностью длинному и тонкому, как ивовый прут, Робину. На незнакомца он уставился со свирепым выражением быка, который точно знает, что на своей ферме он самый крутой самец и бояться конкуренции ему нечего.

— Надо же, как тебе повезло, — не скрывая зависти, пробормотала я. — Подцепила знаменитого писателя…

Меня не оставляло желание рассказать про загадочный телефонный звонок, но я понимала, что Лизанна будет не слишком подходящим слушателем. Наверняка она не имела даже отдаленного понятия о том, кто такая Джулия Уоллис. Несколько секунд спустя выяснилось, что она не имеет понятия и о том, кто такой Робин Крузо.

— Так он писатель? — переспросила она. — Тогда понятно, почему он такой зануда.

Я недоверчиво уставилась на нее. По первому впечатлению Робин Крузо ничуть не походил на зануду.

Впрочем, для того чтобы нагнать скуку на Лизанну, особого занудства не требовалось. Однажды, когда я заскочила в ее контору оплатить счета, она поделилась со мной своими проблемами.

«Даже когда мужчина мне нравится, если мы встречаемся с ним некоторое время, он начинает меня утомлять, — призналась Лизанна. — Мне больше не хочется делать вид, что он мне интересен. И в конце концов я прошу его оставить меня в покое. Это ужасно грустно», — со вздохом добавила она и сокрушенно покачала очаровательной головкой, украшенной темными блестящими локонами.

Именно по этой причине красавица Лизанна до сих пор не вышла замуж, жила в крошечной квартирке неподалеку от своей конторы и каждый день ходила обедать к родителям.

И даже Робин Крузо, автор леденящих душу историй, которыми зачитывалась вся страна, не сумел избежать общей участи. Лизанна по-прежнему выглядела апатичной и даже слегка сонной.

Тем временем мастер захватывающей интриги вновь оказался рядом с предметом своих вожделений.

— В какой части Лоренсетона вы поселились? — осведомилась я, сознавая, что обязанность поддерживать светскую беседу лежит именно на мне.

Лизанна, рассеянно улыбаясь, вновь погрузилась в мир сладких грез. Ее знаменитый воздыхатель, похоже, начал сознавать, что все его попытки покорить сердце провинциальной сирены обречены на поражение.

— На Парсон-роуд, — последовал ответ. — В очаровательном уютном таунхаусе. Правда, пока я живу по-походному. Вся моя мебель прибудет только завтра. Лучшего места я и желать не мог. Конечно, это не слишком близко от университета в Атланте, где мне предстоит преподавать. Но я так соскучился по тишине и покою. И арендная плата весьма умеренная.

Я едва не подскочила от радости.

— Этот таунхаус принадлежит мне, — сообщила я, с трудом скрывая ликование. — Точнее, моей маме. Я тоже там живу. И по совместительству выполняю обязанности менеджера.

Мы принялись оживленно обсуждать столь невероятное совпадение, однако, взглянув на часы, я была вынуждена прервать разговор. Джон Квинслэнд, встретившись со мной взглядом, сделал многозначительное лицо. Настало время открывать заседание. Мне следовало привести себя в полную боевую готовность.

Я огляделась вокруг, пересчитывая собравшихся по головам. Джейн Ингл и Лимастер Кейн, вошедшие в комнату почти одновременно, болтали друг с другом у кофейного столика. Джейн, всю жизнь проработавшая школьной библиотекаршей, ныне удалилась на покой, но иногда подменяла заболевших сотрудников как школьной, так и городской библиотек. Она обладала на редкость острым для старой девы умом и специализировалась на убийствах Викторианской эпохи. Свои серебристо-седые волосы она неизменно собирала в пучок на затылке. Брюкам доступ в ее гардероб был заказан раз и навсегда. С виду Джейн казалась нежной и изысканной, как старинное кружево. Но годы, проведенные в обществе школьников, закалили ее характер, и она дала бы сто очков вперед любому сержанту морской пехоты. Маделин Смит, [5]юная, прелестная и соблазнительная шотландская отравительница, стала для пожилой библиотекарши настоящим идолом. Это наводило меня на мысль о том, что в прошлом Джейн, возможно, скрываются некие пикантные эпизоды.

Лимастер был единственным цветным членом нашего клуба. Этот статный бородатый мужчина среднего возраста владел собственной химчисткой и питал особый интерес к совершенным в шестидесятых и семидесятых годах убийствам по расистским соображениям. Он сделал весьма содержательный доклад о группе «Зебра» в Сан-Франциско и теперь работал над делом Джонса-Пьяджентини.

Последним явился Перри Эллисон, сынок Салли. Не сказав никому ни слова, он плюхнулся на стул. Перри не входил в число постоянных членов клуба, но, к моему величайшему неудовольствию, удостоил своим присутствием два последних заседания. Я и на работе была сыта этим типом по горло. Правда, должна признать, что Перри оказался не таким уж дремучим невеждой. Он проявил редкостную осведомленность по части серийных убийств на сексуальной почве и выложил уйму кошмарных подробностей относительно дела «Зеленой реки» [6]и Хиллсайдских душителей. [7]

Гиффорд Доукс стоял в стороне, ни с кем не вступая в беседу. Он всегда молчал, точно язык проглотил, за исключением тех случаев, когда приходил на заседание в обществе своего друга Рейнальдо. Больше всего на свете Гиффорда интересовали массовые убийства, причем он не видел особой разницы между холокостом и резней в День святого Валентина. Главное, были бы горы трупов и реки крови. Похоже, подобные картины действовали на него возбуждающе.