— Да, конечно, я понимаю и даже разделяю ваше беспокойство, — осторожно подбирая слова, сказала я. — Но и вы войдите в мое положение. Но и вы установили дополнительные замки, у меня должны быть ключи, таково правило. А если вы решите сменить место жительства, вы должны оставить все замки в неприкосновенности и передать мне все ключи. Разумеется, я надеюсь, что вы будете жить у нас и дальше. Но запасной комплект ключей мне хотелось бы получить прямо сейчас.

Мистер Крэндалл, как и следовало ожидать, начал бормотать что-то насчет того, что его дом — это его крепость и давать ключи от этой крепости кому бы то ни было — пусть даже милой девушке, заслуживающей всякого доверия, — ему не слишком по нутру. Тем временем Тинтси без лишних слов опустилась на колени и принялась рыться в ящике комода. Вскоре она нашла то, что искала, — огромную связку ключей.

— Попробуй разберись с этими ключами, — озабоченно вздыхала она. — Давным-давно собиралась выбросить те, которыми мы больше не пользуемся, да все никак руки не доходят. Вот, кажется, эти два — как раз от замков на задней двери. Давай-ка, Джед, проверь, подходят они или нет.

Пока ее супруг выполнял поручение, Тинтси продолжала сосредоточенно разглядывать ключи.

— Вот этот здоровенный, кажется, от большого амбара на ферме, — бормотала она. — Вот этот, хоть тресни, не знаю от чего… Послушайте, Ро, я припоминаю, что один из этих двух ключей… или этот, вот тот… по-моему, он от соседнего дома, в котором сейчас живет мистер Уайтс. Вы наверняка помните Эдит Варнстейн, которая жила здесь до него. Она дала мне запасной ключ. Сказала, что часто запирается изнутри и потом не может открыть дверь. И это всегда случается, когда вы на работе.

— Хорошо, что вы вспомнили, — кивнула я. — Если не возражаете, я заберу его с собой.

Мистер Крэнддал, убедившись, что ключи подходят к дополнительным замкам, вручил их мне. Я поблагодарила радушных хозяев за восхитительный обед. Сознание того, что в награду за гостеприимство я «пробила брешь» в защитных сооружениях их крепости, слегка кольнуло мою совесть. Иметь такую чувствительную совесть порой бывает до крайности неудобно. Появление водопроводчика, к моему великому облегчению, скомкало процедуру прощания. Экстравагантная наружность этого типа — двухдневная щетина, баклана на длинных темных кудрях в потертый джинсовый комбинезон — не внушала особого доверия. Тем не менее свой чемоданчик с инструментами он нес с видом матерого профессионала, а в ответ на мою просьбу направить счет в мамину контору кивнул с большим достоинством. Сказав себе, что стиральная машина Крэндаллов находится в надежных руках, я выскочила во двор.

Тут я в самом буквальном смысле налетела на Бэнкстона. Судя по тому, что в руках у него была сумка, из которой торчали клюшки для гольфа, он собрался в загородный клуб. Увидев меня, он, похоже, удивился.

— Что, у Крэндаллов засор в ванной? — спросил Бэнкстон, указав на грузовичок водопроводчика.

— Нет, у них проблемы со стиральной машиной, — пояснила я. — А твоя стиральная машина и сушилка работают нормально?

— Вроде да. Слушай, я все хочу спросить, ты пришла в себя после всех этих неприятностей, которые обрушились на тебя в последнее время?

Бэнкстон сверкал чистотой, словно только что вылез из душа. По обыкновению, он воплощал собой любезность, но у меня не было ни времени, ни желания вступать с ним в светскую беседу.

— Как видишь, я бодра и весела. Да, рада была узнать, что вы с Мелани решили пожениться, — добавила я, подумав, что мне тоже не следует забывать о правилах вежливости. — В тот вечер, когда мы устроили последнее заседание клуба, я не успела поздравить вас обоих. Так что прими мои поздравления сейчас.

— Спасибо, Ро, — важно изрек Бэнкстон. — Мы с Мелани наконец поняли, что хорошо знаем друг друга.

Глаза его буквально испускали сияние. Всякому было ясно, Бэнкстон не из тех, кого волокут под венец силой. Я вновь ощутила укол — на этот раз не совести, а досады. Мне так хотелось язвительно осведомиться, какое событие помогло этой зрелой парочке хорошо узнать друг друга, что я слегка прикусила себе язык. В подобной ситуации упражняться в остроумии совершенно ни к чему.

— Прими мои поздравления, — повторила я, ослепительно улыбаясь. Я и в самом деле желала влюбленным голубкам всех благ. — Прости, мне надо бежать.

Оказавшись у себя дома, я повесила ключи Крэндаллов на специальное кольцо. Несмотря на спешку, я потратила несколько минут на то, чтобы снабдить ключи особым ярлычком.

Явиться на работу без опоздания у меня все равно не было никакой возможности.

Для того чтобы вернуться в библиотеку, мне следовало поехать по Парсон-роуд в северном направлении. Слева у дороги мелькнул дом супругов Бакли, родителей Лизанны.

По чистой случайности из всех жителей нашего города именно я проезжала мимо как раз в тот момент, когда из дверей дома появилась Лизанна. Я повернула голову налево, чтобы полюбоваться цветами, росшими в садике, и увидала, как дверь распахнулась и какая-то фигура, шатаясь, вышла на крыльцо. Я узнала Лизанну по оттенку волос и по стройному силуэту. Да я тот факт, что дом принадлежал родителям моей подруги, наводил на мысль: на крыльце стоит именно она. Тем не менее поверить в то, что это действительно Лизанна, было почти невозможно. Вцепившись в железные перила, она бессильно опустилась на каменные ступеньки крыльца.

Каюсь, какая-то часть моего существа хотела ничего не заметить и продолжить путь. Однако другая, лучшая часть, сознающая, что моей подруге нужна срочная помощь, одержала верх. Именно она нажала на тормоз. Я перебежала через дорогу, пересекла лужайку перед домом и остановилась как вкопанная. Лицо Лизанны исказила гримаса невыносимого отчаяния. На ее колготках темнели какие-то бурые пятна. Сковавший меня ужас не позволял подойти к ней и узнать, что произошло.

Лизанна не видела меня. Ее изящные пальцы с безупречным маникюром судорожно перебирали ткань юбки, грудь ходила ходуном, лицо покраснело и распухло от слез, хотя глаза были сухи. Судя по запаху, распространяемому ее дыханием, ее только что вырвало. Несчастное существо, скорчившееся на ступеньках крыльца, ничем не напоминало холодную, невозмутимую и немного сонную красавицу, которой Лизанна всегда была.

Преодолев наконец свой ступор, я бросилась к ней и сжала в объятиях. Я старалась не обращать внимания на кислый запах рвоты, но он бил мне в ноздри, и мясо с картошкой начали подниматься наверх, угрожая извергнуться наружу. Я закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула. Вновь посмотрев на Лизанну, я встретила ее неподвижный взгляд.

— Они мертвы, Ро, — произнесла она с ужасающей отчетливостью. — Мои мама и папа. Я наклонилась, чтобы проверить, вдруг они еще дышат. Теперь я вся в крови. Вот, посмотри.

Лизанна замолчала и уставилась на свою юбку. Я чувствовала, что не способна вести себя адекватно. Впрочем, в чем заключается адекватное поведение в такой кошмарной ситуации, я не имела даже отдаленного понятия. Мысли мои, получив полную свободу, немедленно пустились проторенной дорогой, выискивая в прошлом прообраз преступления, жертвами которого вновь стали люди, которых я хорошо знала. Отец и мачеха Лизанны, убитые среди бела дня. Лужи крови по всему полу.

Хотела бы я знать, где топорик для рубки мяса.

— Я приехала, чтобы пообедать с ними, — невыносимо ровным голосом произнесла Лизанна. — Я всегда так делаю, ты знаешь. Задняя дверь была заперта. Я постучала, но никто не ответил. У меня есть ключи только от передней двери. Я открыла ее и вошла в дом. А там… там везде кровь… Даже на стенах.

— На стенах? — сама не зная зачем, спросила я.

— На стенах, — подтвердила Лизанна.

Она была слишком потрясена, чтобы оценить бестактность моего вопроса.

— Папа в гостиной, на диване… Он всегда сидит на этом диване, когда смотрит телевизор, а теперь… он… Мама наверху, в комнате для гостей… На полу у кровати.

Я прижала ее к себе как можно крепче. Тело Лизанны сотрясала крупная дрожь.