Семнадцатая бригада специального назначения Черноморского флота по определению должна была остаться в составе этого флота, а значит и в составе Вооруженных Сил России. Однако этого не произошло.

Подробности закулисных игр, приведших личный состав бригады к украинской присяге, до сих пор остаются тайной. Немаловажную роль в этом сыграл командир бригады капитан первого ранга Карпенко, имевший в Очакове дом и связи, которые пропадали при передислокации бригады в Россию. Поддержал идею перехода во флот Украины и начальник штаба капитан второго ранга Удов, позднее уволенный из Вооруженных Сил и ныне проживающий в городе Москве. Как бы там ни было в один из дней на остров Первомайский прибыл подполковник, представитель Генерального Штаба Украины. Через два-три дня на утреннем построении бригады Карпенко сказал: «Россия от нас отказалась! Посему тот, кто не примет присягу Украине, с завтрашнего дня может считать себя уволенным из Вооруженных Сил». После него выступил подполковник Незалежной Украины, непривычный к такому количеству спирта, которым все эти дни его поил Карпенко, а потому еще пьяный. Речь его была краткой. Икнув, он сказал: «Ну, решили, так решили». Далее началось принятие присяги. Значительная часть офицеров присягать повторно отказалась. Желая служить России, они перевелись на Балтику, а также на Север и Тихий Океан. Это были наиболее подготовленные офицеры. Часть мичманов и офицеров, в основном молодых, которых ничего не держало во Флоте, просто уволилась. В бригаде остались те, кому оставалось немного до пенсии и привязанные к Очакову родственными узами, то есть женатые на местных. Одним из таких офицеров был капитан третьего ранга Александр. На момент перехода бригады в состав Вооруженных Сил Украины он командовал отрядом, имевшим очень ответственные задачи. Александр был одним из наиболее опытных и знающих офицеров, оставшихся тогда в бригаде. Женитьба на местной девушке, которая отказалась ехать с ним на Север, и возможность через год уйти на пенсию по выслуге лет, вынудили его присягнуть Украине вопреки его желанию.

Украинизация быстро принесла свои плоды. С уходом ряда грамотных офицеров их вакансии заполнили люди, далекие от специфики работы бригады боевых пловцов. Уровень боевой подготовки стал падать.

Вскорости директивным распоряжением обязали всех военнослужащих говорить, командовать и вести документацию на украинском языке. Спустя некоторое время пришел и устав на украинском. Но как проводить занятия по спецдисциплинам, если все руководящие документы написаны на русском? Кроме всего прочего, новые «хозяева жизни» вмешались и в святая святых — мобилизационную готовность бригады, а также изменили принципы ее комплектования. Раньше в части служили физически крепкие ребята, прошедшие предварительную подготовку в ДОСААФ и жившие в Одесской и Николаевской областях Это позволяло в угрожаемый период в кратчайший срок доукомплектовать часть до штатов военного времени уволенными в запас моряками, приписанными к бригаде. Теперь РУХовские (РУХ — националистическое движение на Украине) идеологи настоятельно требовали, чтобы часть комплектовалась уроженцами Западной Украины, известной своими националистическими настроениями и в советские времена. Самое страшное было то, что началось расслоение в офицерской и мичманской среде. Участились высказывания отдельных офицеров в адрес их русских коллег: «Уезжайте в свою голодную Россию!». Буквально на глазах стало все разваливаться и бригада, славившаяся на все Вооруженные Силы СССР уровнем своей боевой подготовки, уже не способна была отрабатывать ряд наиболее сложных тем программы водолазной подготовки из-за отсутствия необходимого количества специалистов соответствующего уровня.

А во времена Союза семнадцатая бригада была своеобразным центром обучения водолазной и морской подготовке подразделений специального назначения различных ведомств. Александру доводилось руководить учебными сборами, проводимыми с ними. На Тендеровскую косу, где находился полигон бригады, приезжали и группы «Вымпела», и охраны Президента СССР с мыса Форос, и офицерская рота, входившая в состав Белорусской бригады специального назначения. Кроме того, для прохождения программы морской подготовки, пребывали подразделения морской пехоты, а также Крымской бригады специального назначения, отрабатывавшие морской способ вывода своих групп в тыл противника. Бригада по уровню боевой подготовки заслуженно считалась одной из самых боеспособных частей специального назначения Мира. Ее офицеры выполняли всевозможные испытательные и исследовательские задания. В частности, демонстрировали сотрудникам «Альфы», как можно нейтрализовать террористов, захвативших морское судно с заложниками.

Не случайно Командующий Черноморским Флотом адмирал Касатонов, когда возникла необходимость посетить Абхазию, где уже обстановка была очень напряженной, приказал выделить для своей личной охраны семерых офицеров с «Майского» острова. Сопровождая Командующего, офицеры прибыли в Поти. В результате отсутствия объективной информации об обстановке в районе, планируемого пребывания Командующего флотом, ни он сам, ни его охрана не были должным образом экипированы. В то время, когда в городе осуществлялись нападения на военные городки, захватывались и расхищались склады с оружием, боеприпасами и другим военным имуществом, вся прибывшая группа была одета в белые рубашки, как будто адмирал прибыл на дипломатический прием. Тем не менее это не помешало офицерам обеспечить безопасность Касатонова в сложнейшей обстановке.

В городе творился беспредел. Из квартир выгоняли на улицу жителей, имущество же разворовывалось. Военные машины останавливали прямо в городе. Пользуясь тем, что военным стрелять на поражение не разрешалось, да и оружия на начальном этапе конфликта у них не было, водителя и пассажиров выбрасывали из машины, а автомобиль угоняли. Хорошо, что не доходило до убийства. Но нередки были случаи, когда мародеры врывались в квартиры военных и, пользуясь тем, что женщины были одни дома, насиловали их. Один из флотских офицеров рассказывал, что, заступив начальником патруля, в обед зашел домой перекусить и стал свидетелем группового изнасилования собственной жены у него же в квартире. Патруль, в соответствии с обстановкой, был вооружен автоматами. Непосредственного насильника офицер застрелил на месте, остальных задержал и сдал милиции.

Участились случаи нападения на воинские части. Попытку захвата одной из них предотвратил дежурный по части. Дело в том, что этот офицер, заступая в наряд, всегда брал не один пистолет, а два. Один пистолет он носил в кобуре, а другой клал на стол и прикрывал каким-нибудь журналом. Причем, в нарушение всех требований и инструкций, патрон досылал в патронник, а пистолет снимал с предохранителя. Бывает у людей пунктик на бдительности. В данном случае это спасло всю часть. Когда нападавшие ворвались в комнату дежурного, они сразу изъяли его пистолет, который, как и положено, хранился в кобуре. Бандиты, разоружив офицера, отогнали его к стене, у которой стоял стол. Видимо решив, что дежурный не представляет больше опасность, они расслабились, но явно напрасно. Офицер схватил пистолет, лежавший под журналом, и открыл огонь на поражение. Тем самым он спас часть от разграбления, за что был представлен к награде.

Обеспечив безопасность Касатонова при посещении некоторых объектов флота и в частности склада, который еще не был разграблен, офицеры вместе с ним вернулись в Севастополь. Их высокий профессионализм исключил возникновение даже малейших неприятностей для подопечного.

Осознание того, что часть, еще недавно способная решать самые сложные задачи, постепенно разваливается, действовало удручающе. Ко всему добавилась еще одна проблема — кадровая, но на более высоком уровне. Особенности деятельности частей специального назначения требуют специальных знаний. Особенности деятельности частей специального назначения ВМФ требуют этих знаний вдвойне. Для этого недостаточно прочитать книжку о разведчиках или посмотреть кинофильм «Соммаndo». Тем не менее, на ряд командных должностей в разведотдел Штаба Флота были назначены люди, прибывшие из России и желавшие служить Украине, но никакого отношения к спецназу, да еще флотскому, не имевшие. Что может знать о порядке применения органов спецразведки ВМФ офицер, до этого занимавшийся планированием боевой подготовки бронетанковой дивизии? Тем не менее, именно такие люди стали отдавать распоряжения командиру части, о специфике работы которой они имели представление только по американским кинобоевикам. Насмотревшись сказок о том, как Рембо камнем сбивает вертолет или, как Шварценеггер выпрыгивает из взлетающего реактивного самолета, эти люди стали вносить свои коррективы в военные нормативы, обильно политые солдатским потом. Например, берет такой «умник» руководящий документ на русском языке, где написано, что группа специального назначения должна совершать тридцатикилометровый марш-бросок по пересеченной местности за двенадцать часов, и думает: «Ну и ленивые же эти „москали!“. Средняя скорость движения человека — пять километров в час. Тридцать делим на пять, получаем шесть часов. Накидываем два часа на пересеченку, привалы и получаем восемь часов». Так рождается новый норматив, выполнить который невозможно. Все от того, что данный «специалист» сам ни разу в жизни не совершал этот марш бросок. На основании таких расчетов спецназовцам и задачи ставили физически невыполнимые.