Я остался в такси один и поехал к Чанье. Ум заставил меня заново пережить глубокие, горячие, до невозможности страстные моменты с Дамронг. Не проходило дня, чтобы мы по крайней мере трижды не занимались любовью.

«Открой мне свое сердце, Сончай, отдайся удовольствию… Я хочу, чтобы ты проделывал со мной такое, чего не пробовал ни с одной женщиной. Сделай меня рабыней, причиняй боль, если хочешь, — все в твоей власти…»

Я понимаю, насколько сентиментальным это может показаться на бумаге, но совершенно по-другому звучит из уст женщины, успевшей тебя покорить.

Чанья ждала меня дома. Смотрела по телевизору «мыльную оперу» (где маги, привидения и скелеты подбавляли соли бытовой пьесе), и когда я вошел, приветствовала неспешным кивком и традиционным вопросом человека из деревни:

— Ты ел?

— Перекусил.

Поцеловав, я погладил ее по животу. Мы шутили между собой, что зреющий в нем плод — инкарнация моего духовного брата Пичая. Хотя это была и не совсем шутка. Мы чуть ли не каждую ночь мечтали о нем, и Чанье удавалось отлично его описывать, хотя ни разу не встречалась с ним наяву.

— Ну как Пичай? — спросил я.

— Живет и брыкается. — Чанья вгляделась в мое лицо. — Ну как?

— Я показал Кимберли видео. Она считает, что при помощи изометрических технологий ей удастся по глазам вычислить преступника. Это все равно что отпечатки пальцев. Теперь по настоянию Соединенных Штатов каждый въезжающий в Таиланд иностранец обязан сделать цифровую фотографию лица. У них это называется свободой и демократией. Рано или поздно мы его поймаем.

Чанья дотронулась ладонью до моей щеки, затем пощупала лоб — нет ли температуры.

— Не думала, что тебя настолько затронет расследование. Это потому что вы были любовниками?

— Что тебе еще хочется знать?

— Еще? Конечно, итог. Каково мнение Кимберли.

— Она тоже не совсем разобралась. Уж очень все необычно.

— Эта женщина, даже мертвая, обладает силой, способной перевернуть с ног на голову весь твой мир.

Пару секунд я обдумывал ее проницательное замечание.

— Не только мой. Американка не наивная девочка, но и она в шоке. Такие вещи сильно влияют на веру в жизнь. Становится намного труднее вставать по утрам. Не хочется поддаваться, но от очевидного не отмахнешься.

Вместо ответа Чанья взяла мою руку и прижала к своему животу.

После того как охранник обнаружил тело, я, разумеется, посетил жилище Дамронг. Но это был быстрый, беглый осмотр, и я ощущал потребность вернуться в тот дом и все обследовать тщательно. Я мог бы это сделать накануне, времени хватало, но вчера была среда, а по средам никому не придет в голову иметь дело с мертвецами. Если на Западе все дороги ведут в Рим, то на Востоке любой предрассудок уходит корнями в Индию. Наши учителя брамины оставили нам наставления по любому поводу, включая цвет одежды на каждый день недели. И если вы заметили, что многие тайцы ходят по вторникам в красном, то именно поэтому. Обычно я не следую этой традиции, если только что-нибудь не действует мне на нервы. Сегодня оранжевый тон четверга присутствовал в расцветке моей рубашки, носков и платка. Как говорится, береженого Бог бережет.

Квартира Дамронг находилась в доме средней категории на Сой-22 — неподалеку от бара моей матери «Клуб пожилых», где прошлой ночью я остался переночевать. (Признаюсь: не хотел в среду ночью, когда над небесами властвует сумеречный бог Раху, [4]навлекать несчастья на Чанью и Пичая. Решил: если подвергнусь нападению призрака Дамронг, пусть это лучше случится в клубе.)

Утро подходило к концу, когда я подготовил бар к предстоящему вечеру. Надо было заказать пиво и крепкие напитки, проследить, чтобы уборщики хорошо выполнили свою работу, и позаботиться о Будде. Он у нас парень невысокий, ростом не больше двух футов, сидит на полке высоко над кассой и отличается отменным аппетитом — только подавай гирлянды лотосов. А стоит забыть, быстро устроит так, что нас оставит удача.

Прежде чем отправиться в квартиру Дамронг, я заглянул в боковой переулок и отыскал продавца с велотележкой, полной гирлянд лотосов, креунг санга тан (корзин монахов с набором таких товаров как мыло, хрустящий картофель, бананы, сахар, растворимый кофе; корзину можно купить и в качестве благого поступка даровать какому-нибудь монастырю), музыкальных подвесок, бамбуковых стульев, срезанных цветов. Я приобрел три гирлянды лотосов, отнес в наш клуб, украсил ими ненасытного Будду, затем зажег несколько палочек фимиама и, держа их между ладонями, вдумчиво поклонился, надеясь, что сделал все, чтобы удача не покинула меня в этот день.

Пришлось подождать с полчаса, пока появилась мать. Она приехала на «БМВ» с притемненными стеклами. Ее шофер остановил машину напротив клуба, высадил мать, а сам уехал на частную стоянку на Сой-23. Мать в последнее время поправилась и поэтому сменила обтягивающие задницу черные леггинсы и обтягивающую грудь майку на более свободный и консервативный наряд. На ней была длинная твидовая юбка и подходящий к ней пиджак (в глаза сразу бросалась пропущенная в ткани оранжевая четверговая нитка) — все на высшем уровне, но, как ни печально, с поправкой на средний возраст — и много-много золотых украшений. Моя мать выглядела как женщина интеллектуального труда из среднего класса и могла легко сойти за университетского профессора. Она переступила порог и похвалила меня зато, что Будда уже накормлен, а я чмокнул ее в щеку. Мать грузно опустилась за стол в клубе и достала сигарету из пачки красного «Мальборо».

— Сончай, как это все устарело. — Мать обвела глазами плакаты на стенах с изображением Мэрилин Монро, Синатры, группы «Мамас и папас», «Дорз», молодых «Битлз» и «Роллинг стоунз» и покосилась на имитацию музыкального автомата с коллекцией сверкающих звезд. — Надо что-то придумать, чтобы завлекать клиентов. Другие бары постоянно обновляются. Вон в «Огненной лошади» и в «Лисичках» девочки танцуют голыми. Мы теряем клиентов.

Я нахмурился и покачал головой. Меня убивала перспектива, что и наши девушки разденутся: я видел в этом шаг вниз на скользкой наклонной плоскости к более расчетливым формам эксплуатации чужого труда. Зная мое отношение, мать нахмурилась в ответ.

— Времена меняются, Сончай, и мы должны меняться вместе с ними. Ты хорошо попользовался баром — на зарплату копа просто бы не выжил. Пора расстаться с розовыми очками. Девять из десяти устраивающихся к нам на работу девочек хотят танцевать обнаженными. Они понимают, что это способ привлечь посетителей. И даже те из клиентов, которые толком не знают, чего им хочется: то ли девочку, то ли напиться, то ли после долгого перелета улечься пораньше в постель, — размякают при виде сосков и волосиков на лобке. Запад тонет под грузом собственного лицемерия, и теперь все больше китайцев и индийцев приходят в бары в поисках простенького, а не фирменного товара. Взглянем правде в глаза: девушки слишком бедны, чтобы задумываться о манерах.

— А тебя не беспокоит, во что мы превратимся в будущей жизни?

— Будущая жизнь зависит от того, насколько мы великодушны в этой и сколько проявляем сострадания, а вовсе не от нашей реакции на колебания рынка.

Я понимал, что она права, но в ту минуту не хотел продолжать разговор. Отдал ей ключи, сообщил, сколько заказал пива и крепких напитков, и поцеловал на прощание с видом грустного, но верного своему долгу сына.

Оказавшись на улице, я осознал, насколько нервничаю из-за предстоящего визита в квартиру Дамронг, и подумал, не позвонить ли своему помощнику Леку, чтобы пошел вместе со мной. Но решил вести себя на манер белых и, властно подавив дрожь в животе, направился по Сой-Ковбой, где на улицу уже высыпали девушки в джинсах и майках. Они ночевали в номерах над барами, и теперь им не терпелось позавтракать. Они налетали на торгующих едой лоточников, чьи тележки в это время суток всегда выстраивались вдоль мостовой. Я вышел на Сой-23.