– Я спал, – сказал он. – Мне приснился кошмар.

– Вот.

Сара протянула ему маленькую оранжевую таблетку размером с булавочную головку.

– Я уже одну принял, – покачал головой Ник.

– Тебе нужно спать, дорогой.

Сара поставила стакан на столик у кровати и положила рядом успокоительное.

Когда девушка обернулась, Ник заметил, что она плачет. Сара моргнула, и слезинка скатилась по щеке, блеснув на подбородке, как бриллиант.

– Я не знаю, что реально.

– Доктор сказал, что тебе будет трудно смириться со смертью Сэма, Ник. – Саре не хотелось прикасаться к его лицу, но она не смогла сдержаться. Ее холодные руки скользнули по его лбу и волосам. – И я тебя не виню. Прошло всего лишь несколько дней. Ты почти не спал.

– Нет. – Ник покачал головой. – Я не это имел в виду. Я знаю, что Сэм мертв.

Сара ждала, что он скажет дальше.

– Я говорю о моем сне. Последнюю пару недель мне снится один и тот же сон. Я в Мэдисоне. В Висконсине. Мы с Сэмом еще дети.

– Ш-ш-ш…

Сара снова улеглась в постель.

– Не выключай свет, – попросил Ник.

– Хорошо.

Сара помедлила, и он сказал:

– Я просто не уверен, что мне это снится.

Ник почувствовал, как девушка вздрогнула.

– Мне кажется… Может быть, я и не сплю вовсе. Может быть, это не сон. – Ник был в ужасе. – У меня сохранились какие-то обрывочные воспоминания о том дне. Я просыпаюсь. Слушаю радио вместе с Сэмом. Потом мы идем на озеро с коньками. Играем в хоккей. Я сижу на уступе и ем. Мне холодно. Очень холодно. А потом ничего нет. В моем сне в этот момент к нам подходит какой-то человек. Бездомный, одетый в длинное черное пальто. Он гонится за нами. По-моему, он хочет нам навредить. Я не уверен. Не могу сложить из этих обрывков цельную картину. Может быть, это действительно произошло со мной. Что-то, о чем я забыл. А теперь вспоминаю.

На следующее утро, сидя в черном офисном кресле в холле полицейского участка и осматривая залитое искусственным светом помещение, Ник вспоминал вчерашний кошмар. Опершись локтями на колени, онсмотрел сквозьстеклянную дверь в кабинет детектива Стоули. Детектив опустил жалюзи, но Ник видел внутри две фигуры. Впрочем, он не особенно вдумывался в происходящее вокруг, не обращал внимания ни на детектива, ни на полицейских, суетившихся в участке. С момента смерти брата Ник постоянно думал о том снежном дне в Висконсине двадцать лет назад, пытаясь привыкнуть к новым воспоминаниям. Он не понимал, как мог забыть о случившемся тогда.

Адам Стоули привел его сюда для допроса пару часов назад. Это был не арест, но детектив ясно дал понять, что выбора у Ника особого нет и если он откажется идти, то есть приказ о его задержании. С того момента, как тело Сэма обнаружили на парковке, прошло уже пять дней, а у полиции не было никаких зацепок. У них не было фактов, которые подтверждали бы заявление Ника о том, что на его брата напал бродяга.

Сейчас Стоули разговаривал с лейтенантом, седовласым мужчиной с колючими глазами, чье имя Ник забыл, хотя их представили друг другу. Пожимая Нику руку, лейтенант смерил его недобрым взглядом, и Ник заметил это. Полицейский не верил в его историю. Не было никакого бродяги. Не было никакой компании студентов, садившихся в машину в квартале от места преступления, которые могли бы подтвердить рассказ Ника. Он убил своего брата, вот и все. И неважно, что его самого сильно избили. Это лишь подтверждает то, что Сэм сопротивлялся. Ник вернулся на место преступления босиком, с испачканными кровью руками, и лейтенант готов был передать дело окружному прокурору. Время от времени Стоули и лейтенант повышали голос, и Ник смог уловить часть их разговора сквозь закрытую дверь.

– Его отпечатки были на ноже, – уже в третий или четвертый раз повторил лейтенант.

– Я с вами не спорю, – ответил Стоули. – Я знаю, что это выглядит плохо.

– Дело не в том, как это выглядит, Стоули, – перебил лейтенант. – Его отпечатки были на ноже.

– Я был там, а вас не было. Я видел его лицо. Он не убивал своего брата.

– С каких это пор вы у нас стали психиатром? Мы говорим не только о его брате, и вы это знаете. Месяц назад убили ту проститутку, Клэр Скотт.

Клэр Скотт в последний раз видели живой на Первой авеню. Она работала на улице. А через два дня обнаружили ее тело.

– И наш парнишка Ник оказался на месте преступления первым, – продолжил лейтенант. Прямо у реки, где Риджвей [3]топил свои жертвы, запихивая им во влагалище камни. Я прав? А на прошлой неделе убили бродягу неподалеку от Сейф-вей, Вы ведете расследование. И у вас по-прежнему нет зацепок, насколько я понимаю.

– Да, Дикенсон. Тот бедняга был бездомным. – Стоули покачал головой. – Нам трудно проследить его перемещения.

– А наш дорогой Николас присутствовал и на том месте преступления тоже, правда?

Выпрямившись, Стоули посмотрел лейтенанту в глаза.

– Но он же фотограф. Ему за то и платят, чтобы он пробрался на место преступления, прежде чем мы выставим ограждение.

– Я всего лишь хочу сказать, что вам следует держать ухо востро. Подумайте об этом. Последние пару лет он у нас как заноза в заднице. Кого-то убивают, а он уже тут как тут, вместе со своим фотоаппаратом, не прошло и десяти минут. Магия какая-то. – Усевшись на край стола, лейтенант сложил руки на груди и мотнул головой в сторону Ника. – Из того, что нам известно на данный момент, сейчас в коридоре сидит Уличный Мясник. Прямо у нас под носом.

– Пока что у нас есть три никак не связанных убийства. Проститутка, бродяга и брат Ника, – спокойно ответил Стоули.

– Друг мой, это дело рук серийного маньяка. И в городе уже начинается паника.

– Вы что, действительно считаете, что эти преступления связаны?

– А вы нет? Три человека получают множественные ножевые ранения. Их не просто убивают, их разделывают. Три отвратительных убийства, связанных с отбросами общества. – Лейтенант смерил своего подчиненного взглядом. – Вы считаете, что этот парень говорит правду, допустим. Но вам-то зачем высовываться?А ведь вы подставляетесь, Стоули. И меня заодно подставляете.

Стоули расправил плечи.

– Ну отнесете вы дело окружному прокурору… Он же не сможет выдвинуть никаких обвинений. Ника самого сильно избили. У нас нет на него ничего, кроме разве что отпечатков пальцев.

– На ноже.

– Он мог схватить нож, – отмахнулся Стоули. – Может быть, он пытался вытащить его из груди брата. Прокурор швырнет бумаги вам в лицо. Мы еще сами в этом не разобрались.

В ответ на возражения детектива лейтенант лишь цинично ухмыльнулся.

– Я прошу у вас всего лишь пару дней, – не соглашался Стоули с мнением лейтенанта. – Посмотрим, что нам удастся обнаружить за это время. Есть же еще партнер Сэма Уайлдера, Блейк Вернер. Парень куда-то пропал. Мы не можем найти его. Совпадение? Я так не думаю. Прокурора это тоже должно насторожить. Он потребует допросить Вернера. Мы не можем закрыть дело, пока не найдем этого парня.

Лейтенант поднялся.

– У вас два дня, детектив. Два дня, не больше. Потом мы арестуем брата.

Стоули подошел к двери и, выйдя в коридор, переглянулся с Ником. Ник не понимал, почему этот человек ему верит. Детектива явно не обрадовал выговор, полученный от лейтенанта.

– У меня нет причин вас арестовывать. – Детектив смерил Ника взглядом. – Я вас отпущу, но оставайтесь неподалеку, ясно?

Встав со стула, Ник кивнул.

– Я оказался на коротком поводке, понятно? А значит, у вас поводок еще короче. – Ноздри Стоули раздувались. – Я понимаю, что сейчас вам все это кажется безумием… Вашего брата еще даже не похоронили, вам приходится со всем этим справляться. Но у вас серьезные проблемы, ясно? – Он глубоко вздохнул. – Вам есть куда пойти? Я имею в виду, есть кто-то, к кому вы могли бы обратиться за помощью?

Ник уже думал об этом. Раньше он не решался произнести эти слова, но теперь понял: он остался совсем один.