Но однажды, тогда он был еще женат на своей актрисе, будильник не сработал. Очень не вовремя, как нам показалось, а на самом деле точно по его графику, к Бруно пришел интервьюер, и мне пришлось спрятаться. Совершенно голая, я сжалась в стенном шкафу и кое-как натянула на себя платье, сунув белье в сумочку, а потом незаметно для визитера покинула номер через дверь для обслуги.

Боже! Что я пережила тогда! А ведь я к тому времени уже имела докторскую степень! В платье на голое тело, хорошо хоть дело было летом, прижимая туфли и сумочку к груди, я выскочила на черную лестницу и чуть не оказалась в объятиях не то электрика, не то слесаря, обрадовавшегося отсутствию на мне белья. Я вырвалась, а он крикнул мне вдогонку: «Шлюха!»

Бруно улетел в тот же день. Он позвонил попрощаться, и я ничего не смогла рассказать ему, потому что была на работе. А потом решила не рассказывать вообще, и, когда он объявился снова, «свободным» от теледивы, я отказала ему во встрече, потому что у меня тогда вяло, протекал «роман» с Жюстеном.

Зачем я встретилась с ним в эту пятницу? Хотела вернуться в юность, робко подсказала спина, которой очень нравилось в горячей ванне. А взамен опять почувствовала себя шлюхой, и нечего удивляться, что родственницы Клода посчитали меня таковой, как, впрочем, и Бруно! Он всегда считал меня шлюхой! Причем доступной и бесплатной! Он ни разу не предложил мне сходить куда-нибудь вместе! Даже прогуляться по бульварам! Он всегда жутко боялся за свою репутацию человека безупречной нравственности! «Вы еще будете счастливы», — считает мама. Да она же никогда не видела его, кроме как по телевизору! Он лишь нагло сам начал названивать ей с тех пор, когда я встречалась с Жюстеном! Нет, мама, я правильно сделала, что сбежала от него!

От Клода ты тоже сбежала, сказала спина, а он так здорово умеет делать массаж. Представь, вот сейчас ты распаренная после ванны, а он своими сильными руками прикасается к твоим плечам, аккуратно правит позвоночник, целует тебя в шею…

Никто не целует в шею, когда делает массаж!

А Клод поцелует…

Глупости! Я налила на ладони шампунь и принялась втирать в волосы. Он тоже считает меня доступной шлюхой!

Дура, с чего ты взяла? Он что, грязно домогался или хотя бы сказал тебе об этом? Это же мнение его родственниц, но не самого Клода.

Выходит, я зря сбежала, не дождавшись и не поговорив с ним?

Зря, уверенно потянулась спина, зря ты так сделала. Тебя же учила Клодин, как обращаться со счастьем: «И нельзя мне торопиться, чтоб ему не расплескаться, и нельзя мне оступиться, чтобы с неба не сорваться».

Что же мне теперь делать?

Ничего. Пообедать с родителями, поискать Жан-Поля и возвращаться домой. Завтра на работу.

А Клод?

Клод знает, где ты живешь. Он вообще все сам знает.

Свернув с Монпарнасского бульвара на улицу Буасонад, Клод сразу увидел дом Клер. Перед ним для парковки не было места. Он поставил машину возле кафе на противоположной стороне, перебежал улицу и вошел в подъезд.

Сморщенная мордочка консьержки выглянула из окошка.

— Добрый день, мадам, — улыбаясь, поздоровался Клод.

— Вы из полиции?

— Нет, мадам.

Консьержка сразу же потеряла к нему интерес, окошко захлопнулось. Клод поднялся на пятый этаж и позвонил в квартиру Клер. Знакомая трель звонка сообщила о его присутствии, но дверь никто не открыл. Странно, неужели он добрался раньше Клер? Клод еще раз нажал на кнопку. Подождал и спустился вниз.

— Мадам! — Он постучал в дверь консьержки. — Можно задать вам один вопрос?

Окошко открылось.

— Значит, вы все-таки из полиции, мсье? — обрадовалась старушка.

Он не хотел ее разочаровывать, да и врать тоже, поэтому наклонился к окошку и просто спросил:

— Мадам, скажите, мадам Лапар, которая живет на пятом, еще не возвращалась?

— Я не понимаю, почему вы сразу не сказали, что вы из полиции? — Старушка обиженно пожевала губами. — Я ведь так и знала, что ее начнут искать. Рано или поздно.

— Конечно, мадам, — заверил насторожившийся Клод. — Конечно.

— Конечно! — передразнила та. — Мадам Лапар ушла из дому утром в четверг! А сегодня воскресенье! Спохватились! — И демонстративно закрыла окошко перед его носом.

— Благодарю вас, мадам!

Консьержка ворчливо проверещала что-то еще, но это уже не имело значения, потому что Клер должна была появиться вот-вот. Клод вышел из подъезда, закурил и терпеливо стал ждать. А вдруг, с забившимся сердцем подумал он, Клер передумала и вернулась? Я могу позвонить домой из кафе напротив, оттуда видна улица, если что, я не пропущу ее.

— Сержант Грийо на проводе, — весело сказал в трубку брат.

— Привет, Паскаль! — Она там, обрадовался Клод.

— Здорово, братишка!

— Клер вернулась?

— Нет. А ты разве не у нее? — Голос Паскаля посерьезнел. — Ты где?

— В кафе напротив ее дома.

— Боишься идти к ней?

— Нет. Я там уже был.

— Выгнала?

— Ее нет дома. Я думал, она вернулась, потому и звоню. Тогда пока.

— Да подожди ты! Не вешай трубку! Надо поговорить.

— О чем? О твоей Эмме? Не собираюсь. С меня довольно.

— Клод! Ну она дура, это все знают!

— Она твоя жена.

— Да ладно! Даже мама сегодня не пошла в церковь, чтобы только Эмма не устроила сцену! Мы же с ней переживаем за тебя. Ну не молчи! Ну так получилось, ты же знаешь Эмму!

— А ты где был?

— Только не смейся. Я пел. — Паскаль хмыкнул. — Вместо мамы. В церкви. Я пошел предупредить, что она не придет, ну и остался. Там прямо совсем некому было петь…

— Карузо. — Клод вздохнул. — Ты мне лучше скажи, откуда ты знаешь Клер?

— Я ее не знаю.

— Как?

— Я ее в первый раз увидел. Ночью на вокзале. Я сначала подумал, что она бродяжка. А потом смотрю, нет, нормальная. Она говорит: заснула в электричке после дежурства. Я и решил, что она из наших, из полиции. Мало ли какие задания бывают! Я сам сколько раз в электричке засыпал. Мне так жалко ее стало. Думаю, ведь своя же, спокойная, лишнего не болтает. Эй, ты меня слышишь, братец?

— Да. — Клод напряженно смотрел в окно, но никого похожего на Клер на улице не было видно. — Она не из полиции, она врач, доктор медицины.

— Что ты говоришь?! Я думал, ты Эмме насчет доктора медицины просто так сказал, чтобы на место поставить. Я ведь тоже потом решил, что она, ну… эта… только из дорогих.

— Идиот! — рявкнул Клод.

— Братец, братец, только не ори на меня! Я расследование провел, я сразу по компьютеру в участке насчет Клер Лапар запросил, а такая в полиции не числится. А у какой еще красивой и богатой бабы может быть до того «трудное дежурство», чтоб в электричке отключиться?

— Заткнись! Приеду — убью!

— Полегче! И не вешай трубку! Слова сказать не дашь! Вернется она, я тебе говорю, вернется! Она тут ценные вещи забыла! Книжку записную из натуральной кожи и мобильник.

— И чек у Эммы забери.

— Это вряд ли. Она опять ушла.

— Кому она звонила?

— Никому она не звонила, просто взяла и ушла, как обычно.

— Да не Эмма, балда, а Клер. Кому она звонила по мобильному?

— Откуда я знаю.

— Паскаль, как тебя в полиции держат? Она же точно поехала не домой, а к тому, кому звонила.

— Почему это не домой? — обиделся Паскаль. — Чего ей еще куда-то ехать?

— Потому что она потеряла ключи, я ее вчера не привез бы, если бы они у нее были. Паскаль, я знаю! Она у матери! Она сама сказала, что у ее матери есть запасные ключи. Звони туда скорее и скажи, что я жду ее возле дома.

— Я же не знаю телефон!

— Идиот! У тебя и записная книжка, и мобильник запоминает последний номер! А ты несешь мне какую-то чушь! Столько времени зря потеряли! Не мог сразу про мобильный сказать?

— Не ори! Ишь разбушевался! Сейчас позвоню.

Из-за переживаний по поводу дочери мадам Комплетт позволила себе выкурить лишнюю сигарету. Она давно не разрешала себе больше трех в день, но сейчас без этого было не обойтись, тем более что в своей записной книжке она действительно обнаружила номера мобильных и Клер, и своего внука.