– Едем отсюда быстрее, – зашептал он тревожно. – Быстрей же, а не то...

Он не договорил, но весь его вид и голос были красноречивее любых слов. Девушка сжалась в комочек, во все глаза глядя на юношу и стараясь не пропустить ни одного движения своего спасителя. По сторонам она даже не смотрела, поскольку все равно ничего не видела в темноте, но провалы тьмы ее страшили, и она старалась изо всех сил, по крайней мере, их не замечать.

– Скорей же! – вновь услышала девушка срывающийся голос отрока, поражаясь тому, что его движения все еще остаются такими же медленными и осторожными, и его конь не мчится вперед стрелой. Но ничего не сказала, вдруг ощутив, что и ее движения стали такими же медленными, словно пространство и время, сжавшись многократно, слились в один тягучий сгусток, который, обволакивая все вокруг, превратил мир в некое подобие сна.

Лишь через десяток шагов конь отрока рванулся вперед, и повод коня Руськи резко натянулся. Они помчались сумасшедшей рысью по влажному мерцанию каменистого склона холма. Только оказавшись опять у подножия земляной горы, все трое остановились, тяжело переводя дыхание.

– Что это было? – вновь спросила она растерянно.

Провид некоторое время тяжело молчал.

– Теперь, наверное, уж все равно, – выдавил он из себя.

– Что, все равно? – испугалась Руська.

– Жизнь моя кончена, – бросил Провид небрежно.

– Что ты такое говоришь?! – возмутилась Руська. – Мы же ушли от погони! Печенеги далеко, и им нас не догнать, а ты....

– Каждый воин, – оборвал ее отрок, не дав договорить, – каждый воин чувствует свою смерть. Так вот и я...

Голос его оборвался порванной струной, и боярышня вдруг поняла, что тот леденящий душу холод на вершине холма имеет какое-то отношение к смерти. И к нему, этому молодому парню, ее спасителю.

– Так вот, сегодня я умру. Это случится. И знаю я это совершенно точно. В конце концов, – он печально усмехнулся, – недаром же меня зовут Провидом.

– Да с чего ты это взял? – неуверенно возразила Руська.

– Когда-то я тоже в это не верил, – заговорил воин сбивчиво и отрывисто. – Но теперь я знаю, что такое прикоснуться к собственной смерти и что это бывает именно так.

Отрок дотронулся до нее своей совершенно ледяной рукой, так, что она невольно вздрогнула, но все же, сделав усилие воли, не отдернула своей руки, ибо голос его звучал неожиданно жалобно:

– Мне теперь нужно все припомнить, как следует... и сделать все, как надо... А случилось вот что... легенда, которая казалась досужим вымыслом, сказочкой, простой детской сказкой, оказалась, кажется, правдой, причем очень жестокой правдой.

– Какая сказка? Какая правда? Да что за чушь! – в отчаянии прошептала Руська.

– А разве ты не знаешь легенду про черного князя и его могилу?

Боярышня легонько отдернула свою руку, почувствовав огромное облегчение, словно не рука отрока лежала на ее руке, а громадный ледяной камень. И едва она это сделала, как кони их сами собой двинулись вперед медленным осторожным шагом.

– Что правда? Что? Говори же! – собравшись с силами, мягким и в то же время властным, не терпящим неповиновения голосом, повторила она свою просьбу.

Несколько секунд отрок молча покачивался в седле, запрокинув голову к звездному небу, словно вручив поводья своего коня великим древним богам или душам предков, взиравшим на него из священного Ирия.

– Так слушай же эту легенду, – заговорил Провид ровным и спокойным голосом, – легенду про Черного Князя.

В те далекие времена, когда силы Зла еще не создали народы Тьмы, и когда бесчисленная черная орда этих народов еще не заполонила землю Светлых Богов, жили здесь и по всей земле, до далекого Восточного моря, дети Светлых Богов. Жили по любви и согласию, сея добро и постигая великие истины. И были эти люди мудры, красивы, высоки ростом и очень сильны. И от мудрости и данной им богами силы происходила их доброта, ибо не надо было им никого бояться.

Правил одним из этих народов князь Светомир, которого люди звали Добрым Князем, потому что не было более отзывчивого и заботливого человека даже среди этих добрых людей. Радовался народ добросердечию своего правителя, и только волхвы недовольно ворчали, неустанно повторяя древнюю мудрость о том, что закон равновесия не должен быть нарушен, а Светомир превысил меру добра.

– Добрых дел никогда не бывает много, – отвечал им князь улыбаясь.

– Беды бы не вышло, – хмуро кивали головами волхвы.

– Ничего, без работы не останетесь, – отшучивался Добрый Князь.

Он понимал их беспокойство, ибо прекрасно знал, что люди ищут помощи богов лишь тогда, когда им плохо, и именно тогда и только тогда они обращаются к волхвам, которые умеют говорить с богами и слышать их волю.

И все шло хорошо. Богатела и крепла держава Доброго Князя, и слава о нем разошлась далеко, собирая в его страну множество народа, ибо каждый человек хочет жить лучше и охотней платит налог там, где этот налог мал. Так, взяв немного, мудрый и добрый правитель получает больше выгоды, нежели тот, который жесток и алчен.

И вот однажды к границам земли Доброго Князя вышли незнакомые люди. Как раз в это время Светомир охотился у реки, за которой простиралось необъятное дикое поле. Были с ним его жена и дети, ибо охота для всех была любимой забавой. И увидел он, как с другой стороны к броду подъехали неизвестные воины, но ничто не смутило его, потому что с ним были его бояре, слуги и еще пятьдесят воинов.

Подъехал к князю предводитель незнакомцев, положил дары и сказал, что хочет со своим народом поселиться рядом, в дикой степи, и быть добрым соседом Светомира. Обрадовался этому Добрый Князь, ибо верил словам людей, как своим собственным. Пригласил предводителя незнакомцев на пир, который тут же и устроили.

Пировали они до самого вечера, пили мед за здравие обоих народов, за их процветание, за мир на этой земле и вечную дружбу. А когда стало смеркаться, предводитель незнакомцев сказал, что в ответ на теплый прием и в знак вечной любви и дружбы между их народами он хочет подарить князю табун лучших степных скакунов. Быстрых, как ветер, горячих, как огонь, неутомимых, как вода. Обрадовался этому князь, ибо каждый мужчина в то время был воином, а всякий воин любил и ценил хорошего коня, как никто другой. Послал предводитель чужого народа своего слугу, и вскоре пригнали к броду целый табун коней. Вышли все посмотреть на красивых лошадей, а их уже погонщики на эту сторону реки ведут. Переправили табун через реку и прямо к княжескому шатру гонят.

И вдруг, не успели люди глазом моргнуть, как табун превратился в конное войско, потому что умели ездить незнакомцы на лошадях скрытно, повиснув рядом с седлом или спрятавшись под лошадью. Еще миг, и в руках чужаков мелькнули туго натянутые луки. Просвистели стрелы, и упали воины Доброго Князя замертво, ибо все они были на пиру тоже, и никто из них ни брони не надел, ни щита не прихватил с собою.

Вот так впервые люди узнали об одном из народов Тьмы, который создан был, чтобы грабить, убивать и торговать захваченными пленниками, которых превращали в рабов. Многие поначалу растерялись, потому что не могли понять, как человек может быть так коварен и жесток. Но потом люди догадались, что пришельцы только облик имеют человеческий, а так – они хуже зверей, ибо там, где у человека совесть, у них – черная дыра, а вместо души – кусок Тьмы. Это волхвы увидели, они же и окрестили пришельцев Народами Тьмы.

И вот, когда пали все воины князя, и окружили враги Светомира, и некому было поднять меч, ибо все были мертвы. Но остались рядом те, кто был богат и знатен, и чья жизнь в глазах чужеземцев стоила много золота. И потребовал вождь чужаков за головы их великую цену, ибо знал, что жизнь великих людей страны стоит всего, что есть в этой стране, стоит всей казны, которая имеется в княжестве Светомира. И не мог князь отказать чужакам, ибо жизнь своих слуг и друзей ценил выше всего золота. И отдал он людям Тьмы все казну свою до последнего гроша, всю без остатка.