В Париже влюбленным особенно хорошо весной, но и поздней осенью уютно и мило. Погода благоволила к молодоженам: дни были прохладные, однако солнечные, — и Тесса наконец-то почувствовала, что полностью оправилась от перенесенной травмы.

Держась за руки, они бродили по древним улочкам, наведывались в магазины, посещали достопримечательности, а вечерами ужинали на одном из пароходиков, медленно бороздивших воды Сены, за берегами которой сверкал иллюминацией ночной город.

— Мы еще не раз вернемся сюда, — пообещал Мэтт, когда они с сожалением покидали Париж в понедельник утром. — Ты счастлива?

— Конечно. Ты же знаешь. — Тесса улыбнулась мужу и призналась: — Так счастлива, что даже страшно становится. По-моему, грешно быть такой счастливой.

— Ты заслужила это. И даже больше.

Мэтт обнял ее, а Тесса тайком скрестила пальцы — на тот случай, если за ней наблюдает зловредная судьба.

Но преследовала Тессу не судьба, а женщина из плоти и крови, разъяренная известием о ее спешном замужестве.

Тессе с первого взгляда понравился дом, который Мэтт снял для них в Эшминстере. Он располагался недалеко от школы Сент-Хилдаз и торгового пассажа, небольшого, но с широким ассортиментом, а значит, отпадала необходимость ездить в центр города. От дома так же легко можно было добраться до железнодорожного вокзала, с которого скоростные поезда доставляли пассажиров прямо в центр Лондона.

Дом представлял собой трехэтажное здание из красного кирпича в эдвардианском стиле. Он стоял в пышном ухоженном саду, был довольно просторный, хотя, безусловно, уступал по размерам Стэффорд-Хаусу и даже Дауэр-Хаусу.

Удобное современное жилище с новой кухней и несколькими ванными, сохранившее в процессе модернизации первоначальное своеобразие, понравились Тессе, как и внутренняя отделка и мебель.

— Я выросла почти в таком же доме, — сказала она Мэтту.

— Знаю, — кивнул он, тем самым невольно снова напомнив Тессе, что разыскивал ее по возвращении с Кипра.

Но Тесса к тому времени уже продала родительский дом и переехала. Она прикусила губу и отвернулась, уже в который раз коря себя за глупую поспешность, порожденную гордыней. Мэтт, догадавшись о ее чувствах, подошел к ней и крепко обнял.

— Это наш дом. По крайней мере, на полгода, — сообщил он. — Хозяин дома уехал на полгода работать за границу по контракту, и этот контракт впоследствии может быть продлен. Если нам понравится жить здесь, попросим владельца продать дом.

— А он продаст?

— Если дать хорошую цену, куда он денется! — самоуверенно бросил Мэтт. — Ладно, пойдем за Эбби.

Малышка едва не задушила родителей в объятиях, будто была в разлуке с ними не несколько дней, а несколько месяцев, и о подарке вспомнила только перед сном. Заводная обезьянка в натуральную величину, выполнявшая акробатические упражнения на трапеции, лишила девочку дара речи.

За несколько дней семья прекрасно устроилась под новой крышей и полюбила свой дом, как родной. Эбби часто навещала дедушку с бабушкой, а также Флинна с Лоллипопом. Тесса затруднялась сказать, которая из двух пар больше привлекала малышку, и считала, что лучше не спрашивать.

Спустя неделю после возвращения из Парижа Тесса отправилась в Дрейкс-Эббот на примерку свадебного платья, а Мэтт остался дома с Эбби. До «настоящей свадьбы», как упрямо величала предстоящее венчание Эвелин, оставалось две недели. После службы в церкви, на которую приглашалась вся деревня, намечался большой прием в Стэффорд-Хаусе. Молодожены намеревались встретить Рождество в своем новом доме, а потом уехать на горнолыжный курорт.

Мэтт, уложив Эбби в постель, послушал ее трескотню, почитал ей сказку и наконец погасил свет. Девочка уснула, но он не торопился покидать ее комнату и, стоя у окна, ждал возвращения Тессы. Вскоре на дороге показался ее автомобиль. Мэтт быстро навел порядок в ванной, которая после купания Эбби имела такой вид, будто в нее угодила бомба, и поспешил на лестницу встречать Тессу.

— Ужин на… — Он остановился. — Тесса?!

Мэтт обошел одну за другой комнаты нижнего этажа и убедился, что в них нет ни души. Но ведь я совершенно точно видел сворачивающую к дому машину Тессы, с нарастающим беспокойством подумал Мэтт, я не мог ошибиться.

— Тесса? — вновь окликнул Мэтт и вдруг уловил рокот работающего мотора.

Мэтт бросился в подсобное помещение, которое имело выход в гараж, открыл дверь и закашлялся: гараж был полон выхлопных газов.

— Тесса!

Он нащупал рукой выключатель, повернул рычажок, но ничего не произошло. Правда, освещения подсобного помещения было достаточно, чтобы рассмотреть внутренность гаража. У Мэтта замерло сердце. Тесса неподвижно лежала на полу головой к выхлопной трубе, из которой вырывались смертоносные газы.

— Господи Иисусе!

Не замечая жжения в горле и глазах, Мэтт кинулся к Тессе, подхватил ее на руки и понес к центральным воротам гаража, ведущим на свежий воздух. Казалось, целую вечность он пытался открыть гараж, и, когда ворота наконец внезапно распахнулись, он едва не упал. Моргая, хватая ртом ночной воздух, он перевернул Тессу, стремясь наполнить ее легкие кислородом.

— Позвольте мне.

Кто-то бесцеремонно отпихнул его в сторону, и Мэтт, узнав голос соседа-врача, не стал сопротивляться. Заходясь кашлем и раздирая ладонями глаза, он заметил, как кто-то вбежал в гараж и выключил мотор, после чего наступила жуткая тишина.

— Я вызвала «скорую». — Этот добрый участливый голос принадлежал женщине. — Мы услышали шум, — вы, должно быть, пытались открыть ворота гаража, — и выглянули посмотреть, в чем дело. В этот момент вы как раз буквально выпали на улицу, вот я и решила, что «скорая» не помешает.

— Спасибо, — прохрипел Мэтт. — Тесса…

— Она дышит. Пульс ровный, но слабый, — утешили его.

— Слава Богу!

У Мэтта опять на глазах выступили слезы, на этот раз — слезы радости. Ведь он думал, что выносит из гаража мертвое тело, думал, что потерял Тессу. Во второй раз. И теперь уже навсегда.

Он попытался подняться, но без посторонней помощи не смог и вновь упал на колени возле Тессы. Она лежала с закрытыми глазами, и в неоновом свете уличного фонаря ее лицо казалось бледным и бескровным. Мэтт стиснул ее руку, чтобы передать ей часть своих сил, и с надеждой оглянулся на звук сирены приближающегося автомобиля «скорой помощи».

Сосед, оказавший первую помощь, что-то говорил коллегам, быстро и аккуратно укладывавшим Тессу на носилки. Мэтт, наблюдая за происходящим, испытывал эффект дежа-вю: лондонская мостовая, автобус, лежащая под его колесами Тесса, санитары, укладывающие ее на носилки… Неужели и сейчас я виноват? — неожиданно пришло Мэтту в голову. Может, и впрямь мне лучше бы никогда не заглядывать в то кафе?

— Она ко всему прочему сильно ударилась головой, — говорил врачам сосед. — И этот парень, по-моему, тоже нуждается в помощи, он надышался газами.

— Я нормально, — прохрипел Мэтт, хотя тошнило, голова кружилась, но что больше повлияло на его самочувствие — выхлопные газы или страх за Тессу, — он не мог бы сказать. — Я еду с женой… О Господи, Эбби! — Он почти забыл о дочери. Мэтт обезумевшим взглядом обвел собравшихся и остановился на соседке.

— В доме осталась моя маленькая дочка. Надеюсь, она спит. Не могли бы вы побыть с ней, пока не приедет моя мать? Я позвоню ей из больницы.

— Разумеется. Ее Эбби зовут, верно? Я познакомилась с ней и с вашей женой вчера утром. Если девочка проснется, я скажу, что вам пришлось срочно отъехать ненадолго.

— Спасибо. Я очень признателен вам и вашему мужу!

Мэтт забрался в машину «скорой помощи», где ему тут же вручили кислородную маску. Он подержал ее немного у лица и отложил, наблюдая, как врачи занимаются Тессой. Он не спускал с нее глаз, высматривая малейшие признаки улучшения ее состояния.

Я с ума сойду, если потеряю ее. Что я скажу Эбби? Неожиданно Мэтту вспомнились недавние слова Тессы: «Когда любишь, становишься ранимым, мнительным». И что же он ответил? «Только если твоя любовь безответная». Самонадеянный болван. Как же глубоко я заблуждался!