— Это хорошо. Ведь я тебя просто обожаю. — Он поднес к губам ее ладонь и стал нежно пощипывать пальцы, пока Тесса не ощутила знакомое волнение в крови.

Ее тело всегда реагировало на малейшую, даже самую случайную его ласку, и она непроизвольно прильнула к Мэтту, требуя большего.

— Я, наверное, откажусь от противозачаточных таблеток, — сказала она, считая, что для Мэтта это самый лучший свадебный подарок.

— Нет, не надо, — удивил он ее своим ответом.

Впрочем, Мэтт и себя удивил: прежде он думал, что запрыгает от радости, когда услышит от Тессы подобные слова.

— Не надо? — Тесса чуть отстранилась, чтобы видеть его глаза. — Мне казалось, ты хочешь второго ребенка.

— Очень, — подтвердил Мэтт. — Но еще не сейчас. Я не желаю делить тебя, — внезапно осознал он. — При всей моей любви к Эбби я иногда вдруг ловлю себя на мысли, что ревную тебя к ней. Она требует твоего времени и внимания, и в результате ты принадлежишь мне не более нескольких часов в день. — Он помолчал и закончил сконфуженно: — Боже, должно быть, я ужасный эгоист.

— Вовсе нет.

Тесса чуть улыбнулась, вспоминая, как всего лишь несколько недель назад Мэтт буквально приказывал ей зачать второго ребенка, будто только в этом и заключалась для него вся ее ценность. Как он изменился! Как мы оба изменились, поправилась она, обнаружив, что отсрочка не принесла ей чаемого облегчения.

Счастливая, умиротворенная, Тесса довольно прильнула к Мэтту, дав себе слово не тянуть с рождением второго ребенка. В конце концов, Мэтту ведь еще не доводилось менять пеленки и бегать полночи по дому с капризным младенцем на руках, у которого режутся зубки… Просто несправедливо лишать его подобных удовольствий!

Эвелин приехала в Лондон на церемонию бракосочетания в сопровождении одного только Рикки, вернувшегося из пещер целым и невредимым, и с ходу затараторила, перескакивая с одной темы на другую, чтобы сгладить неловкость от отсутствия мужа, который, как она туманно объяснила, вынужден был остаться дома из-за своего чудовищного артрита.

— Бедняга Джордж всю ночь глаз не сомкнул. И ведь он такой упрямый, отказывается принимать болеутоляющие, и все тут… Ты выглядишь прелестно. — Она чмокнула Тессу в щеку и, отступив на несколько шагов, восхищенным взором окинула ее впопыхах купленный бледно-розовый костюм, который был куда проще того роскошного туалета, что шил ей в Дрейкс-Эбботе портной для церемонии венчания в церкви.

— Здравствуй, дорогая. Какое славное платье! — продолжала Эвелин, обнимая внучку. — Ты хорошо проводишь здесь время? Я так скучаю по тебе.

— А я все равно буду подружкой невесты, — доложила ей Эбби. Она тоже обняла бабушку и обслюнявила ей щеку.

— Знаю. Замечательно, правда? Ты просто невыносим, Мэтт, — сердито обратилась Эвелин к старшему сыну. — Ничего нам не сказал. Я даже не могла предупредить Хелен: она отправилась на несколько дней в Нью-Йорк. Хелен со своими подругами всегда перед Рождеством ездит за покупками в Нью-Йорк, — объяснила она Тессе.

Та изумленно вскинула брови. Ехать за рождественскими подарками за тысячи миль? Пожалуй, это чересчур даже для такой заядлой любительницы магазинов, как Хелен.

При виде огорошенного выражения на лице Тессы Рикки ухмыльнулся и, выступив вперед, целомудренно поцеловал ее в щеку под ледяным взглядом Мэтта.

— Ты восхитительна, — от всего сердца похвалил он.

— Спасибо. Прости, что напилась тогда, — извинилась Тесса. — Уверяю, это бывает не часто!

— Ничего страшного. Тебе нужно было развеяться, — галантно успокоил ее Рикки, думая о необычной реплике, которую как-то опустила Белинда.

Он все-таки вспомнил ее, по крайней мере, ему казалось, что вспомнил. Просто в тот момент, когда Белинда обронила свою странную фразу, он был занят другим! Как бы то ни было, Белинда была в числе тех самых подруг, с которыми Хелен отправилась в Штаты, потому сейчас Рикки был лишен возможности подвергнуть ее допросу.

Рикки взглянул на брата, но в конце концов решил ничего не говорить. Зачем портить человеку праздник? Тем более что причин для беспокойства скорее всего нет. Бракосочетание, можно сказать, уже свершившийся или почти свершившийся факт. Во всяком случае, через полчаса союз будет заключен, и все злобные ребяческие попытки посеять вражду между Мэттом и Тессой прекратятся сами собой, с неоправданным оптимизмом думал Рикки, даже не догадываясь, сколь глубоко он недооценивает недоброжелательницу Тессы.

Эвелин, полагавшая, что мирское бракосочетание почти столь же обыденная процедура, как и поход в стоматологическую поликлинику, неожиданно для себя обнаружила, что тянется за носовым платком, слушая, как новобрачные обмениваются клятвами в верности. Мэтт выглядел таким гордым, таким счастливым. И Тесса, чувствуется, обожает его. Это видно по ее глазам. Столь раздражающая защитная скорлупа «я-сама» полностью слетела с нее.

Взгляд Эвелин с любовью остановился на Эбби. Малышка была необычайно тиха и серьезна. Глазировка на пироге счастья, подумала Эвелин. Она чуть склонила набок голову, тайком разглядывая фигуру Тессы. Вернее, ее живот, — к сожалению, плоский. А она-то надеялась, что поспешная свадьба сулит ей в скором времени и внука…

Праздновать бракосочетание Эвелин повела всех в очень дорогой ресторан. Так распорядился Джордж, солгала она, не покраснев. Что такое невинная ложь в сравнении с миром и гармонией в семье? А они теперь, без сомнения, все одна семья. Не надо больше бояться, что Тесса увезет от них Эбби.

— Мы теперь все Стэффорды? — спросила малышка, словно читая мысли бабушки.

— Совершенно верно, — подтвердила Эвелин. — Замечательно, правда, дорогая?

Эбби кивнула, безоговорочно соглашаясь, так же, как до этого безоговорочно приняла перемену в планах родителей относительно их будущего дома. Когда у нее поинтересовались, не возражает ли она поселиться в Эшминстере вместо Дауэр-Хауса, малышка строго взглянула на отца с матерью и спросила только, будут ли они по-прежнему жить все вместе. Получив утвердительный ответ, Эбби сразу же повеселела и равнодушно пожала плечами: ее устраивал любой дом, лишь бы в нем были папа и мама.

Мэтт посадил дочь к себе на колени, надеясь, что она проявит такую же сговорчивость и в отношении короткого медового месяца родителей. Эвелин отыскала паспорт Тессы и тайком передала старшему сыну, а в кармане его пиджака уже лежали два билета в Париж, где был зарезервирован номер в одном из лучших отелей города.

— Ты разрешишь нам с мамой уехать на пару дней? — как бы между прочим спросил Мэтт. — А ты проведешь выходные в Дрейкс-Эбботе вместе с бабушкой и дядей Рикки. В понедельник мы вернемся, заберем тебя из школы и прямо оттуда поедем в наш новый дом.

— Я буду сопровождать тебя на прогулках верхом, — вставил Рикки.

Эбби улыбнулась ему. Она почти не знала Рикки, но из-за его сходства с отцом симпатизировала и доверяла ему.

— О да, поедем с нами, Эбби, — присоединила свой голос Эвелин.

Известие о переезде в Эшминстер если и не удивило, то весьма разочаровало ее. Еще до инцидента с браслетом она подозревала, что Тесса предпочтет суету города уединенному великолепию Стэффорд-Хауса или Дауэр-Хауса.

— Мы привезем тебе подарок, — добавил Мэтт, готовый даже опуститься до подкупа.

— Ладно, езжайте, — великодушно разрешила Эбби, поразмыслив несколько секунд, которые показались Мэтту вечностью. — А какой подарок вы мне привезете?

Тесса с Мэттом провели в Париже чудесный медовый месяц, у которого был только один недостаток — скоротечность. Тесса утром и вечером звонила в Стэффорд-Хаус, справляясь об Эбби, и, удостоверившись, что дочь здорова и счастлива, все остальное время и внимание посвящала мужу. Муж. Какое потрясающее слово!

Мэтт выбрал для них великолепный отель. Номер утопал в роскоши и удобствах, еда и вина были замечательные, персонал — ненавязчивый и предупредительный.