Наёмные рабочие на первых порах индустриализации каждой конкретной страны были главным образом выходцами из феодально-крестьянской по культуре, по традициям, по христианскому миросозерцанию среды. Они были первым поколением крестьян в городе, где попадали на рынок труда в качестве неквалифицированной рабочей силы, не организованной, не приспособленной к сложным производственным отношениям. Становясь в городской среде мало оплачиваемым наёмным пролетариатом, они оказывались в обстоятельствах принципиально новых отношений и интересов, в которых не было места ни феодальным пережиткам, ни христианскому миросозерцанию, ни вообще традиции деревенской культуры как таковой, но где властвовал рассудочный расчёт и холодный прагматизм. Это вышибало у пролетариата духовный стержень феодально-крестьянской традиции общественных отношений, и он становился растерянным, морально подавленным и беспомощным противостоять самым невыгодным условиям найма. Поэтому пролетариат озлоблялся своим положением, видя главную причину в своём хозяине производства, как прежде, будучи крестьянином, видел главную причину своих бед в землевладельце, в помещике. Именно на интересах пролетариата выстроилось теоретическое учение марксизма, нацеленное на то, чтобы преобразовать пролетариат в самостоятельный политический класс с собственным видением идеального общества социальной справедливости.
Марксизм перенес в среду городских отношений представления о свойственной феодальным отношениям классовой борьбе землевладельцев с крестьянами, о христианских общечеловеческих идеалах и об общинном равенстве всех членов народной деревни, и эти представления падали семенами на благодатную почву пролетарского умозрения. Используя близкие крестьянскому уму и сердцу христианские мифы о небесном рае, марксизм предложил теоретически обоснованную утопию полной, абсолютной справедливости на земле, всеобщего рая индустриальных трудящихся без предпринимателей эксплуататоров, – рая, которого можно добиться на идеалах классовой ненависти, в условиях вне юридической диктатуры пролетариата. Как и феодальные крестьяне, пролетариат не воспринимал юридические тонкости рыночных отношений, не умел ими пользоваться, а потому представления о собственной, не юридической диктатуре отражали его интересы, делали его в своей массе ярым сторонником марксизма. Марксизм через сознание взывал к бессознательным побуждениям непримиримой ненависти пролетариата к предпринимателям, корни которой были в феодальных земледельческих отношениях. Непримиримость политических противоречий промышленных предпринимателей, как собственников производства, с наёмным индустриальным пролетариатом была вызвана разницей не в отношениях к собственности, как утверждал марксизм, но непримиримостью противоречий между земледельческим феодальным умозрением, с одной стороны, и городским капиталистическим умозрением – с другой.
В лютеранской Германии, которая стала родиной марксизма, за два десятилетия проникновения идей пролетарского коммунизма в среду индустриальных наёмных рабочих в самой этой среде произошли важные изменения. А именно, появилось второе поколение наёмных рабочих, родившееся уже в городе и отрывающееся от пуповины крестьянского умозрения своих родителей. Оно с детства приучалось вести борьбу за существование при городских отношениях между людьми, как общественных, так и необщественных, и делать жизненный выбор исходя из тех обстоятельств, в которых оно жило, воспитывалось. У поколения детей пролетариата уже не было антагонистически непримиримого воззрения на предпринимателей производства. Это воззрение заменялось представлениями о борьбе противоречий между наёмными работниками и собственниками производства, которое заставляло и тех и других искать взаимоприемлемые компромиссы, выстраивая общие производственные отношения ради общей экономической пользы. Для успешного ведения борьбы за свои материальные интересы этому поколению уже не нужна была диктатура пролетариата. Ему нужна была профессиональная и классовая организованность для участия в политической борьбе за влияние на предпринимателей, а так же на законодательную деятельность местной и государственной власти. Это поколение готово было превращаться в рабочий класс, как класс политический, существенно отличающийся от пролетариата. Рабочий класс, как и предприниматели, имел городское умозрение, но, в отличие от предпринимателей, склонное к мелкобуржуазному мировосприятию, то есть к мировосприятию средних имущественных слоёв горожан. И главным его побуждением к политической борьбе стало стремление добиться для себя уровня жизни средних имущественных слоёв горожан.
В последней трети XIX века ход борьбы за идеологические и программные принципы немецкой социал-демократической партии отразил растущее противоречие между настроениями новых масс выходцев из деревни, сторонников исходной пролетарской идеологии марксизма, и стремлением рождённых в городе поколений наёмных работников объединиться в класс рабочих на основе ревизии марксизма посредством идей мелкобуржуазного лассальянства. Написанная К.Марксом в 1875 году “Критика Готской программы”, то есть критика первой программы социал-демократической партии Германии, впервые обозначила это противоречие, как антагонистически враждебное, непримиримое. По мере раскрестьянивания немецкой деревни и одновременного увеличения численности тех наёмных работников индустриального производства, которые родились и выросли в городе, влияние пролетарских настроений в Германии прошло свой пик на исходе XIX века и с начала следующего, ХХ века устойчиво падало. Вследствие чего революционные настроения среди большинства вождей социал-демократической партии сменялись ревизионистскими, так что социал-демократическая партия превращалась в парламентскую партию рабочего класса, занимающуюся главным образом налаживанием производственных отношений с позиции улучшения уровня жизни наёмных работников на капиталистических предприятиях, в том числе посредством борьбы за национализацию части предприятий базовых отраслей экономики. Идеологически опираясь на теорию научного социализма К.Маркса, но подвергая её постоянной ревизии, большинство членов руководства немецкой социал-демократии сначала отказалось от пролетарских настроений, а затем занялось сближением позиций рабочего класса и мелкобуржуазных служащих индустриального производства для защиты и продвижения общих интересов на рынке труда и в налаживании самых выгодных рабочим производственных отношений.
Схожий ревизионизм революционных доктрин марксизма проявился не в одной только Германии, он происходил во всех переживавших индустриализацию странах. И это был ревизионизм массовый, который изменял цели и задачи рабочих движений и партий всякой страны, где индустриализация продолжалась больше двух десятилетий и где накапливался исторический опыт развития культуры и этики промышленного производства, демократии и парламентаризма, культуры компромиссов промышленного предпринимательства и наёмных работников. Своей новой целью ревизионизм везде ставил установление союза общих интересов промышленников и наёмных работников, что неизбежно приводило к росту городского национальногосамосознания в рабочих партиях, рабочих движениях, к явному отходу от воинственного пролетарского “интернационализма”, имевшего христианское народно-земледельческое происхождение.
Первая мировая война обострила все внутренние противоречия Германии и ряда других индустриальных государств до предела, среди них и противоречия между рабочим классом и пролетариатом. Большевистская Великая социалистическая революция в России в октябре 1917 года лишь спровоцировала созревший раскол в социал-демократических и социалистических партиях, выделение из них пролетарских коммунистических партий, встающих на идеологическую платформу марксизма-ленинизма.
Причина, из-за которой именно в России возникла собственно пролетарская коммунистическая партия и установилась первая диктатура пролетариата, была в следующих обстоятельствах. В Российской империи индустриализация началась несколькими десятилетиями позже, чем в Германии и других европейских государствах. К этому времени марксизм стал приобретать широкую известность, как целостное учение, достаточное для появления пролетарской идеологии и соответствующей партии. А поскольку до Первой мировой войны в России так и не появилось значительного слоя наёмных рабочих с мировосприятием второго поколения горожан и на индустриальном производстве был занят, в основном, пролетариат, постольку в России идеологическая борьба между теми, кто выражал интересы пролетариата, и теми, кто, ставя в пример Германию, стремился на основе марксизма создать рабочий класс, приняла гораздо более определённый характер. Она проявилась уже на втором съезде Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) в 1903 году, расколов русских социал-демократов на большевиков и меньшевиков. Идеолог большевизма В.Ленин стоял на позициях первоначального, пролетарского марксизма. Он объявил, что в конкретных условиях крестьянской Российской империи главным союзником индустриального пролетариата партия должна признать крестьянство с его народным земледельческим умозрением, тем самым стать партией именно пролетариата, ведущей борьбу за диктатуру пролетариата с его народным умозрением. Тогда как главный идеолог меньшевизма Г.Плеханов утверждал, что верного союзника пролетариата партия должна видеть в мелкобуржуазной среде горожан и рассматривать крестьянство, как враждебную буржуазной революции и рабочему классу среду. Позднее эта позиция меньшевиков сделала их восприимчивыми к чуждому пролетарскому “интернационализму” мелкобуржуазному национализму, а так же к “экономизму”, к отказу от антагонистического отношения к собственникам производства. Иначе говоря, меньшевики предлагали с помощью мелкой буржуазии политически навязать пролетариату рабочее классовое самосознание горожан, что оказалось невозможным в социально-политических обстоятельствах того времени, а впоследствии стало причиной политического поражения русского меньшевизма.
