Ему казалось, он достаточно ожесточился, но ее голос сразу же проник в душу. Она рассказала, как доехать до ранчо, а он пообещал быть к десяти, потому что до того должен выполнить поручение Лиэнн в городе. Мэтт попросил лишь об одном — держать сына от него и лошадей подальше. Он не сказал, что думает не только о безопасности мальчишки. Как не уверяй себя, что безразличен к ней, ему не выдержать присутствия их сына — этого постоянного конкретного напоминания о ее счастливой жизни с Беном.

Он поклялся себе, что не допустит ее в свое сердце. Как всегда проповедовал его папаша, богатые держатся вместе и редко покидают свой круг, равно как и не допускают туда посторонних. Мэтт до сих пор слышал скрипучий голос Лестера Роллинза, предупреждающий его:

— Ты подальше держись от холмов, парень. Эти люди сдерут с тебя шкуру живьем. — Но Мэтт не обращал внимания на доморощенного философа. Как обычно случалось, ему пришлось во всем убеждаться самостоятельно и самым болезненным образом.

Он лег спать, размышляя, как завтра будет вести себя со Сьеррой. Когда закрыл глаза, нахлынули воспоминания…

Мэтт, насвистывая, вел машину по проселочной дороге в направлении дома Сэма Бурка. Естественным кондиционером в машине служили опущенные стекла по обеим сторонам. Ветер лохматил его длинные волосы, приносил запах дикой мяты и травы, умытой летним дождем. Снова вышло солнце, высушило влагу, и воздух стал горячим и липким. Уроки только что закончились, и он ехал на работу. Сегодня у него было на редкость хорошее настроение. Отец все еще приставал к нему, требуя, чтобы он учился на ветеринара, но он все реже появлялся дома. Мэтт давно привык к презрительному отношению отца, невзлюбившего его еще больше после отъезда Дилана, будто винил в бегстве старшего брата.

Сейчас он мог на время забыть о домашних делах и подумать о Сьерре. В последнее время она занимала все его мысли. Через несколько часов они снова увидятся с ней у ручья. Мэтт никогда не встречал такой странной женщины. Как-то в дождь он помог ей завести машину, у которой сел аккумулятор. Сьерра отнеслась к нему по-дружески, хотя Мэтт и старался держаться от нее подальше.

— Я тебя по колледжу помню, — сказала она, наклонившись к нему, когда он сунулся под капот, чтобы соединить провода. — Ты, верно, меня не замечал. Я была на первом курсе.

Мэтту хотелось, чтобы она отодвинулась, хотя ее близость скорее отвлекала, чем мешала физически. От нее исходил такой чистый запах, как от сада после дождя.

— Я помню, что видел тебя в зале, — осторожно признался он. Такую красотку нельзя было не заметить. Но ее всегда окружали богатые первокурсники, так что он никогда не думал, что к ней можно приблизиться. — А раньше почему тебя не было видно?

— Отец отсылал меня в интернат. Он не хотел, чтобы я вообще ходила в общественную школу.

Он прищурился.

— А ты хотела?

— Мне хотелось здесь с кем-нибудь подружиться. Я прожила в Уинтере всю свою жизнь и почти никого не знаю. Отец желает как лучше, но иногда я чувствую себя фарфоровой куклой в стеклянной витрине.

— Может, тебе повезло? — заметил он, хотя ему трудно было поверить, что можно жить в особняке и чувствовать себя несчастной.

— Теперь, когда я хожу в колледж, все по-другому. Мне уже не кажется, что за мной постоянно следят.

— У тебя каникулы?

— Да. А зачем книги в машине?

— Я летом хожу на занятия. Хочу стать ветеринаром. — Он не собирался этого говорить. Слишком уж амбициозная мечта для студента двухгодичного колледжа.

— У тебя хорошие руки. И ты умеешь ими работать.

— Возможно.

— Ты всегда добиваешься поставленной цели? — спросила она.

— Иногда. Нужно самому о себе заботиться.

— Что ты обычно делаешь после колледжа?

Он пожал плечами:

— Работаю.

— А после работы?

— Иногда иду в библиотеку. Или на рыбалку. Когда мой старик надолго отваливает, помогаю по дому.

— А сегодня?

— Скорее всего порыбачу на озере.

— Ничего, если я пойду с тобой?

Он повернулся и внимательно посмотрел на нее. Мэтт любил быть один, потому что сколько себя помнил, за ним вечно таскались либо братишка, либо сестренка. Сьерра, хорошенькая и веселая, заставляла его кровь бурлить, но он не собирался с ней связываться. Богатые девушки вообще не для него. А Сьерра из тех, кто начнет задавать вопросы, интересоваться его семьей, которая, как он давно к своему стыду понял, сильно отличалась от других.

— Зачем тебе это? — наконец спросил он.

— Меня никто не учил ловить рыбу, и ты мне нравишься.

Мэтт не знал, что и сказать.

— Не бойся, — добавила она. — Я не стану болтать и распугивать рыбу.

— Тебе придется трогать червяков, — предупредил он.

— Если я сказала, что мой отец относится ко мне как к фарфоровой кукле, это не значит, что я такая. Меня противными червяками не напугаешь.

Но он все равно заметил на ее лице отвращение.

— Тогда как хочешь. Приезжай по старой дороге к озеру в половине девятого. Но сначала надо проверить аккумуляторы.

— Спасибо. Обязательно.

Мэтт не верил, что она объявится. Но, к его удивлению, когда он приехал, Сьерра уже ждала на пляже. Когда он попытался надеть ей червя на крючок, она сказала, что он нарушает их договор и что все будет делать сама. Он едва удержался от смеха, наблюдая, как Сьерра с явным отвращением держит червяка в вытянутой руке. Но ему нравилась ее решительность. Или она хочет произвести на него впечатление?

Червяк стал энергично извиваться, Сьерра взвизгнула и швырнула его в озеро. Мэтт не мог больше сдерживаться и расхохотался. Он подумал, она рассердится, но Сьерра лишь слегка нахмурилась, а потом тоже рассмеялась. Они никак не могли успокоиться, и Сьерра зарылась лицом в его рубашку, не подозревая, как подействует на него этот невинный поступок.

Мэтт показал ей, как закидывать удочку. Он стоял за спиной Сьерры, обнимая стройное тело, и двигал ее руками. Внезапно его охватило желание прижать ее к себе и поцеловать. Он послушно отстранился.

С тех пор они встречались почти каждый вечер у ручья, так было ближе и удобнее. Они уже не делали вид, что собираются ловить рыбу, а подолгу разговаривали и следили за появлением первых звезд.

Однажды Сьерра заметила падающую звезду и загадала желание.

— Что ты загадала? — спросил он.

Сьерра лежала на одеяле, расстеленном на покатом берегу, закинув руки за голову. Волосы рассыпаны веером. Она выглядела спокойной и счастливой, глаза сияли. Мэтт сидел напротив. Он смотрел на ее стройное тело и томился желанием прикоснуться к ней.

— Чтобы лето никогда не кончалось, — сказала она. — Мне нравится лентяйничать.

— Я думал, тебя тянет в колледж.

— Мне нравится, что я там сама по себе. Интересно изучать искусство, но длинные скучные лекции меня утомляют. И они не учат меня ничему такому, что может пригодиться в жизни.

— Ты избалована, — заметил он.

Ее глаза гневно вспыхнули.

— Вовсе нет. Я просто знаю, что для меня важно.

— Остынь, Сьерра. Ценишь только то, что дается с трудом.

Она приподнялась и посмотрела ему в глаза так пристально, что у Мэтта перехватило дыхание. К его удивлению, Сьерра наклонилась вперед и спрятала лицо в его коленях.

— Обними меня, Мэтт, — пробормотала она.

Он опустил руку на ее плечо. Она прижалась теснее. Он гладил ее волосы, пропуская между пальцами шелковые пряди. Потом провел большим пальцем по щеке.

— Ты прав, — вздохнула она, — хорошее легко не дается.

— Это неважно. Загадывать на звезды — предрассудок. Что бы ты делала, если не надо было бы ходить в колледж?

— Поехала бы в Мексику и нашла бы место, где родилась моя мама. Ты знаешь, я ведь наполовину мексиканка.

Он улыбнулся:

— Достаточно взглянуть на тебя.

— И хорошо, потому что я этим горжусь. Но мама умерла, когда я была совсем маленькой. Я росла с отцом и ничего не знаю о ее семье. Наверное, у меня куча теток, дядей, двоюродных сестер и братьев к югу от границы.