Его ладонь легла ей на грудь, вызвав немедленную реакцию во всем теле. Соски ломило, грудям стало тесно в бюстгальтере, сердце тяжело билось в предвкушении. Желание почти лишило ее сознания. Она бы отдалась ему тут же, на открытой веранде, если бы вдруг не вспомнила, где должна сейчас находиться. И быстро отодвинулась от него.
— Мэтт, мне надо переодеться. Я обещала Уиллу, что приду на его генеральную репетицию.
Он отпустил ее с явной неохотой.
— Поторопись, дорогая. Потому что еще немного, и я занялся бы с тобой любовью.
Она подняла на него сияющие глаза.
— Перенесем?
— Спрашиваешь. Но долго ждать я не намерен.
— Чудно, тогда поедем куда-нибудь с палаткой на выходные. Ты мне покажешь то небо, о котором рассказывал.
— Сьерра, на дворе декабрь. Ты замерзнешь.
— У меня есть спальные мешки. Покажи мне твой мир, Мэтт. Или мне туда вход заказан?
— А как же лошади?
— Я попрошу Жюля приглядеть за ними.
Он пожал плечами:
— Ты станешь проситься в теплый дом еще задолго до утра, — предупредил он.
— Надену кальсоны.
Он засмеялся:
— Это уже интересно.
— Надеюсь. Я ведь, откровенно говоря, не за птицами наблюдать собираюсь.
Он обнял ее, прижал к себе и зарылся лицом в ее душистые волосы. Господи, как же это хорошо было! Он поцеловал ее в ухо, неохотно отпустил и начал спускаться с веранды.
— Мэтт? — окликнула она. — Уилл рассчитывает, что ты придешь завтра на спектакль.
— Я не забыл. Обязательно буду.
— Ты забеспокоился, когда я сказала, что люблю тебя?
Он пожал плечами:
— Наверное. Это еще больше все усложняет.
Мэтт повернулся и ушел, не заметив ее огорчения.
Сьерра сидела в первом ряду школьного зала, оглушенная громкими разговорами вокруг, задыхаясь от тяжелого запаха духов, и оглядывала зал. Вот-вот поднимут занавес, а Мэтта все нет.
Разумеется, он придет, раз обещал. Она весь день провела в нетерпении, ожидая сценического дебюта сына и встречи с Мэттом, оделась с особой тщательностью, радуясь предлогу принарядиться. На ней был зимний костюм, прекрасно подчеркивающий ее изящные формы и идущий к цвету лица. Верно, он прошлогодний, потому что последний год она покупала одежду только для Уилла, но он был одним из ее любимых.
Ей трудно было справиться с волосами такой неудобной длины. После многочисленных экспериментов она заколола их наверх, оставив несколько локонов надо лбом и ушами. Раньше она носила длинные волосы и распускала их вдоль спины. Мэтту очень нравилось. Он любил пропускать шелковистые пряди между пальцами. Но Бен предпочитал модную короткую стрижку. Теперь Сьерра решила отпустить волосы снова.
Ей не давала покоя мысль, не сделала ли она чудовищной ошибки, признавшись Мэтту в любви. Но уж очень тяжко притворяться. Пусть уезжает, если так ему нужно. На этот раз он будет четко знать, что здесь оставляет.
За занавесом послышался шорох, приглушенные голоса учителей, и она поняла, что юные актеры занимают свои места на сцене. К этому времени ей казалось, что она знает роль Уилла наизусть. Она снова оглянулась, надеясь увидеть Мэтта, чтобы позвать на занятое ею место.
Как странно будет сидеть рядом с отцом сына и смотреть на мальчика на сцене.
У нее замирало сердце каждый раз, когда она вспоминала, что Мэтт не знает, кем приходится Уиллу. А он имеет полное право знать. Ее чувство вины за то, что скрывает правду, все углублялось. Но Сьерра не могла рискнуть разорвать ту хрупкую связь, которая возникла между ними. Она уже как бы надеялась, что Мэтт сумеет снова полюбить ее, и боялась лишиться этого шанса.
Сидящие справа родители Люка помахали ей. Она кивнула в ответ. И тут же улыбка исчезла с ее лица при виде отца в дверях зала. Его-то Сьерра никак не ожидала сегодня.
Перед глазами все поплыло. Конечно, отца следовало пригласить. Она хотела, чтобы он увидел своего внука на сцене. Но их с Мэттом встреча накануне была такой неожиданной, что Сьерра забыла обо всем на свете. Она настолько была занята мыслями о Мэтте, что не позвонила отцу и не пригласила, хотя должна была это сделать.
Тот сразу же ее заметил, прошел по проходу и уселся на место, которое Сьерра берегла для Мэтта.
— Ты неплохо выглядишь.
— Здравствуй, папа. Уилл будет рад тебя видеть.
— Гм. Ты могла бы сказать, что он исполняет главную роль. Я пропустил бы спектакль, если бы Уилл не упомянул о нем вчера по телефону.
— Я не знала, что он с тобой разговаривал. Честно, папа, все вышло случайно. Голова другим занята.
— Уилл сказал, что отдал один родительский билет кому-то из твоих работников. Абсолютно бессмысленная щедрость, но, разумеется, я ничего не имел против того, чтобы купить билет.
Разговаривая с отцом, Сьерра краем глаза наблюдала за входом в зал. Сердце екнуло, когда появился Мэтт, держа в руках шляпу. Если бы не борода, она бы не узнала его в костюме и жилете. Он явно сегодня постарался ради нее и Уилла. Ей безумно захотелось кинуться к нему.
Но, взглянув на суровое лицо сидящего рядом отца, она сдержалась. Их перемирие вряд ли заставит его отказаться от мысли разлучить ее с Мэттом. Если отец узнает, что тот в городе, если догадается, что между ними происходит!.. Он может сделать что-то ужасное, чтобы заставить Мэтта уехать. Это уж наверняка.
Мэтт улыбнулся и направился к ней. Сердце Сьерры сжалось от страха. Она незаметно показала глазами на отца. Ради собственной безопасности он не должен подходить.
«Сядь сзади!» — мысленно приказала она. Сьерра верила, что между действительно близкими людьми телепатия возможна. Ну, например, она всегда знала, что Уилл попросит бутерброд с арахисовым маслом, прежде чем он успевал открыть рот.
Мэтт приближался, и ее охватило новое беспокойство. Что, если он заметил ее знак, увидел отца, но все равно решил подойти? Она вспомнила, как Мэтт обошелся с администратором больницы. Конечно, он не привык отступать перед теми, кто пытается помыкать им или дорогими ему людьми.
Мэтт перевел взгляд на Уилльяма Росса и резко остановился. На лице появилось изумление, которое быстро сменилось гневом. Он резко повернулся и нашел себе место где-то в середине зала. Сьерра с облегчением вздохнула и виновато взглянула на него, стараясь дать ему понять, что просит прощения. Но Мэтт обиженно отвернулся.
Немного успокоившись, Сьерра посмотрела на сцену. Она ведь понятия не имела, что Уилльям Росс сегодня сюда заявится. Поверит ли он?
— В чем дело, Сьерра? У тебя такой вид, будто увидела привидение, — спросил отец. Повернулся и осмотрел публику за спиной. Она в душе поблагодарила Бога за жуткую бороду Мэтта. По крайней мере, отец его вряд ли узнает.
— Тебе никто не говорил, что неприлично так вертеться? Ты ведешь себя как ребенок.
— Ты сам только что сделал то же самое, — попробовала она защититься.
— Право, не знаю, что в тебя вселилось. После смерти Бена ты сама на себя не похожа.
— А мне кажется, что я наконец стала самой собой. Прости. Я волнуюсь за Уилла.
— Да, пусть переболеет всеми этими глупостями, пока молодой. Когда вырастет, придется заниматься более серьезными вещами.
Сьерра подняла брови:
— Это уж, разумеется, как он сам решит. Или ты хочешь сказать, что ему суждено работать в нефтяном бизнесе?
— Естественно.
— Я хочу, чтобы Уилл научился сам выбирать. Он мальчик способный. Возможно, когда он вырастет, захочет стать актером.
— Чепуха. Я не позволю… Я уверен, ты такого не допустишь.
— Он сам будет выбирать свой путь в жизни, папа. Никто не станет заставлять его принимать решения, о которых он будет жалеть всю жизнь. — Она сообразила, что повысила голос, и стала говорить тише. — Я не позволю тебе вмешиваться.
— Не дерзи, Сьерра. Я всегда прежде всего заботился о твоих интересах и собираюсь делать то же для внука.
— Он мой сын. И я знаю, как хочу его воспитать.
Свет притушили, и разговоры в зале смолкли. Ладно, решила. Сьерра, по крайней мере высказалась. Но, чувствуя затылком взгляд Мэтта, она перестала радоваться победе. Если уж такая независимая, то почему не пригласила Мэтта сесть рядом? Она уверяла себя, что боится за Мэтта, но в душе была в ужасе от того, что снова ее жизнь подчиняется воле отца. Если вопрос встанет ребром, Сьерра не знала, хватит ли у нее мужества на открытое сопротивление.
