— Черт возьми, — пробормотал он, теряя сознание.

Затащить кучера в карету оказалось куда труднее, чем доставить туда же Дункана. Мертвец был тяжел, как бочка, наполненная свинцом. И даже вдвоем с Сильвией они не могли поднять его. Хотя Бет это и казалось непочтительным по отношению к усопшему, она в конце концов решила волочить кучера за ноги. До самого экипажа. Когда женщины наконец втолкнули его внутрь, оказалось, что он не помещается там целиком — из двери экипажа торчали его ноги.

— Толкай, Сильвия, толкай! — крикнула Бет своей растерявшейся компаньонке. — Умоляю тебя, не бойся: он уже ничего не чувствует.

— Ах, как это дурно! — пробормотала дама, прикрывая глаза. Она защищала их не столько от дождя, который начал лить с новой силой, сколько от неприличного зрелища скрюченного в экипаже трупа.

— А что, было бы лучше оставить его здесь, валяться в грязи? — бросила Бет, продолжая толкать тело. — Ну вот и все. Наконец-то!

Взглянув через плечо на другое тело, лежащее на земле, Сильвия, вздрогнув, спросила:

— Неужели мы должны взять с собой и разбойника?

Но Бет решительно покачала головой:

— Нет, этот пусть гниет здесь до тех пор, пока за ним не придет апостол Петр.

— Скорее уж Люцифер, — уточнила Сильвия.

Бет пожала плечами:

— Все равно кто. — Поднеся руку козырьком ко лбу, она взглянула на небо. По всей видимости, сегодня дождь будет идти весь день. — Нам надо поскорее выбраться на дорогу. — И, кивнув на распростертого на земле разбойника, добавила: — Возможно, здесь орудует целая шайка, и у него есть сообщники.

А Сильвии это даже и не пришло в голову. От страха она прижалась к Бет, но потом, уже влезая в карету, внезапно остановилась и снова затрепетала от ужаса:

— А куда же я сама сяду?

Но Бет не видела здесь никаких затруднений.

— Садись на другую скамью, ведь она свободна, а я буду править лошадьми.

Девушка оглянулась вокруг в поисках коня Дункана. Он мирно стоял на прежнем месте. «Какой послушный», — подумала Бет и, осторожно приблизившись к животному, ухватила его за поводья и погладила по мягкой, шелковистой морде.

— Какой же ты красавец, какой умница! — приговаривала она, привязывая коня к задку кареты. Девушка и не подумала оставить здесь это животное, так как предполагала, что конь — единственное достояние Дункана.

Сильвия семенила вслед за Бет, делая три шажка там, где ее спутница делала один. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что она исполняет какой-то нелепый танец.

— Как это на другую скамью? — трясущимися губами пролепетала она. — Неужели ты думаешь, что я поеду вместе с мертвецом и этим прохвостом?

Бет потянула за поводья, чтобы убедиться в том, что они надежно привязаны, затем обошла вокруг кареты и заглянула внутрь. Дункан был все еще без сознания. Пожалуй, для него это и лучше: по крайней мере, не будет чувствовать боли.

Стараясь привлечь внимание своей молодой спутницы, Сильвия дернула ее за рукав.

— Этот прохвост, — напомнила Бет, — спас нам жизнь.

Ну и что из этого? Сильвия жила на свете на двадцать лет больше Бет и насмотрелась на этих наглецов-мужчин. Правда, сама она никогда не становилась объектом их притязаний, но тем не менее была об этом достаточно наслышана. Надув губы, она возразила:

— Наверное, он не для нас, а для себя старался.

Зажав в руке поводья, Бет резко проговорила:

— Он тяжело ранен, Сильвия, и не сможет тебя обидеть.

«Беда мне с этой девчонкой, — печально подумала Сильвия. — Элизабет не имеет понятия о том, насколько порочен этот мир. Мужчина всегда найдет способ подобраться к женщине». И подняв подбородок, она важно заявила:

— Любой мужчина может обидеть женщину.

Но у Бет не было времени пререкаться со своей компаньонкой. Пожав плечами, она предложила:

— Тогда садись на козлы рядом со мной! — Положив руку на колесо экипажа, девушка измеряла взглядом расстояние от земли до облучка.

Взглянув широко раскрытыми глазами на свою подопечную, Сильвия удивленно спросила:

— Неужели ты будешь править сама?

Она произнесла эти слова тем же тоном, каким спросила бы Бет, в своем ли Сильвия уме, если бы та объявила, что собирается спрыгнуть с башни Колокола Свободы в Филадельфии и полететь.

«Бедная, глупая Сильвия», — подумала Бет, а вслух сказала:

— Но ведь карета не может ехать сама по себе, а лошади не знают дорогу.

Обмотав вожжи вокруг руки и подобрав юбки, Бет поставила ногу на нижнюю ступеньку экипажа. Одна из лошадей захрапела и переступила на месте. Карета дернулась, и Сильвия завизжала, испугавшись, что девушка сейчас свалится на землю. Но она, крепко ухватившись за опору, вскочила на козлы.

Вздох облегчения вырвался из груди компаньонки, но она тут же подумала: «Ловка, как кошка, но это ведь неприлично. Неужели девочка этого не понимает?» Что до ее намерения занять место кучера, то это, разумеется, было просто нелепо!

Впрочем, спорить с Бет Сильвия не решалась, по опыту зная, что это бесполезно: девчонка упряма, как осел.

— Молодой женщине вовсе не подобает править каретой, как простому крестьянину! — сказала она.

Однако Бет никогда не волновало, что о ней будут думать и говорить.

— Раненый истекает кровью, — кивнула Бет в сторону Дункана. — Да и мы здесь скоро умрем от холода. — Уперевшись ногой в тормоз и крепко держа в руках вожжи, она взглянула вниз, на оцепеневшую Сильвию. — Ну как, ты едешь или остаешься?

Ответа не последовало. Куда ни кинь — всюду клин. В тоске ломая руки, Сильвия огляделась по сторонам, но не увидела вокруг ничего утешительного.

Хотя Бет и поклялась себе относиться к спутнице снисходительно, в данном случае этого никак нельзя было делать.

— Сильвия, у нас нет времени, к тому же опять начинается проливной дождь, — не терпящим возражения тоном заявила она.

Но дородная дама все никак не могла сдвинуться с места, а на ее лице застыло выражение нерешительности.

— Я…

Бет разозлилась и крикнула:

— Забирайся в карету! Немедленно!

Сильвию ужасала сама мысль о необходимости находиться рядом с мертвецом. Религиозная до фанатизма, она верила в существование привидений.

— Но…

Бет натянула поводья и заявила:

— Или ты немедленно заберешься в экипаж, или, клянусь, я оставлю тебя здесь.

Выражение ужаса появилось на круглом лице Сильвии.

— Нет, ты не сможешь так поступить! — взвизгнула она.

Конечно, Бет не могла сделать этого, хотя соблазн был очень велик. Кроме того, она знала, что ее спутница на редкость пуглива, и потому, ни за что не останется здесь. Бет подняла кнут, словно бы намереваясь хлестнуть лошадей. И в последний раз взглянула на Сильвию.

— Ну хорошо, хорошо, хорошо! — завопила та и вскарабкалась на подножку с такой прытью, как если бы спасалась от бешеных собак. От страха Сильвия почти не дышала, а ее испуганные глазки перебегали от мертвеца, лежавшего на полу, к Дункану, растянувшемуся на скамье. И обратно.

— Твоя мать обязательно узнает об этом. Клянусь моей бессмертной душой! — вскричала она в негодовании.

Но Бет и не ожидала услышать от нее ничего другого.

— Ну и прекрасно, — огрызнулась она, — в следующий раз, когда мне придется отправляться в долгую дорогу, мама не станет навязывать мне тебя.

Бет убедилась, что Сильвия закрыла дверцу, хлестнула лошадей кнутом, и они помчались во весь опор, держа путь точно на восток.

А Дункан парил в темном, бесформенном мире. Он смутно чувствовал, как его втаскивают в экипаж, а потом над его головой вдруг разразилось нечто, похожее на кошачий концерт. Он открыл глаза как раз в тот момент, когда Сильвия влезала в карету.

— Какая же она мегера, правда? — сказал он, взглядом указывая в сторону Бет.

Оскорбленная тем, что ей приходится подчиняться какой-то сопливой девчонке, вне себя от ярости Сильвия недовольно проговорила: