Вайет завел машину, включил первую скорость, но так и не тронулся с места. Глядя в вечернее небо, он все вспоминал, как Лайза обнимала его — она просто таяла в его руках. Сколько же времени ей нужно дать? День? Неделю?

Качели на веранде поскрипывали, жужжали мошки, где-то взревела и затихла машина. Лайза подтянула под себя одну ногу. Мысли ее витали где-то вместе с легким ветерком, прилетавшим с полей.

Соседи Маккензи уже давно загнали ребятишек домой — девчушка пробежала счастливая и довольная, а мальчики тащились медленно, всячески сетуя на судьбу. К десяти часам окна погасли, за исключением одного, в котором отражался голубоватый свет ночника. Вскоре все дома вокруг погрузились в темноту.

Это была тихая улочка маленького городка, где люди жили, работали, отдыхали. Тишина нарушалась лишь негромкими шагами и пожеланиями спокойной ночи. Лайза всячески убеждала себя, что она не одинока. Но это плохо удавалось. Что ж — сама виновата: Джилиан и Люк звали ее с собой, Мэл приглашала посмотреть какой-то фильм по видео. И потом, она всегда могла пойти в «Крейзи Хорс» к Дорали.

С другой стороны, Джилиан и Люку она сейчас нужна как собаке палка. Фильм ей смотреть не хотелось. Не было желания и выслушивать комплименты холостяков, толпившихся в единственном салуне города. Тем не менее она жалела, что никуда не пошла. Теперь вот сидела одна, постоянно возвращаясь к одной и той же мысли: неужели ее мечты никогда не станут реальностью?

В них не было ничего необычного. Лайза не мечтала о богатстве, титулах и известности. Она просто хотела где-то осесть, иметь дом, семью, любимого человека и возможность заработать на жизнь. Этот коттедж, который они арендовали на Элм-стрит, стал ей практически домом. Он был старый, но еще крепкий — сразу видно. Это и хорошо — она не любила обмана, а также хамства и грубости, никогда не обращала особого внимания на снобов, так самоуверенно судивших окружающих. Хотя надо признать, иногда ей даже доставляло удовольствие шокировать их.

Шокировать… А как она была сама потрясена, когда поняла, что хочет иметь детей! Это случилось четыре года назад, когда Лайза забирала дочку приятельницы из школы. Она смотрела на детей, играющих в футбол, в салочки, прыгающих через скакалку, и ее захлестнула такая острая жажда материнства, что даже слезы выступили на глазах.

Время шло. И Лайза очень обрадовалась, когда наткнулась на заметку о маленьком городке в Южной Дакоте, приглашающем к себе женщин. Она кое-что разузнала, съездила в Джаспер-Галч и решила открыть там магазин одежды в стиле вестерн.

Но сегодня ее мечты по-прежнему казались такими же далекими и призрачными, как звезды… Человек, которого она полюбит… Лайза не знала, каким именно он будет — симпатичным, высоким, сильным? А может, богатым или известным? Главное, чтобы он был умным, веселым, с чувством юмора и… целовался, как Вайет Мак-Калли…

Лайза так резко выпрямилась, что качели заскрипели. Она думала, что хорошо знает шерифа, но на родео он открылся ей совсем с другой стороны. Конечно, и форма сидела на нем великолепно, но только сегодня, когда он стоял перед ней в кожаных штанах и старой ковбойке, она поняла, насколько он хорош.

Из-за угла появилась машина и, медленно проехав по улице, остановилась возле ее дома. В следующий момент Лайза осознала, что Вайет Мак-Калли, словно призванный силой ее воображения, стоит у крыльца.

— Ну как, ты подумала?

Она пыталась понять, о чем он говорит, потом сообразила — о приглашении на обед. Девушка отбросила волосы с лица, опустила ноги и посмотрела на него.

— Ты, кажется, говорил, что я могу думать сколько угодно.

— Да.

— Так ты считаешь, что два часа — это то время, которое мне необходимо?

— Два часа десять минут.

— Десять минут — это, конечно, меняет дело.

— Я думал, ты успеешь.

Шляпа, бросавшая тень на лицо, укрывала его глаза, но Лайзе хорошо были видны четко очерченный подбородок с маленькой ямочкой и радостная улыбка. Сердце у нее екнуло. Так было каждый раз, когда она его видела. Месяц назад, встретившись с ним впервые, она поняла, что в этом человеке есть что-то особое, притягательное. И с тех пор всячески старалась избегать шерифа. Но, оказывается, ее решительность — ничто по сравнению с его притягательностью.

Лайза постаралась сосредоточиться на мысли о том, что это — Вайет Мак-Калли, местный шериф, любимец города, человек правильный во всех отношениях. Значит, не тот. Но ведь сердцу не прикажешь.

— Итак? — настаивал он.

— Ну что мне с тобой делать?

Он снял шляпу и отвесил легкий поклон.

— Ты можешь предложить мне сесть.

Лайза посмотрела на темные дома вокруг, на мужчину, стоявшего у крыльца, и пожала плечами:

— Располагайся.

Вайет с трудом поднялся по ступенькам, и Лайза заметила, как он стиснул зубы, усаживаясь на качели. Она улыбнулась.

— За все надо платить, и за езду на Дьяволе тоже.

Девушка положила ногу на ногу, он тоже, правда с большим с трудом. Ему безумно хотелось узнать, что же она на самом деле чувствует.

— Ну… — он искал, с чего бы начать разговор. — Что ты думаешь о родео?

— Было очень славно.

Вайет, не сдержавшись, фыркнул.

— Славно? Ты считаешь, что лучшее спортивное зрелище в Южной Дакоте — это славно? Могла бы найти другое словечко.

Глядя прямо перед собой, Лайза улыбнулась.

— При новой встрече я постараюсь.

Он качнул качели — неужели она серьезно думает о новой встрече? Ему не терпелось выяснить, где и когда, но он решил не форсировать события. Они болтали о погоде, о засухе, о прошедшем дожде и о безоблачном темном небе над головой. Он рассказывал ей, как они с отцом ходили на рыбалку, когда ему было девять лет, и о черничном пироге, который пекла мама. А Лайза рассказала, как впервые встретилась с Джилиан. Ей было тогда пятнадцать.

— Если бы не Джилиан, я бы вообще не выпуталась из своих невзгод. Она привела меня домой к деду, познакомила с соседями, а потом уговорила остаться у Айви Пеннингтон, которая возилась со мной как с малым ребенком. И хотя мы не родственники по крови, но Айви, Джилиан, Кори и ее дочь Эллисон — вот моя настоящая семья.

Вайет слушал и думал, сколько нежности в ее голосе: Лайза действительно очень любит своих друзей. Он устроился поудобнее:

— Наверное, вам с Джилиан нелегко было уехать от них?

— Ну, со временем все меняется. Кори вышла замуж, Эллисон подросла. Пожалуй, мы удалились как раз вовремя. Я вообще легко приспосабливаюсь — это один из моих плюсов. Правда, я никогда не жила в таком маленьком городке. Мэдисон и Висконсин тоже не мегаполисы, но меня до сих пор потрясает здешняя тишина. Скажи, а в Джаспер-Галче всегда так рано ложатся спать?

— Это деревенский обычай.

Лайза рассмеялась, и у него снова забилось сердце.

— Тебе нравится здесь?

Он скорее почувствовал, нежели увидел, как она пожала плечами.

— Уж очень по-разному нас здесь встретили: мужчины — дружелюбно, а большинство женщин — нет. Я, например, уверена, что Изабель Прюит меня просто ненавидит.

— Изабель всех ненавидит.

— Правда?

Вайет кивнул.

— Пожалуй, в Джаспер-Галче нет ни одной живой души, которую бы она не охаяла. Люк и Клейт называют ее пустобрешкой, особенно если знают, что она их слышит.

— Вайет, но это же нехорошо!

— А я как раз и стараюсь убедить тебя в том, что не такой уж я славный.

Лайза медленно повернула голову и посмотрела на него. Как легко утонуть в этих бездонных темных глазах! Губы ее были приоткрыты, то ли в удивлении, то ли в ожидании. Сердце у Вайета бешено забилось, но… Лайза отвернулась и резко встала.

— Уже поздно. — Она подошла к перилам.

Вайет поднялся значительно медленнее.

— Понятно. «Можете не торопиться, но вот ваша шляпа». Спешишь избавиться от меня, Лайза?

Она не ответила. Он спустился на одну ступеньку и теперь смотрел ей прямо в глаза.