Деревенька угнездилась в долине не более чем в двух лье от замка. Около дюжины мужчин строили оборонительные укрепления и чинили стену, которая должна была подняться вверх на восемнадцать футов и защищать жителей от ярости моря. Земля вся была в глубоких выбоинах и утопала в грязи. Вокруг нескольких шатров были навалены кучи строительного мусора. Единственным достроенным домом было жилище купца. Дриё стоял в дверях, ожидая их. Это был мужчина аскетического сложения с худым лицом и бледными, глубоко посаженными глазами, примерно в возрасте ее отца. Он проявил необычайную почтительность к Кассии, когда за несколько недель до этого посетил замок.

— Милорд, миледи, — приветствовал их купец, кланяясь в пояс.

Грэлэм кивнул и легко спрыгнул с лошади.

— Вижу, дела идут хорошо, — сказал он, оглядывая быстро разраставшуюся деревню. — Похоже, больше людей вам не потребуется, — добавил рыцарь, указывая на стену.

— Через неделю прибывает еще дюжина семей, — сообщил Дриё. — К концу года мы сможем всем себя обеспечить.

Грэлэм повернулся к Гаю. Потом Кассия увидела, как Гай и его люди поскакали к стене.

— Я привез сюда жену, чтобы она посмотрела ваши товары.

Товары? Какие товары? Кассия почувствовала, как рука Грэлэма обвила ее талию; он осторожно и бережно снял ее со спины кобылы и поставил на землю.

— Пойдем, Кассия.

Они вошли в дом Дриё, причем Грэлэм в дверях был вынужден наклонить голову. Кассия увидела, что все товары купца были сложены в большой комнате дома. Балки потолка располагались достаточно высоко, а пол был земляным. Все здесь пахло свежесрубленным деревом. В комнате стояло несколько столов на козлах, и на каждом из них громоздились горы тканей, коробки со специями и травами, сверкали новенькие инструменты.

— Это только начало, — пояснил купец с довольной усмешкой. — Вот ковер, милорд.

Кассия шумно втянула воздух, когда молоденький приказчик принялся вместе с купцом развертывать великолепный красный шерстяной ковер.

— О, Грэлэм! Это так красиво

Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, и глаза его засветились при виде ее восторга.

— Подходит к твоим подушкам?

Она обратила к нему сияющие глаза:

— Если не подойдет, я сошью новые ему в цвет!

Де Моретон с нескрываемым удовольствием наблюдал, как его жена щупала пальчиками толстую шерсть, обращаясь к купцу с восторженными восклицаниями и обводя сложные фигуры рисунка.

— Из Фландрии? — спросила она.

— Да, — ответил Дриё.

— А другой, для нашей спальни? — напомнил Грэлэм. Другой ковер оказался ярко-синим и таким мягким, что Кассия представила, как ноги ее утопают в пушистом ворсе, и засмеялась.

— Он такой нежный, — выдохнула она. Внезапно она нахмурилась, подумав о его цене и о драгоценном ожерелье, украденном из сундука Грэлэма.

— Он тебе не нравится?

Она содрогнулась от его резкого тона, но проглотила горечь.

— По правде говоря, мы можем обойтись без него, милорд. Он такой дорогой.

— Это не имеет значения. Я его хочу.

Кассия застенчиво улыбнулась мужу, он тоже ответил улыбкой и улыбался до тех пор, пока ему не показалось, что его лордство валяет дурака, чтобы доставить ей удовольствие.

— Постелим ковер в спальне герцога на то время, что он будет гостить у нас?

— Блестящая мысль, — резко отозвался де Моретон, — и герцог, вне всякого сомнения, поверит, что вы как раз такая хозяйка, какая требуется в Вулфтоне.

Тут он ее оставил, чтобы посмотреть, как продвигаются фортификационные работы в деревне.

Кассия последовала за ним на воздух и тихонько стояла, наблюдая, как мужчины воздвигают стену. Подошедший Дриё остановился рядом с ней.

— Эти ковры действительно из Фландрии, миледи, — сказал он.

— Как вам удалось так быстро их раздобыть?

— Купил у богатого купца в Портсмуте. Лорд Грэлам хотел получить их как можно скорее.

Кассия улыбнулась:

— Вне всякого сомнения, вы станете богатым человеком, монсеньор.

— При поддержке и покровительстве лорда Грэлэма, надеюсь, так и будет.

Вернувшись, Грэлэм помог Кассии сесть в седло. Дав указание Дриё, чтобы ковры доставили в замок сегодня же днем, он повернул Демона к дому.

Когда они приблизились к замку, Грэлэм приказал Гаю и своим людям возвращаться домой, а сам сделал знак Кассии следовать за ним.

Он заметил ее недолгое колебание и поднял бровь.

— Вы хотите покататься верхом, разве нет? — И рыцарь указал жене путь к той самой уединенной бухточке, где много недель назад овладел ею и лишил ее невинности. — Я хочу с вами поговорить. — Это были его первые слова, когда они остановились.

Грэлэм снял жену с седла и привязал лошадей, предоставив ей возможность побродить по каменистой отмели. Он смотрел на вздымающиеся волны, наблюдая, как они разбиваются о скалы; при этом над неровными и острыми уступами взлетали фонтаны белой пены.

Потом он повернулся к Кассии и внезапно сказал:

— Когда я спрашивал у вас имя человека, похитившего вас, вы ответили, что Бланш не пожелала вам его назвать. Зачем вы вмешиваете ее в это?

Кассия тотчас же самолюбиво вздернула подбородок, но обуздала себя и ответила довольно спокойно:

— Потому что, вероятно, Бланш и наняла тех людей. Я не догадывалась об этом, пока вы не сказали мне о пропаже ожерелья. И тогда я поняла, что вором должен быть кто-то из обитателей замка. А так как именно Бланш сопровождала меня в день похищения, то больше его украсть было некому. Я просила ее назвать мне имя того человека, но она только рассмеялась и отказалась отвечать.

— Это же нелепо, — возразил рыцарь холодно, — У Бланш нет причины проделывать такие фокусы.

— Есть, сэр. Она хочет выйти за вас замуж, потому что очень любит своего сына и хочет обеспечить его будущее.

С минуту Грэлэм молчал. Ему припомнилась та ночь, когда Бланш непрошено явилась к нему в спальню и влезла в его постель. Тогда она так упрашивала его позволить ей привезти в Вулфтон своего сына…

Кассия понимала, что муж по-прежнему ей не верит, но тем не менее продолжала:

— Не знаю, наняла ли их Бланш с условием убить меня. Верю, что это не так.

— У вас богатая фантазия, — сказал Грэлэм грубо. — Бланш желает в мужья не меня, а Гая. Сегодня вечером Гай сообщит об их помолвке. Последние две ночи он провел в ее постели.

Кассия с трудом устояла на месте. Гай и Бланш.

— Нет! — прошептала она.

— Да. Это, как я вижу, огорчает вас, миледи? Ваш галантный Гай желает в жены другую женщину. А Бланш и есть настоящая женщина с женскими потребностями и с нежным телом.

— Но она старше Гая!

— Всего на два года. Это все равно что ничего. Она родит ему много сыновей, а это, разумеется, главная причина, почему мужчина женится, ну и еще чтобы приумножить деньги в своих сундуках или земли. Он не просил ее выйти за него прежде, потому что у него не было земельных владений. Как я сказал, Бланш — женщина, и она не скрывает своей потребности в мужчине.

Кассия начала сомневаться в трезвости своих суждений. Если Бланш любит Гая, то зачем она наняла людей, чтобы увезти ее, Кассию, из Вулфтона? Пока что она не находила ответа на этот вопрос.

Грэлэм наблюдал за ней и видел, как меняется выражение ее лица в зависимости от того, какие мысли приходят ей в голову. Рыцарь вспомнил, что Гай говорил ему накануне вечером: «Для вашей жены будет лучше, если Бланш уедет из Вулфтона», — но он не стал посвящать в это Кассию. Де Моретон видел по выражению глаз жены, что она несчастна, что она пытается скрыть свои чувства, и чувства эти вызваны тем, что она теряет Гая. Ему захотелось уязвить маленькую лицемерку. И тогда он заговорил. Даже сознавая, что он несправедлив и жесток, лорд Грэлэм уже не мог остановиться:

— Гаю повезло, верно? Он женится на щедрой и нежной женщине, готовой отдать себя. На женщине, которая с радостью приветствует его в своей постели. — Грэлэм заметил, как его юная жена сжалась и оцепенела, а подбородок ее снова вздернулся вверх. — Думаю, пора и вам родить мне сыновей, миледи. Хотя вы еще дитя и чувства ваши спят, вам придется выполнить свой долг.