— Ты и впрямь думала, что убежишь от меня, леди жена? Неужели у тебя совсем нет мозгов?

— А что может со мной случиться, милорд?

Он чувствовал, что Кассия все больше замыкается в себе.

— Ну захватили бы меня разбойники. Что они сделали бы со мной? Избили? Изнасиловали? Перерезали мне горло? — Она пожала плечами, равнодушно глядя на море, покрытое белыми шапками пены.

— Ты видела меня в прядильне.

Кассия перевела на мужа холодный как лед взгляд. Голова ее по привычке склонилась к плечу.

— Да, видела.

Рыцарь шумно втянул воздух, а Кассия добавила мертвенно спокойным голосом:

— Я не буду больше прерывать ваше удовольствие. По крайней мере это удержит вас подальше от меня.

— Ты… разозлила меня.

Кассия внимательно смотрела на мужа.

— Вы отошлете меня домой, милорд, назад, в Бельтер? Он все равно останется вашим. Мой отец не станет оспаривать заключенное между вами соглашение.

— Нет!

— Почему нет? Разве вам есть до меня дело?

— Ты моя, — ответил де Моретон тихо, — а что принадлежит мне, то я не уступаю. Никогда больше не пытайся сбежать от меня, а иначе я посажу тебя под замок.

Внезапно перед глазами Кассии предстала картина: Грэлэм и Нэн. Ее охватила ярость; она почувствовала, что сейчас задохнется. Кассия размахнулась и изо всей силы ударила мужа по щеке.

— Теперь вы или убьете меня, или отпустите. — Голос ее звенел, как натянутая струна.

До сих пор ни одна женщина не посмела его ударить. Когда-то давно его ударил мужчина, но после этого он недолго прожил. Она была такой маленькой, такой хрупкой, рыцарь мог бы пришибить ее одним ударом. Но Грэлэм не двинулся с места.

— Ты мне покоришься, — сказал он наконец очень тихо. — У тебя нет выбора, потому что я — твой муж и господин.

Его жена стояла перед ним, неподвижная как камень, храня презрительное молчание.

— Идем, Кассия, — Грэлэм нежно взял ее за руку. — Нам надо вернуться в Вулфтон прежде, чем мои люди отправятся на поиски.

Кассия и без него знала, что выбора у нее не было. Если бы она стала сопротивляться, он заставил бы ее подчиниться силой.

Пока они ехали обратно в Вулфтон, Кассия чувствовала, как постепенно гнев и возмущение ее слабеют. Боже, что же теперь? Она вовсе не хотела быть узницей, не хотела, чтобы он избивал ее.

— Что вы сделаете со мной? — прошептала она пересохшими губами. Теперь в ее голосе снова звучал страх.

«Она мне покорится», — подумал Грэлэм. Но ее страх был ему ненавистен. И он счел за лучшее промолчать.

Когда они въехали во внутренний двор замка, Гай бросился к ним навстречу. Лицо его выражало волнение и беспокойство. Грэлэм заметил, что взгляд Гая прикован к его жене, и почувствовал, что гнев разгорается в нем с новой силой.

— Моей жене захотелось прокатиться ночью по берегу моря, — сказал он резко. Потом помог Кассии спрыгнуть с Ромашки и повел ее в замок.

Бланш стояла в зале, скрытая тенью, и видела, как муж грубо тащил Кассию вверх по лестнице. Уголки ее губ приподнялись в улыбке. Скоро, думала она. Очень скоро.

Грэлэм со скрещенными на груди руками, опираясь спиной о дверь спальни, наблюдал, как его жена медленно подошла к стулу и столь же медленно опустилась на него.

— Почему вы пытались бежать от меня? — спросил он сурово.

Кассия не смотрела на мужа. Грэлэм видел только ее руки, лежащие на коленях, — они судорожно сжимались и разжимались.

— Почему? — повторил он.

— Я не знаю… — ответила Кассия устало. Темные глаза рыцаря заблестели.

— Неужели это возможно, миледи жена, — тихо спросил он, растягивая слова, — неужели вы приревновали меня? Конечно, Нэн — пригожая бабенка и получает наслаждение от близости с мужчиной…

Кассия вскинула голову, и при виде удивления на ее лице он вновь ощутил гнев. Почему же тогда она держалась с ним так отчужденно? Что скрывала?

— Да, приревновали, — упрямо повторил де Моретон, на этот раз тише.

Слова вырвались у нее прежде, чем она успела осмыслить и остановить их:

— Приревновала, потому что мой муж оказался с другой женщиной? Нет, милорд. Если вы не считаете нужным уважать наши брачные клятвы, то кто я, чтобы перечить вам?

— В таком случае почему вы пытались сбежать от меня?

— Я… я просто не хотела оставаться, — ответила Кассия, уже зная: он поймет по выражению глаз, что это ложь. Но она не могла ответить правдиво даже себе самой и поэтому чувствовала ярость, и еще чувствовала себя такой несчастной, что не могла ясно думать. Единственное, что не представляло никакого сомнения, так это то, что путь к спасению был только один — побег.

— Ах, Кассия, — Грэлэм отделился от двери и сделал несколько шагов по направлению к кровати, — ты начинаешь испытывать мое терпение.

При его приближении глаза Кассии потемнели, ее стройное тело выпрямилось и оцепенело.

— Ты потешное маленькое создание, — задумчиво сказал хозяин Вулфтона, поглаживая жену по подбородку. — Ты бьешь меня, поносишь и дрожишь от страха передо мной. И ты лжешь мне. А ну-ка иди сюда. В звуке его голоса Кассия услышала стальные нотки, хотя говорил он тихо, почти шепотом. Медленно, ненавидя себя за трусость, она поднялась. Когда муж сжал ее руки, она замерла.

— Посмотри на меня, — приказал де Моретон. Кассия подчинилась.

— Стой и слушай внимательно, жена, потому что я не буду повторять дважды. Не расточай свои обольстительные улыбки и держись подальше от сэра Гая или любого другого из моих людей. И если когда-нибудь ты сделаешь что-то столь же глупое, я обойдусь с тобой, как с неприрученной кобылой. Посмей только убежать снова. — Его руки крепче сжали ее запястья. — Ты понимаешь, жена?

— Понимаю, — прошептала Кассия.

— В самом деле? Я не уверен. Твой отец представляется тебе нежным весенним дождиком, падающим на твои пальчики, верно? Он страдал от твоих женских капризов, от твоего женского коварства и не жаловался. Он настолько обожал тебя, что даже не понимал, какую власть ты забрала над ним. Но я не твой отец. Чтобы помочь тебе понять это, я буду действовать по-особому, миледи. Если еще хоть раз ты попытаешься сбежать от меня, я привяжу тебя к постели, раздвину тебе ноги и буду делать с тобой что захочу, пока мне не надоест твое тощее тело. Ну, поняла теперь?

— Поняла, — ответила Кассия снова.

— Вот и отлично.

Грэлэм отпустил жену и принялся спокойно раздеваться; затем на мгновение остановился и, обнаженный, подойдя к двери, открыл ее.

— Эвиан! — рявкнул он.

Мальчик поднялся со своей подстилки.

— Да, милорд!

— Принеси мне кубок вина, и побыстрее.

Грэлэм отвернулся от двери и теперь стоял праздно, будто вызывая ее посмотреть на себя.

— Не хочешь смотреть на своего мужа?

Кассию снова била дрожь. Она облизнула губы и заставила себя поднять глаза.

— Я смотрю, — прошептала она.

— И ничего не чувствуешь? Не чувствуешь никакого движения между бедрами? У тебя нет желания принять в себя своего мужа?

Его насмешливый тон заставил ее забыть страх. На это он и рассчитывал.

— Привести тебе Нэн, милорд? — спросила Кассия сдавленным голосом. — Возможно, — продолжала она, — вино подстегнет твои желания, потому что, мне кажется, ты снова готов ублажить ее.

Грэлэм глубоко втянул в себя воздух — глаза его заблестели.

— Вино, миледи жена, оказывает как раз другое действие. Пьяный муж теряет свою мужскую силу. Ведь это ты предпочитаешь, верно?

— Позвольте мне, милорд, попросить, чтобы вам прислали бочонок из Бельтера.

Он откинул голову и расхохотался.

— Ты не боишься, да? Пока находишься на расстоянии нескольких футов от меня! Это расстояние придает тебе отваги. Ах, мое вино! Спасибо, мальчик. Иди и ложись спать.

Толкнув дверь ногой, рыцарь одним глотком выпил вино и направился к постели. Улегшись на спину, он обратил к жене взгляд своих черных глаз.

— Давай-ка испытаем силу действия вина. Сними одежду, и посмотрим.