Раз приспичило — дело немудреное. Боцман спиннинг взял, ветчиной крючок побольше наживил и прямо из окна во двор забросил.

Кот немедля клюнул. А боцман потащил. Вот вообразите: боцман тащит, кот на леске вдоль по стенке трепыхается, в окна по дороге бьется, жутким ором на весь двор ормя орет… а время за полночь, а тьма кругом кромешная, а фулюганы балують…

Вообразили? Точно, самое что ни на есть светопреставление. Но пока вы это представляли, а честное население спросонья караул кричало, боцман под карнизом кошака подсачил, сачком его в квартиру заволок — и в итоге весь народ ничего не понял.

А в квартире глянул боцман на кота — и горючими слезами прослезился. Котик страшненький, тощенький, драненький — и в придачу черный. И настолько жалко стало мужику скотину неповинную, до того он пожалел зверюшку невезучую, что сперва животное он от крючка избавил, а затем остатки коньяка он у соседа отнял — и в кота его во искупление залил.

А сосед из-за того навсегда обиделся.

А кошак из-за всего, вероятно, тоже. Потому как только он из сачка на волю выбрался…

Ладно боцману он рожу разукрасил, ладно всё что бьется вдребезг переколотил, ладно даже телевизор грохнул. Но когда еще и люстра с четырехметровой высоты хрусталем по полу мелким брызгом брызнула!

Вот тогда уже и боцман развернулся.

И вот тут оно и началось.

Боцман как сачок рыбачий хватанул, ка-а-а-ак пошел по стенам за котом носиться! как давай они на пару бить-крушить куда кто промахнется, кому что подвернется! Боцман матом всеблагим орет, кот ему истошным мявом вторит; всё вокруг гремит, всё кругом трещит, ничего никто не разбирает, кто кого гоняет, не понять… словом, мать и перемать.

И пока входную металлическую дверь боцман головой нечаянно не вышиб — даже и тогда мужик не сразу на пол лег. А кот тогда как сгинул. А боцмана в больницу увезли с переломом ребер и бедра и ушибом кости головного мозга.

Погодите, это всё не всё. Боцмана ж обратно возвратили. Во-о-от такого вот всего загипсованного.

А он, как один смешной писатель некогда говаривал, через это горько заскучал. Поначалу-то он просто горько заскучал, но затем мужик ну до того лежмя лежа замаялся, что с тоски чуть было книжку не прочел. Без цветных картинок.

Но потом ему сосед за водкой сбегал.

Он за ней не просто так сходил. И не потому, что боцман так его упрашивал, что еще и пригрозил вдобавок.

Он специально «самокат» сомнительный нашел и нарочно три бутылки хапнул. Чтобы боцман хоть бы до смерти упился, а сосед был ни при чем, потому как он куда-то отлучился. От греха куда-нибудь подальше. А попутно он еще и телефонный провод колупнул, чтобы, если в самом деле что, боцман бы врачей не беспокоил.

Целый детектив на квартирной почве.

Что забавнее всего — так оно и вышло.

Боцман таки помер.

А еще забавней то, как приятель мой на этот скверный анекдотец среагировал. Хорошо хоть вилку отложил, прежде чем он на меня в упор уставился.

— А ты откуда знаешь? — говорит.

А чего я знаю? Я вообще не знаю, что чего-то знаю… Сочинил я — вот теперь и знаю…

— Мы с ним тоже, — отвечаю, — водку с этим персонажем как-то раз мы пили…

А приятель всё равно нехорошими глазами смотрит.

— Неправда, — говорит, — я тебе об этом не рассказывал… И вообще не боцман это был, а зелень он подкильная; и не три бутылки я ему купил, а пять; и не колупал я телефон, а его за неуплату отключили… И если хочешь знать, не куда-то я тогда от греха куда подальше отлучился, а с тобой здесь до утра ту же водку, между прочим, квасил. Мы тогда с тобой сидели и о бабах мы свистели!

Точно. И как раз с тех пор приятель мой рыбалкою увлекся…

Только из-за этого всего мне еще разок добавить захотелось. Но что было потом… Но жене с утра я честно про рыбалку рассказал. Самое смешное, что она мне всё равно поверила.

У меня зазвонил телефон. Это рассказ так называется. Он как называется, так и начинается: у меня зазвонил телефон. И как он рано утром зазвонил, и как он спозаранку затрезвонил…

Это он не просто так. Это он нарочно. Это потому, что мне и без него до по самое по не могу жить с похмелья худо.

Объясняю: это я вчера с гостями так слегонца расслабился. Да к тому же не один, а с женой на пару разгулялся. Поначалу со своей, а потом — но потом не только я до недоразумения нарезался.

Как я в койке вместе с телом оказался — ума не приложу. Еще раз объясняю: в ситуации «тело в дело» я в койке оказался, потому как тело было не мое, а на ощупь женское.

Мне где-то как-то даже интересно стало. Ну а кое-где и очень даже интересно. Но я дипломатично: «Разрешите вас побеспокоить, — говорю, — не позволите ли вы воспользоваться вами?» — тело я на всякий случай спрашиваю.

А тело мне спросонок: «А? — это так оно сперва соображает, — а-а, пожалуйста, прошу вас, — говорит, — не стесняйтесь, — говорит, — сделайте такое одолжение», — жена мне отвечает.

Моя, а не чужая.

Надежнейшая женщина… Нет, ну в самом деле: она же с этакого перепою еще ж и на работу по будильнику отправилась. Врач она, больных она лечить обязана. Будто бы они и без нее не околеют…

А меня разбудил телефон. Поэтому-то и рассказ так называется. Потому-то как он называется, так он телефоном начинается: как он спозаранку зазвонил, как он прямо в ухо затрезвонил…

Да лучше бы моя супруга не кого-нибудь другого просто так, а родного мужа ради профилактики бы разом залечила, чтобы я заранее отмучился! А еще бы лучше, чтобы на нее этот барабашка с телефонной станции нарвался, который с похмелюги шуточки шутейные шутковать со мной затеял, полтергейст нелеченный…

Для начала он меня с газетой перепутал. С популярной, надо полагать, потому что трижды гнусным голосом меня этим непечатным органом терзали. Газета? — Не газета. — Газета? — Не газета. — Газета? — Не газета!!

— Как, и это не газета?! То есть как же это не газета, — говорят, — ну как же не газета, — заявляют, — ведь нам нужна газета!

У них что — туалетная бумага кончилась?

Хорошо, а в банке что случилось? Кризис кризисом, но зачем куда ни попадя звонить, чтоб в мою квартиру прозвониться?!

Так они ж меня ж еще и обложили. Представляете: «Банк ТундраЛесТрестВестИнвестЛимитедИнцестКонсалтинг». Это вместо «здрасте» называется. Загиб такой: лес-на-вес-процесс-полез. Точка. Вам фак.

— Чего мне? — говорю.

— Фак вам, — отвечают.

Ничего себе консалтинг! Фак их, понимаете, с утреца пораньше. Фак им в руки и дудочку на шею, даром что они и без нее свистят: с-с… с-с… примите факс-с-с…

Факс-с (на «сы») я понимаю.

— Приносите, — говорю, — пожалуйста, приму.

Банковские мне:

— Кто у телефона?!!

Я им отвечаю:

— Я.

А они мне:

— Я?! — будто в бородатом анекдоте: — Я-а-а?!

Это их там вместе с телефонами закоротило. Их закоротило, а у меня звенит. Снимаю трубку. Я еще полслова не сказал — а там звездец такой с порога:

— Ну-ка отвали давай, мужик, людям разговаривать мешаешь. Трубку, трубку положи, кому я говорю! Да не ты, это не тебе я говорю — это ж я соседке…

Вот теперь уже меня закоротило. Знаете — искорки смешные в голове, звезды, звездочки, звездунчики, звездюшки…

— Кто у телефона? — спрашиваю.

— Я, — мужик мне отвечает.

— А я кто? — говорю.

— Словцо ты неприличное, — мужик мне отвечает, — ты чего там, — говорит, — с утреца уже того?

— Сам ты, — говорю, — словцо ты нехорошее, тем более что я не столько с утреца уже того, сколько с вечера еще я этого…

— А-а, — мужик соображает, — так ты из этих, — говорит, — из интеллигентов…

«Ну ты малахольный» называется. Но я не обижаюсь. Мне наоборот — мне опять же интересно стало. Любопытно мне, до какого же маразма человек дозвониться может. Я-то поначалу думал, что я и вправду слегонца уже того, но потом — ну сами посудите, до чего мой абонент договорился.