Рафаэлла быстро переоделась в джинсы, голубой свитер и кроссовки. Мистер Антон Рощ, вот как. Кто он Маркусу? Да и вообще — что за человек этот Маркус? Кто он такой — иностранный шпион? Что за фамилия — Рощ? Чешская?

На десятый этаж Рафаэлла поднялась по лестнице, по пути размышляя о том, каким способом вырвать из Маркуса правду. Подсыпать ему что-нибудь или вколоть, чтобы язык развязался? Потом подумала о собственных мотивах, но тут все было просто: ее мотивы чисто личные и не касаются никого, кроме Доминика Джованни, ее отца. В то время как Маркус… Кто ты, Маркус Девлин?

Дверь под номером 1020 ничем не отличалась от ряда точно таких же коричневых дверей в самом конце устланного коричневым ковром коридора, который, по счастью, оказался пуст. Она прижалась ухом к двери. Тишина. Рафаэлла присела на корточки, но сквозь замочную скважину увидела лишь пустую комнату. Маркус наверняка встречается с этим Рощем где-то за пределами отеля.

Она заглянула в маленькую кофейню в дальнем конце вестибюля, но там его тоже не было. Тогда она вернулась к себе в номер, села и задумалась. Чтобы иметь дело с этим Маркусом, нужна дьявольская хитрость. Надо все как следует обдумать и взвесить.

Ее размышления неожиданно прервал голос Маркуса:

— Может, хватит уже глазеть по сторонам. У тебя отсутствующий вид, дорогая. Что ты думаешь об этом заведении? Весь этот декаданс не претит твоему утонченному вкусу рафинированной богачки, а?

Рафаэлла вздрогнула от неожиданности; эти слова вернули ее к реальности — в казино. Она улыбнулась Маркусу, глядя на него снизу вверх и пытаясь изобразить на лице таинственность; улыбка получилась натянутой и претенциозной, но Маркус остался доволен. Ей ужасно хотелось тут же спросить его напрямик, кто такой этот Рощ и вообще какого черта?.. Но она вовремя одумалась. Маркус был крепкий орешек — остер на язык и скользок, как угорь, — за руку его так просто не поймаешь.

Нет, тут нужен особый, тонкий подход, и логово Оливера — неподходящее место для таких экспериментов.

— Да, декаданса больше чем достаточно, — наконец произнесла она и огляделась. — Может, мне пойти просадить свое денежное довольствие наложницы, ну, скажем, в баккара?

Маркус уже вознамерился было выдать что-нибудь не менее легкомысленное, но заметил, что плешивый привратник с бородкой пробирается к ним сквозь толпу гостей.

— А вот и оно, — пробормотал он. — Король Оливер, по всей видимости, призывает нас к себе. Повторяю, Раф, держи язык за зубами — будь девушкой в белом, и все. Будь мила и наивна, не раскрывай рта, сделай соответствующее выражение лица и…

— Понятно, Маркус. Так сойдет?

Рафаэлла состроила глупую мину; он покосился на нее и ухмыльнулся.

— То, что надо, только чуть больше томления во взоре, не помешает.

— Спокойно, Маркус, не увлекайся.

Вслед за своим провожатым они вышли из игорного зала, миновали дверь с табличкой «Посторонним не входить!», за которой был широкий коридор. Голова у нее закружилась, когда Маркус вдруг назвал ее Раф. Никто не называл ее так, разве что Эл Холбин. А Маркус назвал, причем с его языка это сорвалось запросто. Она чувствовала, как он слегка сжимает ее локоть. Раф — как, однако, здорово это прозвучало в его исполнении.

— Не сочти за труд — пошевели своей попкой поактивней.

Рафаэлла молча высвободила руку и на ходу легонько провела растопыренными пальцами по его дремлющей плоти. Он судорожно втянул сквозь зубы воздух, и Рафаэлла ехидно усмехнулась. Она почувствовала, что кровь его мгновенно устремилась куда надо, и ей было совершенно безразлично, что шедшие им навстречу по коридору личности, по всей видимости, служащие, прекрасно видели, что она делает. Она одарила Маркуса самым обольстительным взглядом, на какой только была способна, и, обогнав его на пару шагов, демонстративно принялась покачивать бедрами.

— Вы у меня за это схлопочете, мисс Холланд. Будьте уверены.

Шедший впереди проводник остановился у массивных двустворчатых дверей, постучал, кивнул им головой, открыл одну створку и, пропустив Рафаэллу и Маркуса, протиснулся сам, затворив за ними дверь.

— Ты в порядке, Маркус? — прошептала она.

— Жизнь полна опасностей, верно, Фифи?

— Фифи?

— Ага. Самое подходящее имечко для моей любовницы.

Кабинет Родди Оливера выглядел шикарно — дубовые панели и прочее, — от всего буквально пахло деньгами и великолепием антикварного салона. Сам хозяин восседал за огромным столом из черного дерева. Для своих шестидесяти с лишним лет он был в прекрасной форме и выглядел гораздо лучше, чем на тех серых газетных фотографиях, по которым его знала Рафаэлла. Густая серебристая шевелюра, бледное продолговатое лицо, умный, пронзительный взгляд серых глаз — она впервые видела такие необыкновенно холодные серые глаза. Он словно не заметил их появления: даже не улыбнулся, а, сидя с непроницаемым лицом, с минуту впитывал новую информацию. Потом, кивнув Маркусу, перевел свой почти бесцветный взгляд на Рафаэллу и оглядел ее с ног до головы с полнейшим безразличием. Такое платье — и никаких эмоций!

Наконец Родди Оливер приподнял неестественно тонкую руку, унизанную кольцами и перстнями.

— Девлин, — тихо и вкрадчиво произнес он, — присаживайтесь. Дама вон там. Баффорд, принесите напитки. Мистеру Девлину и мне — виски, а нашей леди — имбирного пива.

— Очень хорошо, — одобрил Маркус, хотя хозяин и не поинтересовался, что предпочитают гости.

Оливер подождал, пока они оба усядутся — Маркус в мягкое кожаное кресло у его стола, а Рафаэлла в некое подобие шезлонга у дальней стены кабинета. «Вот твое место, шикарная шлюха», — подумала она, выпрямив спину, — откинуться было не на что. Закинув ногу на ногу, Рафаэлла напустила на себя по возможности безразличный и самодовольный вид.

Не глядя на Рафаэллу, Оливер обратился к Маркусу, небрежно махнув рукой в ее сторону:

— Недурна.

— Ага.

— Стоит тех денег, что на нее тратите?

— Пока да. Она при мне недавно.

— Наскучит — я, может, подберу.

— Я подумаю.

— Вы вывели из игры Бертрана. — Он легонько постучал тонкими пальцами по столу.

— У меня не было выбора. Это вы его ко мне подослали?

— Нет. Бертран вас недооценил, мистер Девлин, а это значит, что я тут ни при чем. Если бы я решил вас убрать, вы бы тут сейчас не сидели. Нет, у Жака взыграли собственные амбиции, я полагаю. На этот раз вы спасли Доминику жизнь.

— Вы превосходно информированы.

— Разумеется. Немногим могло удаться такое, немногие осмелились бы спасать шкуру Джованни. Я в недоумении — зачем вам это понадобилось? Ведь в вас стреляли, не так ли?

Маркус кивнул.

— А зачем вы приехали в Лондон? Чтобы удостовериться, что именно я стою за «Вирсавией»?

— Вроде того. Видите ли, Бертран упоминал о «Вирсавии».

В этот момент в кабинет вошел с серебряным подносом Баффорд. Он молча поставил стакан с виски перед Оливером, потом перед Маркусом, а затем подошел к тому месту, где сидела Рафаэлла, и вручил ей бокал с элем. Оливер кивнул, и Баффорд ушел.

— Орудия труда следует выбирать умело и мудро, — произнес Оливер. — Похоже, Джованни пренебрег этой истиной. Вот, к примеру, Баффорд — он предан мне как собака, — продолжал Оливер. — Любовницы должны быть преданы своему хозяину так же, вы не согласны? Вижу — согласны. Но любовницы — это более сложная материя, е правда ли? Ладно, вернемся к вашему интересу к «Вирсавии», мистер Девлин.

— Да, — сказал Маркус и сделал глоток. Шотландское виски было превосходно и мягко скользнуло внутрь. «Что это за загадочная „Вирсавия“?» — думал он.

Рафаэлла, которую никакая жажда не могла заставить отведать такой дряни, как имбирное пиво, делала вид, что пьет, чмокая губами у края бокала. Она почти физически ощущала могучую хватку Оливера, его абсолютную веру в себя и в собственную способность добиваться чего угодно. Ей и прежде доводилось встречать людей с подобной аурой, но ни один из них не производил впечатления столь безжалостного человека. Родди Оливер внушал Рафаэлле настоящий ужас, и она старалась сидеть неподвижно, чтобы, не дай Бог, не привлечь его внимания к себе. Интересно, что сейчас в голове у Маркуса? Никогда в жизни она не чувствовала себя так нелепо. Мороз пробежал у нее по коже.