Литмир - Электронная Библиотека

Рафаэлла сама поцеловала Маркуса, решив, что подумает об этом чуть позже. У него был самый сексуальный рот в мире, а его язык…

Пальцы Маркуса стали двигаться, и Рафаэлла двигалась вместе с ними. Средний палец проник в нее, заставив Рафаэллу дернуться всем телом. Она громко вздохнула.

— Расслабься, — шепнул Маркус, укусив Рафаэллу за мочку уха.

Его палец проникал все глубже; затем Маркус остановился передохнуть, явно удовлетворенный достигнутым результатом. Рафаэлла посмотрела на Маркуса: его глаза потемнели от удовольствия и желания.

Она снова спросила его о том, что и раньше, так как не в силах была думать о другом:

— Ты разыграл все это только для того, чтобы я прыгнула в воду?

— Но это сработало. — Средний палец снова задвигался у нее внутри, но теперь к нему присоединился и большой, лаская и поглаживая Рафаэллу до тех пор, пока та не вскрикнула от наслаждения. Тут пальцы его снова остановились.

— Ты, такая маленькая, храбрая девочка, сломя голову бросилась прямо в бассейн, не заботясь о том, какие опасности могли поджидать тебя там. Вам это нравится, госпожа Холланд?

И пальцы Маркуса снова занялись своим делом. Рафаэлла застонала.

— Судя по всему, нравится. Вот и хорошо. Да, я предполагал, что ты бросишься мне на помощь или в крайнем случае страшно захочешь узнать, что лежит на дне бассейна. Целый взвод морских пехотинцев не смог бы остановить тебя. Это мне в тебе нравится. Ты ни разу не задумывалась об этом своем качестве, ведь так? Просто настоящий Святой Георгий в юбке. Абсолютно не заботишься о последствиях.

— Конечно. Стоит только увидеть, что я позволяю тебе делать с собой.

— На этот раз все будет иначе, и тебе это известно. В этот раз я твердо намерен пойти до конца. Может, не будем откладывать это надолго? Сегодня утром я обдумал твои слова — твою шутку о последнем рывке — и решил проделать это в бассейне, где воды больше чем достаточно. Признаюсь, я чувствовал бы себя законченным ослом, если бы ты просто подошла к кромке бассейна и стояла бы, глядя на меня. Я, наверное, просто стащил бы тебя в воду. Но на этот раз ты с большой охотой устремилась навстречу судьбе. А теперь посмотрим, все ли идет так, как надо.

Пальцы Маркуса покинули тело Рафаэллы так внезапно, что она вздрогнула. Но даже расстегивая молнию на брюках и высвобождая свою твердую от возбуждения плоть, Маркус не переставал целовать ее.

— Прямо сейчас, — проговорил Маркус с чувством глубокого удовлетворения. — Немедленно.

Он приподнял Рафаэллу, крепко прижал к бортику бассейна и без всякого предупреждения вошел в нее.

Рафаэлла вскрикнула, когда Маркус глубоко проник внутрь нее, но он снова стал целовать девушку, крепко сжимая ее в объятиях и прижимая к бортику бассейна; брызги воды то и дело разлетались вокруг. Потом Маркус очень медленно начал двигаться в ней, одновременно лаская Рафаэллу пальцами, и очень скоро наслаждение с такой силой охватило девушку, что она готова была кричать и извиваться в его руках. Рафаэлла не понимала, как Маркусу удается так действовать на нее, но в этот момент ей было все равно, понимает она это или нет.

Рафаэлла закричала, но Маркус снова поцеловал ее и застонал, не отрывая своих губ от ее рта. Она дернулась всем телом, что-то взорвалось у нее внутри с невероятной силой: с глубоким вздохом Рафаэлла повисла на руках Маркуса, и только тогда он позволил себе испытать высшее наслаждение.

…Маркус крепко сжимал Рафаэллу, прижавшись щекой к ее мокрым волосам; он все еще оставался у нее внутри.

— Не стоит беспокоиться о моей кредитоспособности, госпожа Холланд, — шепнул он на ухо Рафаэлле. — Я улучил момент и вытащил бумажник перед тем, как броситься в воду. Единственное, что погибло, — это мои итальянские ботинки, но, признаюсь, мне их совсем не жаль: игра стоила свеч. А ты случайно не знаешь, куда запропастились твои трусики? Нет? Все еще не можешь говорить?

— Не могу поверить, что позволила тебе это, — выдохнула Рафаэлла в конце концов. Губы ее были прижаты к шее Маркуса, и она целовала его: теперь Рафаэлла больше не пыталась высвободиться из его объятий.

— Но почему? Ты же хотела этого. А я — человек добрый. И не могу видеть, как страдает взрослая тетя.

— Взрослая тетя сейчас убьет тебя. Камнем.

— От таких разговоров меня бросает в дрожь. Ну, хорошо. Тогда, может, перестанешь целовать меня в шею? Станем опять трезвыми и рассудительными. Что ты думаешь о старой доброй Пауле? Кто знает? Может, она наблюдала за нами.

Маркус неохотно покинул Рафаэллу и, взявшись одной рукой за край бассейна, другой принялся застегивать молнию на брюках.

В сумерках он разглядел лицо Рафаэллы и улыбнулся. Она выглядела немного ошарашенной и утомленной. Это понравилось Маркусу. Глаза ее лениво блуждали: эти бледно-голубые глаза, ни капли серого… Маркус нахмурился. Эти глаза были ему хорошо знакомы. Он уже когда-то видел…

— Хочешь поискать трусики? Или дадим Хуану, мальчику, присматривающему за бассейном, возможность найти их завтра утром? Да, давай поступим именно так. Он будет в восторге. Ведь на них нет твоей монограммы, правда? Нет, разумеется, нет. Как я мог забыть? Ведь у меня уже имеются одни твои трусики, те, которые я снял с тебя тем памятным вечером в саду возле моей виллы.

— А я не могла понять, куда они делись. Ты хранишь женское белье в качестве трофеев?

— Гм… Никогда об этом не задумывался. Возможно, это спасло бы кровать от многочисленных зарубок, не правда ли? А те, которые остались с той ночи, очень даже симпатичные — такие голубенькие с сексуальными кремовыми кружевами. Может, я просто повешу их над кроватью и внизу прикреплю маленькую табличку с твоим именем, чтобы никто не перепутал. Что ты думаешь по этому поводу?

Рафаэлла вздрогнула. Не от холода, поскольку и воздух, и вода были теплыми. Она гневно отбросила волосы с лица: ее прекрасному дорогому шелковому платью в цветах пришел конец, но сейчас она о нем не вспоминала. Рафаэлла в полную силу насладилась собой.

— Кажется, мне надо пойти поискать камень, хороший, большой и твердый камень.

Маркус наклонился над Рафаэллой и снова поцеловал ее, затем выскочил из бассейна. В его ботинках хлюпала вода.

— Мои бедные ботиночки. Надеюсь, они погибли на благо любви.

— Страсти, дурачок. Страсти.

— Дать тебе руку? — Маркус протянул Рафаэлле руку, но девушка медлила, не зная, доверять ли ему.

Затем, решив, что промокать дальше уже некуда, приняла предложенную помощь. Очевидно, Маркус пришел к тому же решению — он вытащил Рафаэллу из воды, и она снова оказалась в его объятиях.

Маркус обнял было девушку, но почти сразу отпустил.

— Советую тебе переодеться. Полагаю, Доминик удивится, если ты опоздаешь к ужину.

— Я не привезла с собой никакой другой одежды. Ты же знаешь.

— Поговори с Коко, — посоветовал Маркус, улыбнулся, проведя кончиками пальцев по щеке Рафаэллы, и зашагал прочь, насвистывая на ходу, как будто ему совершенно ни до чего не было дела.

— Наверное, я самая большая дура в мире, — проговорила Рафаэлла и отправилась на поиски Коко.

Все, кого она встречала по дороге к дому, получали объяснение:

— Я такая неловкая: оступилась и упала в бассейн! Коко, слава Богу, ничего не сказала, только взглянула на Рафаэллу, многозначительно улыбнувшись. Взятые у нее юбка и блузка сидели совсем неплохо; Коко сообщила Рафаэлле, что купила их полтора года назад, когда была на размер меньше.

— Не может быть, ты такая стройная и высокая.

— Ты тоже довольно высокая, Рафаэлла, просто не такая высокая, как манекенщица. Так ты не сошлась с Маркусом, а? Возьми мой фен. Хочешь, я дам тебе щипцы для завивки? По улыбке на твоем лице я могу судить, что Маркус оказался на высоте. У тебя в запасе десять минут до того, как мы должны спуститься вниз. Сейчас, я полагаю, наверняка уже всем известно, что ты, э-э… упала в бассейн.

— Ты права, — проговорила Рафаэлла голосом таким же твердым, как тот камень, который она намеревалась найти, чтобы размозжить им голову Маркуса.

44
{"b":"15153","o":1}