— Мы с Маркусом расстались! — выпалила я. К черту гордость!

Декс поднял брови, губы у него приоткрылись, как будто он хотел спросить «когда» или «почему». Но вместо этого он сказал:

— Жаль это слышать.

— Я скучаю по тебе, Декс, — сказала я. — Мне хочется, чтобы мы снова были вместе. Разве это невозможно?

Он качнул головой:

— Нет.

— Но я все еще люблю тебя. — Я взяла его за руку. — И мне кажется, что есть шанс…

— Дарси! — Он резко отодвинулся, и лицо у него вдруг стало очень строгим.

Я хорошо знаю это выражение лица. Оно означает «не испытывай мое терпение». Так было всякий раз, когда я задавала один и тот же вопрос двадцать раз.

— Теперь я с Рейчел. Прости. Никаких шансов. Даже одного на миллион.

— Почему ты такой жестокий?

— Я не жестокий. Ты должна это понять.

Я закрыла лицо руками и начала всхлипывать. А потом вдруг меня осенило. Это была ужасная, подлая мысль, но выбора у меня не оставалось. Я перестала плакать, взглянула на него искоса и с надрывом сказала:

— Я беременна от тебя.

Декс остался равнодушным.

— Дарси, только не начинай эту ерунду с анализом ДНК. Ребенок не от меня, и мы оба это знаем. Я слышал, что ты рассказывала Рейчел, и помню, когда мы в последний раз занимались сексом.

— Срок больший, чем я думала. Это твой ребенок. Почему, по-твоему, мы с Маркусом поругались?

— Дарси, — повторил Декс, повышая голос, — не начинай!

— Ребенок твой. Мой врач провел ультразвуковое исследование, чтобы окончательно определить сроки. Зачатие произошло раньше, чем мне казалось. Я беременна от тебя, — повторила я и сама пришла в ужас от своей лжи. Я поклялась себе, что потом во всем признаюсь. Просто мне нужно было выиграть немного времени. У меня есть шанс его вернуть, если удастся пустить в ход все свои чары. Он не сможет мне сопротивляться, как Маркус. В конце концов, Маркус был всего лишь на время. А Декс — мой навсегда. Должны же и у него сохраниться хоть какие-то чувства.

— Если ты врешь, то это непростительно. — Голос у него слегка дрожал, глаза расширились. — Я хочу знать правду. Сейчас.

Я собралась с духом и взглянула ему в лицо, прежде чем солгать еще раз.

— Ребенок твой, — сказала я, и мне стало нестерпимо стыдно.

— Ты же знаешь, мне будут нужны доказательства.

Я нервно облизнула губы, но оставалась спокойной.

— Да. Конечно. Ты должен сделать анализ крови. Сам увидишь, что ребенок твой.

— Дарси!

— Что?

Декс опустил голову на руки, а потом провел пальцами по своим густым темным волосам.

— Дарси… даже если он действительно от меня, я хочу, чтобы ты поняла кое-что: из-за ребенка ничего не изменится. Ничего. Тебе ясно?

— Что ты хочешь сказать? — спросила я, хотя и так было понятно, к чему он клонит. Маркус сказал ровно то же самое накануне вечером. Я проиграла.

— Мы расстались. Кончено. И никогда больше у нас с тобой ничего не будет. Мой это ребенок или нет. Я останусь с Рейчел.

Я смотрела на него, чувствуя, как в душе у меня клокочет ярость. Просто невероятно. Не мыслимо. Как он может остаться с Рейчел? Я встала и подошла к окну, стараясь успокоиться.

— Скажи мне правду. Это мой ребенок? — спросил он.

Я обернулась и посмотрела на него. Он не дрогнул. Когда проживешь с человеком семь лет, то узнаешь его хорошо, — и я знала: если Декс что-то решил, то его уже не переубедить. Выхода не было. И кроме того, при всем своем нахальстве я поняла, что на самом деле никогда не смогу прибегнуть к подобной уловке, пусть даже в качестве временной меры. Это было слишком ужасно, и я только почувствовала себя еще хуже, когда начала врать.

— Ладно, — сказала я, подняв руки. — Это ребенок Маркуса. Ты доволен?

— Да, Дарси. Доволен. Точнее сказать, я в восторге! — Он встал и зло взглянул на меня. — Сам факт, что ты врешь в таких делах, окончательно меня убеждает…

— Прости, — сказала я, прежде чем он успел закончить, и снова заплакала. — Понимаю, что это действительно было подло… Просто не знаю, что делать. Все у меня идет не так. И… и ты остался с Рейчел. Вы ездили в свадебное путешествие на Гавайи! Как ты мог поехать с ней по нашим билетам? Как ты мог?

Декс молчал.

— Ты ведь это сделал? Ты был с ней на Гавайях?

— Билеты нельзя было вернуть. И за номер в отеле уже было заплачено, — сказал он, явно чувствуя себя виноватым.

— Как ты мог? Как? А потом я встретила вас обоих в мебельном салоне, вы рассматривали диваны. Тогда я и поняла про Гавайи. Вы оба загорели. И покупали диван… Счастливые и загорелые… — Я бормотала какую-то несуразицу. — Вы уже живете вместе?

— Пока нет.

— Пока нет? — спросила я. — Но ведь собираетесь? У вас все серьезно?

— Дарси, пожалуйста, не надо. Ни я, ни Рейчел не хотели тебе навредить. Точно так же, как ты забеременела, не желая мне зла. Ведь так? — спросил он таким тоном, который сам по себе говорил: «Пожалуйста, будь благоразумна».

Я посмотрела на кучу мусора за окном. Потом обернулась к Дексу.

— Пожалуйста, вернись ко мне, — нежно сказала я. — Дай мне еще один шанс. Мы прожили вместе семь счастливых лет. Все было нормально. Давай простим друг друга и начнем сначала. — Я подошла к нему и попыталась обнять. Он отскочил, совсем как щенок, пытающийся избежать не в меру крепкой детской хватки. — Декс, пожалуйста!

— Нет. Мы не можем быть вместе. Мы не подходим друг другу.

— Ты ее любишь? — тихо спросила я, ожидая, что он скажет «нет» или «не знаю». Или вообще ничего не скажет.

Но он ответил:

— Да. Люблю.

По его глазам было понятно, что он сказал это не просто для того, чтобы причинить мне боль или поддержать Рейчел. У него был решительный взгляд. Передо мной стоял очень правильный Декс, который хранил верность своей новой возлюбленной. Я только диву далась, как быстро рвутся и исчезают старые привязанности — даже те, на создание которых ушли годы. Я поняла, что потеряла Декса, но отчаянно пыталась вернуть себе хотя бы маленькую частичку его сердца. Воскресить в нем хотя бы намек на те чувства, которые он ко мне испытывал.

— Больше, чем любил меня? — спросила я, пытаясь хоть за что-то уцепиться.

— Перестань, Дарси.

— Мне надо это знать. Мне действительно надо услышать от тебя ответ, — сказала я, подумав, что он просто не мог полюбить ее за несколько недель сильнее, чем меня после стольких лет совместной жизни. Это невозможно.

— Почему тебе так это нужно?

— Нужно. Ответь. Он с минуту смотрел на кофейный столик — неподвижно, не моргая. Потом окинул взглядом комнату, остановившись на картине с изображением ветхого домика под одиноким дубом среди спускающихся уступами полей Мы купили ее в Новом Орлеане, когда наш роман только начался. Потратили на нее почти восемьсот долларов — огромную сумму по тем временам, потому что Декс еще учился, а я только начала работать. Это была первая большая совместная покупка — безмолвное подтверждение наших отношений. Все равно, что вместе купить собаку. Помню, как я стояла в художественном салоне, восхищаясь картиной, а Декс говорил мне, что ему очень нравится игра вечерних теней на переднем крыльце. Помню, как сказала, что сумерки — его любимое время суток. Помню, как мы улыбались друг другу, пока картину заворачивали. Потом мы вернулись в отель, где занимались любовью и заказывали в комнату банановый мусс. Или он все это забыл?

Кажется, я и не вспоминала об этом, когда у меня начался роман с Маркусом. Зато вспомнила теперь. До мелочей. Меня охватило раскаяние. Я бы все отдала, чтобы начать сначала — чтобы не было Маркуса. Я посмотрела на Декса и снова спросила:

— Ты любишь ее больше, чем любил меня?

Пауза.

Он кивнул и сказал тихо-тихо, почти шепотом:

— Да. Больше. Мне очень жаль, Дарси.

Я недоверчиво взглянула на него, пытаясь осмыслить то, что услышала. Как может быть, что он так сильно любит Рейчел? Она вовсе не настолько красива. С ней далеко не так весело. Что есть у нее и чего недостает мне, за исключением лишних мозговых клеток?