От всего антарктического пирога остается неразделенным лишь большой кусок, который простирается между 80° и 160° западной долготы. В этом секторе по большей части работают американские экспедиции. В первую очередь надо упомянуть Бёрда с его многочисленными полетами, в том числе первым полетом над Южным полюсом. Кроме этого достойны упоминания санные экспедиции Линкольна Эллсворта, с его великолепным броском от Земли Грэхема к Китовому заливу. Однако, несмотря на обширные открытия, Соединенные Штаты Америки до сих пор не заявили никаких претензий на Антарктику.

Весьма интересными являются притязания Аргентины. Едва ли может подлежать сомнению, что эта страна в своей южной части больше всего связана с Антарктикой. С географической точки зрения Фолклендские острова, Южная Джорджия и Южные Оркнейские острова должны принадлежать Аргентине, так как фактически соседствуют с ними. Кроме этого именно Аргентина уже на протяжении 37 лет обеспечивает деятельность очень важной метеорологической станции, расположенной на Южных Оркнейских островах. Также она занимается активным китобойным промыслом в указанных водах. Но Фолклендские острова, равно как и Южная Джорджия, Южные Шотландские и Оркнейские острова, принадлежат Англии. До настоящего времени Аргентина из года в год выдвигает свои требования, которые в первую очередь относятся к Фолклендским островам. И с таким же упорством Англия ежегодно отвергает аргентинские претензии.

В последнее время в конкурентную борьбу за Антарктику включились также Чили и Япония. Например, декретом от 7 ноября 1940 года Чили заявило свои требования на сектор между 53° и 90° западной долготы. После того как состоялась экспедиция под командованием японского лейтенанта Нобе Ширазе на корабле «Кайнан Мару», в Японии стали раздаваться голоса, которые требуют свою долю в Антарктике.

А что же мы, немцы? Мы не заявляли никаких требований, хотя сделали немалый взнос в дело научного изучения сказочной шестой части света. В 1873 году капитан Далльман на судне «Гренландия» направился к земле Палмера. После этого он установил, что речь шла об острове. При этом им была открыта группа островов кайзера Вильгельма и пролив Бисмарка. Самые большие острова из этого архипелага он назвал: Боот, Крогаман, Петереман.

В 1898 году экспедиция на корабле «Вальдива» заново открыла остров Буве. В первых главах книги мы уже подробно рассказывали об исследовательской деятельности капитана Захсе. В дальнейшем экспедиция прошла в непосредственной близости от земли Эндерби.

В 1901–1903 годах «Немецкая южно-полярная экспедиция» под руководством Эриха фон Дригальски на корабле «Гаусс» на 90° восточной долготы достигла континентальной Антарктики, где была открыта Земля Вильгельма II и гора Гаусс. Кроме этого она весьма подробно исследовала острова Сент-Пол, Новый Амстердам, Кергелен и Крозет. Именно научные итоги этой экспедиции положили начало активному осваиванию этих островов. Когда экспедиционный корабль назвали «Гаусс», то тем самым возвели монумент великому геттингенскому математику и физику Фридриху Гауссу. Гаусс внес свою лепту и в дело антарктических исследований. Его работа о земном магнетизме дала толчок для нескольких крупных полярных экспедиций, которые занимались изучением магнитного полюса в Антарктике. Такой, например, была экспедиция Джеймса Росса 1839 года. Он еще в 1831 году открыл магнитный полюс в Арктике. Это произошло на полуострове Бутия Феликс. После этого он загорелся желанием найти противоположный полюс на другом конце земли. Он не смог добраться до Южного полюса. Однако ему удалось прорваться сквозь первый пояс паковых льдов, проникнуть в глубь залива, названного по его имени, и открыть ледяной барьер длиной в 700 километров.

В этом месте нашей книги надо упомянуть еще двух великих теоретиков: основателя и директора Немецкой морской метеорологической станции Георга фон Ноймайера и блистательного берлинского географа Фердинанда фон Рихтхофена. В своих выступлениях и работах они неустанно агитировали за начало исследований Южного полюса. Последней работой Рихтхофена была статья о географическом положении Южного полюса. Именно она подтолкнула Амундсена, являвшегося учеником Ноймайера, на протяжении двух лет заниматься ежедневными магнетическими измерениями в Арктике.

Оба этих ученых были духовными вдохновителями экспедиции 1901–1903 годов, которая совершалась на «Гауссе». Ее руководитель Эрих фон Дригальски был кроме всего прочего учеником Рихтхофена.

Экспедиция на «Гауссе» была всего лишь частью грандиозного международного проекта по исследованию Антарктики. Одновременно с Дригальски стартовала шведская экспедиция, которой руководил Отто Норденскьёльд. На корабле «Антарктика» он направился в море Уэдделла. Приблизительно в то же самое время англичанин Роберт Скотг исследовал гигантский ледяной барьер, названный в честь его земляка Джеймса Росса. «Антарктика» была раздавлена льдами в море Уэдделла, но все же экспедиции удалось вернуться домой с богатым научным материалом. Роберт Скотг продвинулся на санях до 82°16′ южной широты, чем поставил рекорд того времени. Десятью годами позже он включится в гонку к Южному полюсу, пытаясь опередить Амундсена, что в итоге и привело к смерти Скотта.

Не будем глубже вдаваться в историю исследований Южного полюса, вполне достаточно обозначить, какую роль в освоении Антарктиды сыграли немцы. А их ряды постоянно росли.

В 1911 году Вильгельм Фильхнер на корабле «Германия» устремился к шестой части света. Ему не давало покоя море Уэдделла. Он задавался вопросом: шла ли речь о заливе вроде залива Росса, или оба эти залива являлись окончаниями огромного канала, морского рукава, который делил Антарктиду на две половины? Можно ли было при благоприятной погоде по этому «каналу» добраться от моря Уэдделла до залива Росса?

Для того чтобы ответить на эти вопросы, Фильхнер выбрал действительно весьма неблагоприятные месяцы. «Германия» оказалась закована во льды. Как мы узнали из рассказов нашего Кунце, корабль на протяжении нескольких месяцев безвольно дрейфовал со льдами, пройдя расстояние приблизительно в 1200 морских миль. Несмотря на множество неудач и трагических событий, например гибель капитана Фазеля, было добыто множество ценных географических сведений. В частности, был изучен восточный край залива Уэдделла вплоть до 77°45′ южной широты. Фильхнер назвал эти края Землей Принца-Регента Луитпольда.

Мировая война фактически на десять лет положила конец всякой экспедиционной деятельности. Однако по прошествии некоторого времени Германия смогла снарядить экспедицию Альфреда Мерца, который должен был отплыть на корабле «Метеор». Планировалось, что Мерц будет два с половиной года заниматься изучением

Южной Атлантики. После смерти Мерца его преемником стал Ф. Шписс, нынешний президент Немецкой морской метеорологической службы. Под его командованием экспедиция четырнадцать раз пересекала Атлантический океан между Африкой и Южной Америкой. Во время этого плавания вновь был сделан визит на остров Буве. Кроме этого кораблю удалось добраться до 63°51′ южной широты.

С тех пор ни одна немецкая экспедиция не посещала Южную Атлантику. Впрочем, даже имевшиеся в то время научные результаты позволяли нам претендовать на использование части Антарктики. Однако до сих пор не было сделано ни одного официального заявления на право владения некоторыми антарктическими землями.

Впрочем, весь этот комплекс вопросов, связанных с притязаниями на обладание антарктическими территориями, был совершенно безразличен пингвинам. Они высиживают своих птенцов с одинаковой степенью удовольствия что на норвежском, что на английском, что на возможно немецком куске континентального «пирога». Путем простого голосования здесь едва ли можно добиться чего-то существенного. Для наших пингвинов было важно только одно — а именно, чтобы Барклей вовремя приходил с ведром еды. Вознесем хвалу Всевышнему, что для пингвинов важным моментом стало лишь это обстоятельство. Поначалу их приходилось кормить с предельной осторожностью. Майр держал крепко каждую из птиц, а Барклей открывал ей клюв двумя руками, а затем быстро закидывал в него рыбу. К нашему счастью, пингвины не отказывались ее проглатывать. Впрочем, эта сцена заставляла всех изрядно понервничать: и Барклея, и Майра, и пингвинов, и зрителей.