Я отключила телефон и тихо поднялась наверх.
Глава 26
На следующее утро я отправилась в престижный лондонский магазин. У дверей таких заведений стоят швейцары, либо о посетителях оповещает колокольчик.
Нежно-розовые и золотисто-карамельные балкончики. Цвета и ткани сражают наповал. Черные атласные и зеленые шелковые бюстгальтеры и французские трусики. Куклы в кружевных платьицах. Я не знала, на чем остановиться. К счастью, продавщица не в первый раз встречала таких женщин, как я. Мы с ней стояли в примерочной, восхищаясь соблазнительной ложбинкой на моей груди. Я до сих пор о ней и не подозревала. Продавщица говорила, что мне непременно нужно носить глубокое декольте, и посоветовала платья, в которых мои ноги будут казаться длиннее.
— Он придет в восторг! — И она заговорщицки мне подмигнула, упаковывая мои покупки в шелковую оберточную бумагу.
«Господи, надеюсь, так и будет».
Должно быть, эта бумага — творение ангелов, потому комплект белья стоил 370 фунтов.
Остается 30 фунтов на чаевые. Господи помилуй!
Я пала духом, но вспомнила Лиз на сцене. Что ж, она не оставила мне выбора.
Когда мы с ним встретились, я одевалась примерно так же, как она, а потом запустила себя. Мы перестали ходить по клубам, уже не было необходимости покупать маленькие блестящие топы. Поскольку такую одежду я больше не носила, то и за едой перестала следить. Просторная одежда снисходительна к телесным недостаткам. Только сейчас я поняла, что вела себя неправильно.
Потом я зашла в дорогой салон. Очень удачно успела к тому часу, когда действуют скидки. Стилист по имени Бернардо закончил работу, торжественно развернул меня к зеркалу и лукаво улыбнулся, а я невольно вскрикнула от восторга. Я выглядела потрясающе. Мои волосы заблестели и ожили.
Я позаботилась и о руках, хотя длинные ногти за один раз вырастить не удалось. Остановилась у прилавка с косметикой, рекламу которой видела во множестве глянцевых журналов. Обычно у меня нет времени для подобных вещей, но в этот раз я попросила совета у продавщицы. Она была очень любезна и охотно помогла.
Узнав, сколько все это стоит, я едва не задохнулась. Девушка заметила мое смятение, похлопала меня по руке и сказала, что выгляжу я потрясающе, а мои приобретения окупятся до последнего пенни. Я улыбнулась и ответила, что эти слова она, наверное, говорит каждой покупательнице. Она серьезно на меня взглянула и призналась: ей и в самом деле положено так говорить, но сейчас это абсолютная правда.
Затем на такси я подъехала к маленькому бутику, мимо которого обычно проходила не задерживаясь, потому что сразу видно: там все ужасно дорого. Такие места меня пугают. Я не сомневалась: продавцы сразу разглядят, что моя сумка стоит в «Монсуне» [32]тридцать фунтов и мои брюки — вовсе не «Прада». Все выдавало во мне подделку, а не человека их мира. Я представляла себя на месте героини фильма «Красотка», которую не хотели обслужить в магазине. И снова ошиблась! Стоило мне появиться в дверях, как напугаться мне не позволили. В мире, оказывается, так много чудесных людей, готовых помочь тебе потратить деньги.
Продавщица попалась очень разговорчивая. Она стояла около меня, пока я крутилась перед зеркалом. Сообщила, что на следующей неделе у них новый завоз и она уверена, что две вещицы будут смотреться на мне просто потрясающе. Соблазнительный рассказ о шелках цвета шоколада и земляники неожиданно прервался, и продавщица пронзительно завизжала. Я увидела, что возле нас что-то летает. Продавщица дико замахала руками и сбила летуна на пол. Насекомое упало, и она немедленно наступила на него каблуком.
Затем брезгливо убрала ногу, и мы обе уставились на пол. На блестящих керамических плитках лежала раздавленная бабочка. Она еще дергалась.
— Фу! — Продавщица скорчила гримасу. — Какая гадость! Прошу прощения, мадам.
Она отошла к столу, взяла салфетку. С той же гримасой отвращения вытерла пол и бросила бумажный комок в мусорное ведро.
— Подумать только, и это в такое время года! — пробормотала она, озабоченно оглядывая пол, чтобы ни следа от насекомого не осталось.
— Так на чем мы остановились? — Продавщица с улыбкой обернулась ко мне. — А, вспомнила. На красивых платьях, сшитых специально для вас.
Платье, которое я выбрала, сидело на мне безупречно, и я поняла: всю жизнь буду жалеть, если не куплю его. Мне хотелось сразу надеть его, но я не стала этого делать — приберегла на потом. Стоило оно таких сумасшедших денег, что я протягивала девушке кредитку, как во сне. По дороге к вокзалу, помахивая блестящими фирменными сумками, я утешала себя тем, что стала обладательницей настоящих вещей, а не какого-то фуфла. Купить новое белье и сделать прическу, чтобы удержать мужчину… какое банальное клише!
Я мысленно торопила поезд: ну почему он так медленно едет? Поймала на себе несколько восхищенных взглядов. Надо же!
Зазвенел мобильник — Клара. Она давилась от смеха, и это было так заразительно, что я невольно заулыбалась.
— Знаешь, — с трудом выговорила она, — я открыла новый дискуссионный клуб. Называется «Мне не нужен секс, потому что универ и так трахает меня каждый день», и… ха-ха-ха… ой, извини. — Она всхлипнула от смеха и взяла себя в руки. — Мы с девчонками предложили тему: «Что лучше: вагина на месте пупка или… — Она снова захохотала. — Или член на плече?» И Эмми… Эмми сказала, что предпочитает член. Она его нарядила, как попугая, и он выглядел бы не таким ужасным! Ха-ха-ха!
Я громко рассмеялась. Мужчина оторвался от газеты и улыбнулся, посмотрев на меня, потом снова опустил глаза. Клара все не унималась.
— О господи, у меня далее живот заболел! Я хочу сказать, что… — В этот момент поезд вошел в туннель, и связь пропала.
Мужчина снова на меня взглянул. Я смущенно отвела глаза, встретившись с ним взглядом. Я вдруг заметила блеснувшее у него на пальце обручальное кольцо. Подумала о его жене. Возможно, она дожидается его на вокзале в машине, а детишки сидят на заднем сиденье… Тут же перестала смотреть в его сторону, и он меня понял: вернулся к своей газете. Я не из тех женщин, что заставляют страдать чужих жен. Это уж извините.
Телефон снова звякнул: CMC от Лотти.
«Пожалуйста, не умирай. Без тебя так скучно. Увидела, как Спэнк Ми ковыряет в носу и кладет козявки в рот. НЕНАВИЖУ его!»
Я решила не отправлять ей ответное сообщение — вдруг она позвонит и поймет, что я сейчас в поезде. Она думает, что я почти на смертном одре. Поезд наконец-то приполз, и я готова была бежать вперед. Мне так хотелось поскорее вернуться домой. Но нет, нельзя, а то еще вспотею, и тушь потечет. Тогда все усилия пойдут насмарку.
И вот за мной закрылась входная дверь, и я очутилась в тишине дома. Понеслась наверх, разделась и надела новое белье. Поправила макияж, вынула из пакета новое платье, положила его на кровать. Стала ждать возвращения Пита.
Ждать пришлось недолго. Я услышала, как хлопнула входная дверь.
Он побежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Вошел в комнату и увидел меня в новом белье. В этот момент я подкрашивала губы, словно собиралась куда-то. Он присвистнул:
— Господи помилуй. Это что-то новое?
Я глянула на себя и пожала плечами.
— А как ты думаешь?
Пит поднял бровь и взглянул на мою соблазнительно приподнятую грудь.
— Думаю, я бы такое заметил.
«Хорошо, если ты так думаешь».
— Как прошел твой день? — спросила я и потянулась за сережками.
Он скорчил гримасу.
— Паршиво. Но сейчас настроение явно улучшилось.
Пит глядел на меня и улыбался, и сердце мое затрепетало.
«Спокойно, не порти впечатления».
И тут я заметила, что он держит что-то в руке. Конверт.
— Что это? — спросила я и подошла к кровати, чтобы взять платье.
Он протянул мне конверт.
Я заметила слабую попытку скопировать мой поддельный почерк. На конверте стояло мое имя и наш адрес. Пит нарисовал на нем марку: улыбающееся лицо, голова увенчана короной.
