— Нет, спасибо, — Энди покачала головой. — Сначала надо закончить работу, — она кивнула в сторону раковины.

— Работа может подождать до завтра.

— А я не могу, — возразила Энди, вновь заползая под раковину.

— Только не задерживайся здесь допоздна, — предупредила Дот.

Энди застыла на месте, держась руками за край раковины. Голос Дот заставил ее насторожиться.

— Прежде чем оштукатурить испачканную стену в вестибюле, я прочла надпись, — объяснила Дот.

— Тогда тебе известно, что беспокоиться не о чем. Просто какой-то болван, у которого аллергия на женщин, работающих на стройке, дал себе волю.

— Может быть, — с расстановкой произнесла Дот, но, судя по всему, слова Энди не убедили ее. — И все-таки не стоит задерживаться здесь — на всякий случай. Постарайся уйти до того, как стемнеет, и не забудь запереть дверь.

— Конечно! — откликнулась Энди. — Передай Тиффани мои поздравления. И предупреди ее, что злоупотреблять оргазмами опасно, иначе уже через месяц тест придется повторять! — С этими словами Энди забралась под раковину, закончив разговор.

В восьмом часу Энди наконец удовлетворили результаты собственного труда. Тесная туалетная комната цокольного этажа была более современной, чем три ванных, расположенных наверху, но это не означало, что в ее реконструкции следует проявлять небрежность. Энди привыкла старательно выполнять любую работу, будь то приготовление суфле или установка раковин.

Вытащив из кармана комбинезона мягкую тряпку, она стерла слой пыли с мраморной крышки туалетного столика, отметив изысканное соседство бледно-розового фарфора раковины и кремового мрамора с розовыми прожилками. Завтра пол туалетной комнаты покроют плиткой, а стены оклеят обоями с нежным узором розовых бутонов. А когда наконец привезут соответствующее зеркало, реконструкция туалетной комнаты будет завершена — раньше намеченного срока.

С довольной улыбкой Энди погасила свет и прошлась по тускло освещенным помещениям цокольного этажа. Впереди, в конце коридора, светился прямоугольник открытой двери. Летом в Миннесоте темнело поздно, в десятом часу, поэтому в доме было еще светло. Вместо того чтобы запереть дверь и направиться к машине, Энди медленно обошла пустые комнаты, мысленно прикидывая объем предстоящих работ и убеждаясь, что все идет согласно плану.

Белмонт-Хаус, кирпичный особняк времен королевы Виктории, с высокой крышей и парапетами на фронтонах, был построен примерно в 1895 году. Крышу просторной веранды поддерживали классические колонны, оба фасада украшал орнамент на карнизах, подчеркивающий умышленную асимметрию здания. Огромные окна-фонари, выступающий вперед второй этаж и угловая башенка усиливали величавое очарование особняка. Его построил богатый промышленник, наживший состояние на добыче железной руды и перевозке грузов в Дулуте, штат Миннесота. Супруга промышленника считала зимы на берегах Верхнего озера слишком суровыми, поэтому он выстроил для нее этот впечатляющий викторианский замок возле озера в Миннеаполисе.

Пара была бездетной, и после смерти вдовы промышленника особняк унаследовал родственник, которому не хватило ни средств, ни желания ремонтировать огромное старое здание. За неуплату налогов особняк перешел в собственность муниципалитета, а потом был приобретен Фондом охраны памятников старины. После реконструкции и размещения старинной мебели и картин особняк предполагалось открыть для туристов, а также использовать для благотворительных мероприятий и частных вечеринок.

Энди без труда могла представить себе, каким был дом в свои лучшие времена. Еще предстояло восстанавливать паркет, штукатурить стены. Утратила былую красу величественная лестница, время почти полностью разрушило мраморный камин, от пыли и копоти потускнели стекла. Хрустальная люстра, точная копия оригинала, покоилась пока в деревянном ящике, стоявшем в гостиной. Но стоило открыть этот ящик, и хрустальные подвески начинали переливаться радужными огоньками, безмолвно обещая роскошное зрелище, когда люстра займет свое место.

Улыбнувшись, Энди присела на корточки и осторожно опустила крышку ящика. Несмотря на то что люстра не имела исторической ценности, обращаться с ней следовало осторожно. Завтра надо будет напомнить бригаде, что нельзя оставлять такие хрупкие предметы там, где они могут случайно пострадать.

Затем Энди направилась на верхний этаж, где весь день кипела работа. Отделка комнат для прислуги и детских была почти завершена. Кое-где стены были покрыты первым слоем краски, восстановленные карнизы красовались на своих местах, проводка была подведена к скромным люстрам. Помощник водопроводчика Букер успел установить в ванной комнате для прислуги простую ванну, раковину и унитаз. Качество его работы вполне устраивало Энди.

И тем не менее работа на втором этаже продвигалась гораздо медленнее из-за ее сложности. Стены и потолки были отделаны резными панелями, гипсовой лепниной, замысловатыми карнизами и плинтусами. Две ванные комнаты представляли собой чудо техники конца викторианской эпохи. Фарфоровые трубы и фасонные части, туалетные столики красного дерева с вращающимися крышками и мраморную плитку — все это предстояло тщательно и кропотливо восстановить или заменить.

Дот и ее подручные порядком потрудились над отделкой резных панелей в большом холле. Мэри Фри и Тиффани закончили проводку в трех из пяти спален, умело спрятав кабели под плинтусами. Благодаря Джиму Николоси стены в верхней гостиной стали гладкими и ровными. Теперь их следовало оклеить расписанными вручную обоями, выбранными дизайнером для этой комнаты.

Конечно, оштукатурить стены может кто угодно, убеждала себя Энди, направляясь к открытой двери большой спальни. Ей не терпелось проверить, соответствует ли новый работник похвалам Дот. Войдя в спальню, она поняла, что с ветхой каминной доской Джим сотворил настоящее чудо.

Энди задумчиво провела ладонью по тщательно отчищенному нефритово-зеленому мрамору. Несколько щербинок было заполнено цветным мраморным клеем. После высыхания его следует обработать тонкой шкуркой, пока поверхность мрамора не станет абсолютно ровной. Что ж, работа была выполнена на редкость скрупулезно. Энди пришлось признать, что она сама не сумела бы справиться с ней лучше. Похоже, Джим Николоси знает, что такое терпение. Это качество редко встречается у мужчин.

Вспомнилось замечание, которое Тиффани отпустила сегодня утром. «У тебя чуткие руки, красавчик, — промурлыкала Тиффани. — Я люблю мужчин с чуткими руками».

Энди внезапно залилась краской, представив себе, какими могут быть прикосновения Джима.

— Это ты во всем виновата, Натали, — прошептала она, чувствуя, как горячий бутон распускается в низу ее живота, как жар охватывает грудь и бедра, вызывая мелкую дрожь.

Если бы не дурацкое замечание сестры о том, что ей необходим любовник, Энди не стояла бы теперь перед каминной доской, касаясь кончиками пальцев прохладного мрамора и воображая бережные прикосновения рук человека, который работал сегодня над этим мрамором.

Когда же в последний раз к ней прикасался мужчина? Восемь лет назад! Это был деловой партнер ее бывшего мужа. Он старался тогда проявить понимание и заботу, а Энди отчаянно пыталась доказать самой себе, что она способна вызвать у мужчины желание, но главное — отомстить предателю мужу. Человек, который поспешил бы сообщить Кевину об этой новости, подходил для такой цели как нельзя лучше. Но та давняя ночь оставила у Энди чувство неудовлетворенности, и не только физической. С ней переспали от нечего делать, не питая никаких чувств. Месть не удалась: Энди постоянно помнила о том, что ее мучитель в эту минуту спит в объятиях молодой жены.

С тех пор Энди воздерживалась от подобных приключений. «Ты заслужила награду»…

— Можно подумать, это зависит только от меня, — буркнула Энди себе под нос.

Вот, например, Джим Николоси не бросил в ее сторону ни единого лишнего взгляда — должно быть, потому, что рядом с ним целый день крутилась пикантная, сексуальная и донельзя доступная Тиффани Уилкс. Рядом с двадцатитрехлетней Тиффани Энди выглядела как мальчишка. Такой красавец, как Джим, вряд ли интересуется мальчишками. И потом, Энди старше его, у нее трое детей, и она еще в здравом рассудке. Только сумасшедшая способна позволить себе завести роман с подчиненным.